Мучения Минти Мэлоун - Изабель Вулф

– Подстриги меня коротко, – выпалила я. – Не хочу больше длинных волос!

– Точно? – не поверил он. Похоже, я его удивила.

– Да, – беззаботно отмахнулась я. – И еще... я хочу покраситься. Сделать мелирование. Может быть... Какие-нибудь медные прядки.

– Решила полностью изменить имидж?

– Да. Полностью, – кивнула я. – Начинаю новую жизнь.

– Ты точно хочешь короткую стрижку? – еще раз усомнился он, взяв огромные ножницы.

– Да. Точно, – заверила я. – Очень-очень короткую.

Лезвия ножниц посверкивали, отражая свет, и блестящие черные пряди моих волос падали на пол звеньями разбитых оков. «Может, на душе и невесело, зато у меня будет веселая стрижка», – думала я, глядя, как Крис отхватывает длинные завитки. Другие парикмахеры с улыбкой наблюдали, как он колдует над моими волосами. Время от времени Крис приглаживал их руками – проверял, чтобы они были одинаковой длины. Теперь он уже орудовал маленькими ножницами, зажимая пряди между указательным и средним пальцами и подравнивая их при помощи расчески. Когда Самсону остригли волосы, он потерял свою силу, но я, напротив, чувствовала, как силы возвращаются ко мне. Впервые за много месяцев я ощутила прилив энергии.

– Потрясающе! – воскликнул Крис. – Ты стала собой. – Он был прав. Стрижка акцентировала линию подбородка и открывала уши. Подчеркивала красоту скул. И так странно было чувствовать дыхание сквозняка на коже. Я засмеялась. Мне стало легко, будто я слегка опьянела, глядя на незнакомку в зеркале. А из динамиков доносилось:

Я двигаюсь вперед, я двигаюсь вперед.

Я двигаюсь вперед, меня ничто не остановит...

Копна черных локонов на полу у ног была похожа на обрезки пленки. Мои волосы отредактировали, убрали, отсекли лишнее, и получилась короткая, мальчишеская стрижка. Крис провел по затылку мягкой щеточкой и повернул зеркало, чтобы я могла увидеть прическу сзади. Мне так понравилось, что я чуть не захлопала в ладоши.

Потом подошла Анджела, колорист, и раскрыла таблицу оттенков. Какой цвет выбрать? Медовый? Красное дерево? Цвет бургундского вина или граната? Цикламен? Песочный? Столько экзотических вариантов, глаза разбегаются. Я остановилась на оттенке «кайенский перец», а проще говоря, медном. Огненно-жгучий кайенский перец. Прядки в моих волосах будут полыхать, как пламя. Я вновь зажгла свой огонь. Анджела намазала волосы розовой пастой, потом осторожно завернула прядки в фольгу. От резкого запаха аммиака защипало глаза.

...Я двигаюсь вперед.

Я двигаюсь вперед, меня ничто не остановит...

Фантастика. Я была в восторге. Сделай что-нибудь радикальное, посоветовали мне на семинаре. Так я и поступила. За окном, на Шафтсбери-авеню, сновали туда-сюда прохожие, выскочившие за покупками в обеденный перерыв. Я пролистала журналы: «Нью вумен», «Зест», «Селф», «О'кей!». «Да, – пришло мне в голову, – я новая женщина и собираюсь обрести вкус к жизни, стать сильной личностью, и все у меня будет о'кей!»

Пожалуй, Доминик возненавидел бы мой новый образ. Ну и отлично! Жаль, что он меня сейчас не видит. Да и вряд ли увидит. Мы же не перезваниваемся, и у нас нет общих знакомых. Живем в разных частях города, никогда не бываем в одних и тех же местах. Разве что случайно столкнемся на улице, но шансы почти равны нулю. Значит, мне остается лишь втихую фантазировать о мести.

Я уже тысячу раз рисовала картины мести в воображении. Пока Анджела красила мне волосы, я проигрывала их снова, словно кассеты с любимыми фильмами. Вот я появляюсь у него дома, застигаю врасплох и под дулом пистолета заставляю признаться, почему он сбежал из церкви. Или случайно встречаю на улице и прохожу мимо, будто его не существует. Или еду на машине, а он переходит дорогу на светофоре. В своих фантазиях я не сбрасывала скорость и не жала на тормоз, как законопослушный водитель, а, наоборот, изо всех сил давила на газ. Или вот: я приезжаю в оперу с новым поклонником, невероятно богатым, президентом Мирового банка или кем-то в этом роде. Выходя из лимузина, я вижу Доминика. Он стоит у входа и явно кого-то поджидает. Естественно, его спутница не идет ни в какое сравнение со мной, такой умной и красивой. А сам он явно не у дел, потому что после свадьбы все клиенты разбежались, ужаснувшись его отвратительной сущности. Видок у него так себе: давно не брился, пальто не мешало бы почистить, даже немного облысел – наверное, из-за стресса. Зато я выгляжу замечательно, как нельзя лучше. И когда новый жених провожает меня по ступенькам в нашу персональную ложу, я оборачиваюсь и – чудо всепрощения! – одаряю Доминика милой, сочувственной улыбкой...

Я вздохнула и покосилась на девушку в соседнем кресле. Поглощенная своими мыслями, я ее не замечала. Длинные светлые волосы незнакомки вымыли, подровняли и сейчас завивали щипцами в крупные, роскошные, упругие локоны, затем забирая их наверх. Она была похожа на героиню шикарного костюмного фильма. Не то, что я, которая выглядела как человек-дуршлаг; завернутые в фольгу прядки шуршали при каждом движении. Чучело, да и только. Мне стало смешно. И я расхохоталась. Но потом опять взглянула на девушку в соседнем кресле, и веселье как рукой сняло. Грудь пронзила тупая боль. Волосы девушки украшал венок из свежих цветов. Крошечные розовые бутончики, гардения, жасмин и стефанотис на основе из плюща. Парикмахер осторожно закреплял цветы шпильками. Девушка выглядела обворожительно. И это был день ее свадьбы. Я сказала себе: «Все хорошо. Меня это не должно волновать. Ведь я пытаюсь забыть о Доминике».

– Все в порядке, Минти? – спросила Анджела.

– Что? О да, все в порядке. Все замечательно.

– От краски может щипать в глазах, – сказала она.

– Да, – кивнула я. – Щиплет.

– Уже почти готово, – добавила она, – скоро будем смывать. – Я машинально улыбнулась и вновь скосила взгляд на соседку. Теперь я заметила кольцо с сапфиром, поблескивающее на пальце, и уловила обрывки разговора: «Около ста... шведский стол... „Беркатекс»... ничего особенного... три, и две страницы... Момбаса».

Внезапно девушка будто исчезла из виду. Ее место заняла я, в платье от Нила Каннингема, тиаре и фате. Рядом стоял Доминик и говорил: «Нет-нет, Джон... боюсь, что нет». Только я вспомнила об этом, как меня чуть не стошнило. Но потом я подумала: «Что сделано, то сделано. Прошлое не воротишь. Я должна принять то, что случилось, и жить дальше. К тому же, если вдуматься, сумел бы Доминик сделать меня счастливой? Нет, разумеется, нет. Я это осознала. И, осознав, могу двигаться вперед. Я поняла свою ошибку. Проанализировала и разложила все по полочкам. Пусть мне пришлось пережить невероятную боль и унижение, у меня хватило здравого смысла признать: все к лучшему. Я никогда не была бы счастлива с Домиником... Доминик... Доминик!» Я подскочила как ошпаренная. Это был Доминик! Только что прошел за окном. Его блондинистую шевелюру ни с чем не спутаешь! Доминик! В мгновение ока я выскочила из парикмахерской и бросилась вниз по улице. Я понимала, что на моей голове сорок рожков из фольги, но мне было все равно. Выброс адреналина заставил меня лететь как на крыльях, будто от этого зависела моя жизнь. Черная нейлоновая накидка развевалась по ветру, прохожие в недоумении таращились на меня: «Черный плащ!.. Хэллоуин еще нескоро!.. Что у нее на голове? Совсем крыша поехала!»