Caprichos. Дело об убийстве Распутина - Рина Львовна Хаустова

– Я увидел Распутина, лежащего на нижней площадке. Из многочисленных ран его обильно лилась кровь… было до мельчайших подробностей в свете люстры видно его изуродованное ударами и кровоподтеками лицо. Мне захотелось закрыть глаза, хотелось убежать куда-нибудь далеко, чтобы хотя бы на мгновение забыть ужасную действительность, и вместе с тем меня непреодолимо влекло к этому окровавленному трупу, влекло так настойчиво, что я не в силах был бороться с собой…

– Стало, быть, князь, Пуришкевич ошибался, предполагая, что вы бьете тело потому, что не можете поверить, что Распутин уже мертв? У вас не было цели добить жертву? Вы уже, стало быть, понимали, что это только труп?

– Я ринулся на труп… Голова моя разрывалась на части, мысли путались, злоба и ярость душили меня. Я ринулся на труп… и начал избивать его резиновой палкой. В бешенстве и остервенении я бил куда попало. Все божеские и человеческие законы в эту минуту были попраны! Пуришкевич говорил мне потом, что зрелище было настолько кошмарное, что он никогда об этом не забудет.

– Все так, все так… Кроме одного. Вы колотили по телу не куда попало. Вы колотили по голове, а если быть еще точнее, то по виску. Только в одно это место. В висок. Насколько случайны все эти ваши оговорки? Мы уже как будто привыкли к тому, что всякий раз, когда вы случайно оговариваетесь, или что-то вдруг запамятовали, это что-нибудь да значит. Что на этот раз? Попробуем понять, о чем думали вы по пути к умывальной чаше, над которой вас застал Пуришкевич. Еще во дворе, давая свои находчивые, надо отдать вам должное, пояснения городовому, и направляясь в уборную, вы не могли не думать о том, что весь ваш хитроумно задуманный план провалился, и выстрелы во дворе поставили на нем окончательную и бесповоротную точку. Тело изрешечено пулями, и выдать Распутина за утопленника, увы, уже не удастся. Более того, в ночь исчезновения Распутина в вашем дворце, в вашем дворе звучали выстрелы! Их могут связать с исчезновением Распутина. Допустим, городовые действительно видели у дворца в момент, когда прозвучали выстрелы, машину Дмитрия Павловича. Тогда совсем плохо! Могут подумать, что Распутина убил он! И тогда! И тогда преступление, которое вы с компанией затеяли, потеряет всякий смысл, а вместо желанных выгод, вы получите наказание за содеянное, потому что убийство есть убийство! Как же исправить, если это еще возможно, катастрофическое положение? Что предпринять? И ваш весьма изворотливый ум начинает искать лазейки из, казалось бы, безвыходного положения! Вы сказали городовому, что великий князь Дмитрий, уезжая из дворца, убил собаку… Хорошо! Значит, как можно скорее надо убить собаку и бросить ее на снег в том самом месте, где снег залит кровью Распутина. Когда обнаружится исчезновение царского друга и следователи, осведомленные о ночных выстрелах, придут к вам, они обнаружат во дворе застывший труп собаки. Что будет дальше? Если Маклаков прав и следователи не будут сильно заинтересованы в розыске убийц всем ненавистного мужика, то мертвая собака в окровавленном снегу должна их вполне удовлетворить. Славно! Что дальше? Дальше то, что тело теперь бессмысленно спускать в полынью Малой Невки. Во льдах тело могут скоро не отыскать… А тело следователи должны обнаружить очень быстро, немедленно, утром, и так, чтобы все улики ясно показывали, что убитый Распутин никак не связан с ночными выстрелами у вашего дворца! Как это устроить? Как? И тут мысль ваша, как вода из иссякающего источника, вернулась в свое русло и устремилась к истоку. Маклаков!!! Помнится, Маклаков говорил, что легче всего упрятать концы, выдав Распутина за жертву случайного уличного нападения! Хорошо! Допустим, Распутин шел по темному парку глубокой ночью в пустынной местности. Его оглушили ударом по голове, да, именно сперва оглушили ударом по голове, затем вывернули карманы и, не найдя ничего ценного, в досаде несколько раз выстрелили в уже бесчувственное тело. А затем скрылись. Такое можно устроить! Отведет ли это подозрение от вас и вашей компании? Да, вполне вероятно… Значит… значит теперь нужно оставить след от удара по голове трупа, вынуть из карманов все что можно… и затем отвезти тело в глухое местечко и бросить там, забрав шубу и бобровую шапку. И тогда не успеют родные Распутина хватиться, а тело уже будет найдено случайным прохожим! Тело найдут со следами явного ограбления и на какое-то время следователи пойдут по пути неизвестных грабителей. Поскольку на голове жертвы сыщики обнаружат след от удара, они предположат, что жертву сначала оглушили, обобрали и только затем начали стрелять. Это хорошо, поскольку это совсем не похоже на то, что произошло у вас во дворе! Если заподозрят, что все-таки это вы расправились с царевым другом, то вы можете вполне уместно возразить: зачем, спрашивается, вам было открывать стрельбу в самом центре Петрограда, вблизи полицейского участка, если Распутин был вами оглушен и так ничего не соображал? Вы бы и расправились с ним тихо где-нибудь в подвале вашего дворца, и никто ничего бы не услышал… а что, звучит довольно логично! Так можно ответить. Это позволит выиграть время. Допустим, следователи придут к вам, вы покажете им труп собаки. Дмитрий Павлович подтвердит, что собаку убил именно он. И все… все!!! А далее в ход пойдут деньги, влияние, связи, пресса… Маклаков… Да, Маклаков… он обещал помочь, он говорил, что так упрятать следы легче всего! Так и надо поступить! А дальше будет видно! Все это можно обдумать потом. А сейчас надо поскорее убить собаку и оставить след от удара тяжелым предметом на голове убитого Распутина! Здесь, вероятно, ваши размышления прервались с появлением Пуришкевича. Конечно, знай вы, что у Пуришкевича вызрел свой план, вы бы немедленно с ним все обсудили и сообща бы решили, как вам действовать дальше. Но! Рок уже цепко впился в вас! Пуришкевич вас недооценил и решил, что вы невменяемы. А вы недооценили Пуришкевича. Поэтому, ничего не обсуждая, ни о чем не договариваясь, вы вышли из внутренних покоев на площадку у лестницы и увидели простреленное тело. И вы немедленно приступили к воплощению своего нового плана. Вы выскользнули из объятий Пуришкевича, вбежали в кабинет, схватили палку и бросились к телу. И вы ударили Распутина палкой в висок… и раз… и два! Но… увлеклись! Сильно увлеклись! И неудивительно! Даже у менее впечатлительного, чем