Кот, зверь и конец света (СИ) - Ростова Ирина

Как ни странно, Пони нашелся именно в том месте, которое усиленно рекламировал (или изображал, что рекламирует): еще на подходе, с другой стороны улицы, Илья увидел за стеклянными окнами в пол знакомую небесно-голубую куртку с цветным хохолком. А стоило перейти Обручева, как Дэш еще и рукой замахал, то ли неведомым запасным чувством почуяв Илью, то ли просто разглядев.

— Агаа, привет, привет, брат, заходи! — радостно приветствовал его Пони, стоило только войти в двери, и тут же попросил повара. — Шаурмы еще сделай, брат, для брата, да? Две! Одну с мясом, вторую с этим вашим фалафелем. Цени вот, брат, — Дэш снова обратил свое внимание на Илью. — Только тут такое делают, чтоб шаурма, но вроде не шаурма. Чтоб в пост всякий жрать, такая шаурма, ты вот вроде как пост соблюдаешь, брат?

— Как будто бы вроде и нет, — отозвался Илья, пристраиваясь к хромированному столу-стойке.

— А, не важно, — отмахнулся Пони. — Главное, что вкусно.

— Ты чего телефон не берешь?

— Так не работает, да, — беспечно отозвался Дэш. — Поломалася.

— Кто поломалася? “Телефона”? — передразнил его Илья.

— Симка, — с оттенком высокой скорби сообщил Дэш. — Вся поломалася.

— А в салоне сменить?

— Да я другую вставил, вот как, — пожал плечами Пони. — Запасную. Там твоя шаурма, иди, забери вон.

Илья, окинув его подозрительным взглядом, отошел к прилавку, заплатил за свою еду и забрал два “волшебных свертка”, щедро заказанные ему Дэшем. На удивление, Пони даже никуда не сбежал, и даже вроде бы ничего не натворил, просто ждал, пожевывая, судя по валяющимся рядом с ним на столе оберткам, не то пятую, не то шестую порцию.

— Так что с симкой?

— Да не на меня она закуплена, брат, — сморщил нос Дэш. — Поменять не могу, вроде как, без паспорта-то. Так что запасная, э, мой выбор. Вот, давай номер запишу, — он оторвал клочок от скомканной обертки от шаурмы, валяющейся на столе, и карандашом из Икеи, извлеченным откуда-то из недр карманов, начирикал номер. Илья открыл было рот, чтобы съехидничать про угон дармовых карандашей, но вовремя вспомнил, что сам такой — если порыться, у него в запасах наверняка найдется не один и даже не три таких же. — И я в общем-то решил, что ты уже выросший мальчик, вроде как вот, и сам разберешься, что в один вагон со Штормом лучше не входить и все такое. Э, что за рожа? — моментально заметил он изменение выражения лица Ильи.

— В общем-то, я это и сделал, — признался тот.

— Это надо заесть, — решил Дэш и полуобернулся к повару. — Брат, сделай еще! Да? Так и что?

— Ты не лопнешь? — поинтересовался Илья, комкая обертку от первой порции и кидая ей в него.

— Э, не, брат. Любое стремное событие нужно заесть, чтоб переварилось без проблем. Легко и комфортно, понял, брат?

— Так легко и до колобка дозаедаться, со “звериной”-то жизнью.

Пони изогнулся вопросительным знаком, с прискорбием разглядывая свой отсутствующий живот.

— Не, брат, вот как раз со звериной — хрен разожрешься, — он встал, потянулся, сходил за своей шаурмой и, откусывая, с набитым ртом разрешил. — Ну, рассказывай, давай, уже. Что там у тебя?

— В д-трамвае он был, — Илья поддержал себя укусом второй порции шаурмы, которая была, как раз, “с этим вашим фалафелем”. Оказалось на удивление вкусно, Пони не соврал, хоть и было больше похоже на ролл, чем на, собственно, шаурму. — Сказал, что мой незадавшийся двойник хочет со мной поговорить, и выдал некие “ключи” в знак обеспечения доверия, четыре штуки.

— Покажь.

Одной рукой не выпуская еду, второй Илья слазил в карман и осторожно достал упакованные в салфетки пластинки.

— Я так понял, они типа монет Войны, но только не Всадником сделаны?

— Ага, а авторами заслона, — подтвердил Пони, наклонившись поближе и разглядывая ключи с расстояния пять сантиметров. — Да, вроде как, обычные ключи. Зато теперь точно ясно-понятно кто барьер построил.

— А кто вообще такой Шторм? — задал Илья давно мучавший его вопрос. — И откуда ты его знаешь? Ты же знал, как его зовут и что он за мной бегает, когда меня предупреждал.

— Так не в вакууме ж он бегает-то. Там кто из тенекошек его засек, здесь какой альде из тех, что постарше. А уж как его зовут — это я не знаю. Штормом его тенекошки обзывают, и я за ними. Потому что, они говорят так, от него грозой пахнет, вот как.

— От него пахнет войной, — автоматически поправил Илья и задумался: так или иначе, но какое-то под-реальное, суб-реальное ощущение от Шторма было в самом деле похоже на то, что излучала Маша-Война. — Он может иметь отношение к Войне? — осторожно предположил он вслух.

— Надо спросить. У него. Раз он ни в кое-то веки разговаривать решил, да. Обычно он просто проносится и все, туши, брат, свет. Кто-то даже так говорил, как присказку, мол, “прямо как Шторм проехался”.

— И давно он… проезжается?

— Да, брат, мне откуда знать особо? Когда я с Бледом познакомился, это, значит, года два назад, Шторм уже Штормил. Блед за ним одно время бегал даже, пытался поймать и изучить, но он хитрый, Шторм-то. Захочешь его отоварить — сам отоварит по самое то самое. Бледу, конечно, попробуй отоварь, но тут уже, вроде как, па-ри-тет, — по слогам выделил слово Пони. — Кстати вот, про Бледа.

Он пошарил в кармане и поставил на столешницу небольшую деревянную шкатулку. Илья бросил на нее мимолетный взгляд и тут же вернулся к ней глазами, не очень доверяя собственной памяти и чувствуя, как потихоньку съезжает, уже в который раз, и без того уже несколько набекрень нахлобученный чердак.

Крышка шкатулки была, кажется, именно тем предметом, который Илья видел во сне в руках у белого человека. Здесь было и углубление, и разделенное пополам солнце, и ангелы по краям, трубящие о конце света. Илья опасливо посмотрел на это все еще разок и осторожно немного отодвинулся.

— И причем тут Блед?

— Вчера тенекот вернулся от него, огромный, как халк, приволок вот. Это, брат, шкатулка Пандоры.

— В смысле, “пандоры”? — уточнил Илья, который прекрасно помнил, что такое представлял собой ящик Пандоры в мифологии.

— Это вот это вот, брат. Это если Всадник проснется, можно попробовать все равно вроде как справиться. Даже если совсем сфейлил.

— И запихнуть Всадника в ящик? — уточнил Илья с ощутимым недоверием.

— Не, беды и несчастья, вот как. Ты что, необразованный совсем?

— Я знаю, что такое ящик Пандоры, — с достоинством отозвался Илья. — Но у вас тут и про “Апокалипсис” забудь, и ослиные уши царя Мидаса на самом деле эльфийские, и вообще.

— Ну, в общем, вот. Это оно. То самое. Если что — у меня.

— Ты так говоришь, как будто я могу попытаться его использовать без тебя, — фыркнул Илья.

— Ну, брат, а что, если меня убьют-то? — совершенно тем же несерьезным тоном спросил Дэш. — Придется же, да?

— Да ну тебя, — отмахнулся Илья. — Я эту крышку, кстати, сегодня во сне видел. Ее, Аилиса и белого мужика такого, — сказал, и яростно замолчал, чувствуя себя изрядно по-идиотски. Какое значение тут имели его сны? Просто ложное дежавю приключилось, вот и все.

— Белый, да, говоришь? — повторил Пони, прибирая шкатулку обратно в карман до лучших времен.

— Да ладно, фигня это.

— Э, не, фигня. В смысле, не фигня-фигня, а просто фигня. Ты, брат, как думаешь, чего Бледа Бледом называют?

— Потому что бледный? — предположил Илья.

— Точняк, — важно подтвердил Пони. — На пороге и дальше вообще совсем весь бледный. Так что, сдается мне, это у тебя не совсем сон был, а и приглючило.

— Очень радует, конечно, — пробурчал Илья. От пачки новой информации немного пухла голова, и что он там собирался у Пони спрашивать — снова по большей части растворилось в пространстве. Так, почему-то, всегда получалось: у Ильи вроде был и длинный список вопросов, и мучительные непонимания, и даже очевидно было с чего начинать, стоило только добраться до Дэша. А потом ответов всего на пару вопросов уже хватало для полной перегрузки всех схем, и хотелось скорее помолчать и попереваривать узнанное, чем пытаться вызнать что-то еще.