Кровавый шабаш - Алексей Атеев

Женя отворила дверь, и в нос ударила волна смрада. Вонь оказалась настолько нестерпимой, что желудок устремился вверх, и Женю тут же мучительно вывернуло наизнанку.

О господи! Что происходит? Она захлопнула дверь, так и не разглядев, что там внутри, достала носовой платок, вытерла рот. Чем же там так отвратительно пахнет? Неужели?!. Все-таки необходимо взглянуть.

Женя зажала платком нос и снова отворила дверь. Ванная. Выдержанная все в тех же черных тонах. Кафель, раковина… Сумасшествие какое-то. А в самой ванне… Нет, она без воды. На дне что-то лежит. Она отпрянула. Что-то небольшое. И вроде шевелится. Она пригляделась. На дне ванны лежал трупик младенца, по которому ползали насекомые. Тараканы! Огромное количество тараканов. Перебирающих лапками, шевелящих усами. Блестящих, жирных… Они усеивали все тельце, словно ожившие черные маслины. Вот один выполз из полуоткрытого рта трупика…

Новый приступ тошноты подбросил желудок вверх. На этот раз он продолжался значительно дольше и был куда как мучительней первого. Женя выскочила из ванной, согнулась пополам в коридоре. Слезы и сопли смешивались с горькой тягучей слюной, и казалось, что этот ужас никогда не кончится. Но постепенно спазмы начали стихать, Женя несколько раз глубоко вобрала в себя воздух и справилась с дурнотой.

Нужно немедленно звонить Буянову. На работе его, наверное, уже нет, тогда домой… Есть ли в квартире телефон? Женя метнулась в прихожую. Аппарат стоял на тумбочке возле вешалки. Почти не глядя, невпопад, она начала нажимать кнопки с цифрами. Пару раз рука срывалась, и Женя вновь и вновь набирала номер. Наконец ей ответили. Майор еще находился в управлении.

— Я… тут… — Женя давилась словами, не в силах произнести главного.

— Где тут? Что случилось? — обеспокоенно спросил Буянов.

— Нашла труп ребенка… — кое-как выдавила Женя. — Приезжайте… Я все объясню.

Женя, путаясь и запинаясь, назвала адрес. Она встретила оперативную группу возле подъезда. Из микроавтобуса вышли знакомые ей люди: судмедэксперт Малевич, следователь прокуратуры Дымов, оперуполномоченный Судец. Последним вылез Буянов.

Сбиваясь и перескакивая с одного на другое, Женя рассказала о посещении педагогического института, о разговоре с Филипповой, наконец о квартире с тараканами.

— Н-да, — Дымов, войдя в квартиру, удивленно развел руками, — прямо какой-то фильм ужасов. Ты погляди, Николай Степанович!

Женя осталась на пороге, не решаясь проходить дальше.

— Как же это все понимать?! — спросил Буянов через несколько минут. — Где, черт возьми, мы находимся?! Что вообще происходит?

— По-видимому, мы действительно имеем дело с дьяволопоклонниками, — отозвался Дымов. — Ты на картинки на стенах обрати внимание!

— А ребенок?

— Младенцу примерно месяца два, — сообщила Малевич. — Видимых повреждений на тельце не имеется. Скорее всего умер от голода. Но товарищи!.. Это же ни в какие рамки! Тараканы! До чего мы дожили!

— Какого пола ребенок? — прервал ее майор.

— Мальчик.

— Говорите, месяца два? А как давно он скончался?

— Недели две назад, может быть, чуть больше.

— Ага, ага… Наводит на некоторые размышления. Помните, в середине мая у гражданки Кисловой был похищен младенец? Уж не он ли? В газете твоего приятеля Маковникова была опубликована страшная история. Вроде у какой-то молодой женщины — фамилию он не называл — прямо возле магазина, куда она отлучилась, украли грудного младенца вместе с коляской. Там, естественно, нагнетались страсти про неутешную мать, бездействующую милицию, ну и так далее. Статейка была опубликована в субботу, подчеркиваю — без обозначения фамилии, просто гражданка К.

— А почему, Николай Степанович, вы назвали Маковникова моим приятелем? — перебила майора разозлившаяся Женя.

— А разве не так? У вас с ним прямо-таки альянс.

— Не надо передергивать!

— Передергивать?! Ах, я еще и передергиваю! Ты постоянно ставишь меня в глупое положение! Ты действуешь так, словно нарочно пытаешься навлечь на себя неприятности! Вот сейчас!.. Кто разрешил тебе предпринимать самостоятельные действия? Кто позволил лезть в чужую квартиру без разрешения? И это, позволь заметить, не в первый раз. Если прошлый эпизод я объяснил начальству твоей неопытностью, то что прикажешь мне говорить на этот раз? Возможно, ты и добилась определенных результатов, не отрицаю, но вся эта самодеятельность могла привести к очень печальным последствиям. Короче, я отстраняю тебя от расследования… И вообще… сиди дома, сторожи Кавалерову. Все! На сегодня хватит… детективов.

Женя стояла как оплеванная. Она понимала, что в чем-то майор прав, но резкость, даже грубость… «Сиди дома»! Хорошо, она будет сидеть. Женя молча повернулась и пошла к выходу.

— Постой, Белова! — сказал ей в спину майор. — Уйдем отсюда все вместе. Так вот, я хочу продолжить про похищенного младенца. Статейка, значит, выходит в субботу, и мне домой звонит начальник. Я газетенку эту в глаза не видел. О чем речь, никак не пойму. Наконец он растолковал. Я вполне уверенно утверждаю: заявлений о чьем-либо похищении к нам не поступало. Ничего не знаю, говорит начальник, ищи этого Маковникова, разбирайся и немедленно доложи, поскольку в понедельник от меня наверняка потребуют объяснений. Я, конечно, все дела бросаю, а май, на даче работы невпроворот, и вместе вон с ним, — майор указал рукой на Судеца, изучавшего содержимое стеллажа, — отправляюсь в так называемую редакцию «Курьера», благо она находится в квартире самого редактора. Этот самый Маковников по своему обыкновению начал изображать невообразимую величину, говорит, понимаешь, через губу, хамит. Звучат слова: «некомпетентность, халатность, дилетантизм». Я его припугнул. Если, говорю, действительно имеет место преступление, то вы ответите по статье УК «Недоносительство», коли не желаете поделиться информацией. Он сразу притих, сбавил тон — паренек-то вполне разумный — и выкладывает адрес, где проживает мать похищенного малютки. Мы туда.

Оказывается, типичный притон. Дым коромыслом, все пьяные. Увидели нас и как тараканы по разным углам.

От упоминания про тараканов Женю передернуло.

— Эта самая мамаша, — продолжил майор, — хотя и молодая, но достигшая последней степени деградации. Вижу, тут от нее ничего не добьешься. Мы ее в вытрезвитель. Когда она очухалась, допросили. Ребенок у нее действительно имелся. Но вот куда он делся?.. Она утверждает: украли. При этом путается в показаниях, явно врет. То возле гастронома «Центрального» увезли коляску, то никакой коляски не было. Мол, положила она его на пустой лоток возле магазина, побежала за бутылкой, а когда вышла… Ну и так далее. Судец вдруг спрашивает: «А может, ты его кому по пьяни продала?» И, по-моему, в точку попал. Пиши, говорю, заявление.