Кровавый шабаш - Алексей Атеев

— Что-то не очень.

— Старший сын Фурнье умирает перед войной еще молодым. А если допустить, что отец жив, то ему должно быть лет семьдесят. То есть он вполне мог дожить до этого времени.

— Вы хотите сказать, что умер вовсе не старший сын, а отец?

— Вот именно.

— А старший-то куда делся?

— Ушел в подполье, где до этого находился его отец.

Женя поднялась со скамейки. Ее вдруг утомил этот разговор, загадки, от которых начинала болеть голова. Встал и старик.

— Ладно, — миролюбиво сказал он, — договорим в следующий раз. Я еще покопаюсь в архивах, потолкую со знающими людьми…

Пашка молча вел машину, а Женя размышляла. Вержбицкая, возможно, вовсе не убита… Женя вспомнила еще один рассказ, услышанный сегодня. Все про ту же Вержбицкую. Эта Филиппова из института утверждала: Светлана — вовсе не такая, какой казалась окружающим. Как сейчас проверишь? Да, кстати! Ведь Филиппова еще толковала про подружку Верж-бицкой. Фамилия еще такая звучная. Ах да! Се-миградская. Вот кто мог бы пролить свет на личность Вержбицкой! Зайти в паспортный стол, узнать адрес? Женя взглянула на часы. Половина шестого — вполне можно успеть. Сказать Пашке, чтобы подвез к паспортному столу?

Нет, не стоит. Последнее время он и так таскается за ней словно хвостик. Лучше она сойдет возле универмага, а там до паспортного стола совсем близко.

— Мне в магазин нужно, — сказала она Пашке. — Останови возле «Стандарта».

— Как скажешь, — отозвался Пашка. — Тебя подождать?

— Не стоит, ты и так потратил на меня уйму времени.

ТАРАКАНЬЕ ЛОГОВО

«Интересно, почему Пашка так не любит Глафиру?» — размышляла Женя, шагая по направлению к паспортному столу. Допустим, девчонка действительно сбилась с пути. Так что из этого? С каждым может случиться. А он — «придурковатая». И потом, не слишком ли часто он интересуется Глашей? Стоп, одернула себя Женя, прекрати! Ты начинаешь подозревать всех подряд. Разве так можно! Но она вовсе не подозревает Пашку. Просто слишком уж много совпадений. Каждый раз он оказывается под рукой в нужную минуту. А это так называемое похищение? Чем чаще она прокручивает в памяти его обстоятельства, тем определеннее уверяется: инсценировка. И майор того же мнения. Но кому оно понадобилось? И для чего?

— Паспортный стол уже закрывается. — Уборщица, средних лет женщина с угрюмым лицом, начала мыть полы. — Завтра приходи, — буркнула она Жене, бесцеремонно мазнув половой тряпкой по ее кроссовкам.

— Мне сегодня нужно.

— Мало ли что нужно! — Она, похоже, считала себя здесь за главную. — Сказала же — завтра!

— Что за шум? — В проеме двери возник низенький майор.

— Да работать мешают! — пробормотала уборщица.

Женя сказала ему о своей нужде. Минут через десять майор вынес ей листок с адресом Семиградской.

«Семиградская Наталья Кузьминична, — прочитала Женя. — Сугробин переулок»… Так это же совсем рядом. Чего откладывать?

Сугробин переулок — островок тишины и покоя в центре города.

Женя поднялась на третий этаж, остановилась перед дверью, нажала на кнопку звонка. Где-то в глубине квартиры прозвучала едва слышная трель. Женя прислушалась. Тихо. Она вновь позвонила. Похоже, никого нет дома. И что дальше? Отправляться восвояси? А может, расспросить соседей? Стоит ли? Ведь она как-то уже пыталась поступить подобным образом, а в результате оконфузилась. Нет, обойдемся без соседей.

Женя дотронулась до дверной ручки, нажала. Раздался приглушенный щелчок, дверь оказалась незапертой. Вот так номер! Она придвинулась к узкому проему, за которым зияла тьма.

— Эй, есть кто дома?

Тишина. Сквознячок принес странный неопределенный запах, похожий на аромат старинных духов.

Женя несколько секунд в нерешительности топталась на пороге, потом заглянула в проем лестничной клетки. Ей почудилось, что кто-то исподтишка подглядывает за ней с нижней площадки. Нет, никого. Что же делать? А, была не была! Семь бед — один ответ! Она решительно толкнула дверь и оказалась в небольшой прихожей. Здесь было почти темно, Женя едва смогла различить вешалку. Она оглянулась на дверь. Нужно бы ее закрыть. Но вдруг в квартире все-таки кто-то есть?

— Хозяева! — завопила она. Но хозяев не наблюдалось.

Вперед! Она вошла в большую комнату, затемненную сверх всякой меры. В душном воздухе присутствовал все тот же неясный тревожный запах. Нет, не похоже на духи, скорее всего так пахнет какое-нибудь растение вроде гвоздики. Или же какие-то пряности — с заметной примесью гнильцы. Почти ничего не видно. Женя подошла к окну. Сквозь тяжелые шторы чуть пробивался дневной свет. Отдернуть шторы? Она взялась за плотную ткань. Шторы не поддавались. Женя пошарила по стене, пытаясь найти выключатель, но его не было. Неожиданно что-то живое коснулось пальцев, пробежало по ним.

Женя отдернула руку и чуть не взвизгнула. Таракан! Где же этот проклятый выключатель?!

Неожиданно, примерно на высоте полуметра от пола, она наткнулась на пластиковый квадратик. Наконец-то! Вспыхнул свет.

Женя огляделась и даже вскрикнула. Ну и комнатка! Черные стены. Широкая лежанка, покрытая черным бархатом. Черное покрытие на полу. Мрак! На стенах странные не то картины, не то гравюры — пятиконечные звезды, испещренные цифрами и иероглифами, козло-видные старцы, сцены сексуальных оргий, перевернутое распятие. Книжные полки заставлены огромными черными фолиантами, тут же человеческие черепа… какие-то чучела. А это что?.. Женя не поверила своим глазам. Человеческая голова! Сморщенное, с детский кулачок лицо, закрытые глаза. Муляж или настоящая? Выглядит как настоящая, обработанная соответствующим образом, видимо, высушенная. Значительно меньше, чем естественная. Значит, все-таки кукла.

Под ногами что-то неприятно хрустнуло. Женя опустила голову вниз, присмотрелась. Таракан. Огромный, черный! Она раздавила его. А вон еще один и еще. И на стенах! Ее передернуло от отвращения. Громадные, ползают как ни в чем не бывало. Отчего их так много? Неужели здесь никто не живет? Тогда почему дверь открыта? А этот антураж? Атрибутика колдунов и ведьм. Логово. Значит, действительно существует секта? И здесь проживает некто, имеющий к ней отношение. Похоже, сама Семиградская. Однако! Но что означают эти тараканы? Неужели пусть даже приверженец дьявольского культа может обитать в столь антисанитарных условиях? Невероятно! Чем же это пахнет? Восточные благовония? Запах, казалось, вызывал сонное оцепенение. Женя несколько раз судорожно зевнула. Спать хотелось все сильнее. Нужно сполоснуть лицо водой. Есть здесь кухня? Или ванная? Она повернулась к выходу и даже слегка качнулась, словно пьяная. Небольшой коридор, какая-то дверь. Теперь она знает, где искать выключатель. Для чего так низко? Как будто в квартире живет карлик. Карлик? Стоп! А почему бы и нет? Вот и сейчас он прячется где-то в темном углу… следит за ней огненными бусинками глаз. Вздор! Что она такое несет? Нужно умыться. Где ванная?