Соучастница - Наталья Стеркина

- Вы? Я очень рад вас видеть.

Ирина тоже обрадовалась встрече - Георгий теперь казался не таким лощеным и устроенным, как остался в памяти. Вполне обаятельный, грустный человек. Ирине почему-то захотелось собственную усталость от неблагоприятных обстоятельств перенеси на других. "У него сегодня грустные и ироничные глаза, - отметила Ирина - и он все-таки скорее мне нравится чем безразличен", - решила она.

- Как ваши дела? Здоровье, - участливо интересовался Георгий. Ирина улыбалась, пожимала плечами. Разговор коснулся картин, мнение, кажется, совпало - работы неплохие, но это же все вторично.

- А где сам художник? - поинтересовалась Ирина. Георгий указал на молодого худосочного человека с длинными волосами на прямой пробор, рядом с ним немолодая женщина в затейливой шляпке. Ирина вопросительно взглянула на Георгия.

- А это его матушка, так сказать идейная вдохновительница, злые языки утверждают, что она все эти картинки и красит, но ей удобнее его как молодого художника всюду предлагать.

- А зачем вы на него пришли? - непроизвольно вырвалось у Ирины. Георгий натянуто улыбнулся, а потом нашелся.

- Я - чтоб вас увидеть. Как чувствовал.

Из вежливости он, конечно, не поинтересовался, а что здесь делает такая уж разборчивая Ирина. Но Ирина сочла нужным признаться, что от скуки и пустоты в душе и от ужаса перед навалившимися обстоятельствами воспользовалась информацией о выставке и просто скрылась здесь от проблем. Георгий был, кажется, покорен ее неожиданной искренностью.

- Ирочка, что же у вас случилось? Вы мне по телефону говорили, что у вас плохое время, что вы чуть ли не в кризисе. Может быть, все же я смогу быть вам чем-то полезен?

Ирина, почти не слушая его, оглядывала публику.

- У меня дочка с приятелем сейчас смотрят тут поблизости спектакль. Я почувствовала себя лишней...

В дверях появилась Таня. Ирина, бросив Георгию "Извините, я на одну минуту", - почти побежала к ней навстречу, рюмка выскользнула из рук, упала, Ирина только успела подумать: "Как хорошо, что не стекло".

- Таня!, - почти бросилась на шею к разряженной и вальяжной Татьяне.

- О! Пришла все-таки. Позволь, я тебе представлю - Татьяна указала на стоящего рядом с ней молодого крепкого обаятельного парня.

- Это Андрюша, он музыкант. Я думала, здесь поиграет, но тут как-то мухоморно, как я вижу, лучше ко мне поедем. Ты с нами, Ириш?

Ирина покачал головой.

- Нет. У меня Катька тут поблизости в театре, я ее должна забрать. Татьяна вроде бы на публику вдруг довольно громко сказала.

- Всегда не любила слишком радетельных! Скучно с ними...

И почти сухо кивнув Ирине, добавила.

- Тогда до лучших времен.

Взяв под руку своего Андрюшу, почему-то виновато оглянувшегося на Ирину, выплыла из зала. Ирина на минуту оторопела, а потом сама себе сказала: "Стоп. Волна сумасшествия, видимо, еще не схлынула. Нужен якорь. Пусть им будет по крайней мере производящий впечатление здравомыслящего Георгий". Ирина отыскала Георгия - он стоял у стола и с аппетитом жевал бутерброд.

- Налейте мне что-нибудь, пожалуйста. Георгий засуетился, он был рад, что Ирина вернулась к нему. На тарелке он сервировал ей как на подносе маленькую (на этот раз откуда-то взявшуюся - стеклянную) рюмочку коньку, маслины и печенье и преподнес с легким поклоном. Ирина благосклонно приняла и с удовольствием хлебнув неплохого коньяка предложила Георгию выйти на воздух, чуть-чуть пройтись, и, если ему здесь уже прискучило, проводить ее до театра. Георгий чуть смущенно сказал, что ему нужно предупредить сына, а так он к ее услугам. Он отошел. Ирина проводила его взглядом - возле художника и его мамы стояла группка молодых людей, одного из них - полного в очках, взяв под руку, отвел в сторону Георгий. С минуту они о чем-то поговорили и Георгий вернулся к Ирине.

- Что ж, идемте.

Они вышли на улицу. Ирине как-то совсем не хотелось болтать, вдруг опять изменилось настроение, остро захотелось домой, захотелось с ногами забраться в кресло и посидеть в тишине, в одиночестве.

Истерики, болезни, амбиции - все вспомнилось вновь и вновь навалилось тяжестью. Георгий осторожно взял ее под руку.

- Ирина! Может быть, все же позволите мне быть рядом с вами, делить ваши трудности. Я сам в непростых обстоятельствах - вот, вы видели, сын. Художник - не художник, так, рисует помаленьку, крутится с этими Завьяловыми, ну матерью с сынком, в чем-то им помогает, работы у него нет, средств к существованию тоже, я мало чем могу помочь. Его мать женщина взбалмошная, меня презирает. В общем, худо. А в вас я чувствую такую близкую, добрую душу. Позвольте вам помочь, таким образом вы воскресите меня.

Ирина шла молча рядом с этим милым и безобидным, слегка занудливым Георгием и опять отчетливо понимала: "Это не он. Не то. Нечего его приближать и голову ему морочить, грех".

- Георгий, у меня правда по-прежнему сумятица в душе. Я, кажется, вас сейчас ненароком обнадежила... Простите. Давайте сейчас просто посочувствуем друг другу, чуть скрасим друг другу одиночество...

Георгий остановился, повернулся к ней нервно и сказал.

- Ирина, неужели вы думаете, что еще с отрочества я не усвоил, что насильно женщине мил не будешь! Никогда никому не навязывал собственную персону! И вам не стану. Просто вы мне очень симпатичны и я вам искренне сочувствую - душа болит глядеть, как вы мечетесь по жизни. А сейчас мы просто встретим ваших милых деток, обсудим спектакль где-нибудь за чаем и распрощаемся до лучших времен.

Ирина стояла перед Георгием, опустив голову - было неуютно. "Неврастения замучила", - с тоской констатировала она свое состояние, "Как это все неприятно! Обижаю людей походя", - Ирина вздохнув взяла Георгия под руку и они молча двинулись к театру. Минут пятнадцать Ирина и Георгий разглядывали афиши, перебрасывались редкими словами. Наконец, повалила публика. Катя с Витей вышли одними из последних. Ирина заметила, что Витя держало Катю за руку, но увидев ее, руку поспешно отпустил. Катя подбежала к матери и затараторила. Ирина остановила ее, представила ее и стоящего чуть в стороне мальчика. Георгий предложил всей компании поесть мороженного или выпить чаю. Беседу повел Георгий, он умело ставил вопросы, и Катины захлебы через некоторое время сменились вполне разумным и вполне оригинальным разбором спектакля. Они как бы теперь соревновались с Витей, кто умнее и точнее охарактеризует актеров, режиссерские находки. Георгий расспросил о музыкантах, ребята с изумлением уставились на него: "Да, там скрипка и гитара. Очень симпатичные музыканты. Мне всегда нравится, когда "живая музыка" - важно заметила Катя.

- А это мои добрые знакомые. Я не раз бывал на их выступлениях. Вот как-нибудь приглашу твою маму, а она тебя захватит.

- И его - почти требовательно добавила девочка, указывая на Витю. Все рассмеялись - дети смущенно, Ирина - с облегчением. Георгий удовлетворенно. Легко простились у метро. Георгий сказал, что у него еще дела в Центре. Распрощались и с Витей - он поехал к себе на "Профсоюзную", а Ирина с Катей поехали на Юго-Запад. К счастью, Катя была на удивление молчалива. Только задала все же вопрос о Георгии.

- Вы давно знакомы? Он к тебе серьезно относится?

Ирина пожала плечами. Катя не настаивала. Занята собой. Витя ее не на шутку заинтересовал. И хорошо. Дома с ужином ждала их бодрая и как всегда чуть язвительная бабушка.

- Я уж думала, что в ресторан отправились после театра, гулены.

Ирина за ужином начала ныть, выпрашивая у Кати на ночь детскую, Катя торговалась, бабушка с нежностью глядела на "девочек" и думала о чем-то своем. Разошлись рано. Ирина объявила, что сразу как поднимется - улетит к себе - много работы. Катя кивнула, а потом поинтересовалась.

- А ничего, если Витя к нам завтра в гости заедет? Я ему хочу книжку одну дать.

- Конечно, - хором сказали бабушка и Ирина и по детской привычке (переходящей от старших к младшим), схватились за черное. Ирина удалилась в детскую, закрыла за собой дверь.

Вроде бы мать в порядке, тьфу-тьфу. Катя не грустит и не тревожится отвлек Витя. Георгий - джентльмен. Это все положительное, а отрицательное? Сбрендившая Татьяна. Мораль - нужно следить за состоянием собственной психики, а то ненароком обидишь приличного человека. Я ведь все-таки приличный человек, по крайней мере хочется так думать" - побеседовав с собой и подведя итоги, Ирина с наслаждением улеглась на Катькин диван, последние мысли перед сном были о Косте. "Лежал здесь раненный. Где он теперь, женатый. Счастлив ли?". В семь часов Ирину как подбросило - птицы голосили вовсю. Было солнечно. Ирина, накинув халат, тихонько вышла в большую комнату, где безмятежно спала Катя, дверь на кухню была плотно закрыта. Ирина прошла в ванную, взглянула на себя - осунулась за последнее время, как-то посуровела. Нужно быстрее к себе, работать. Еще некоторое время назад ее ведь так манила перспектива получить заказ в одном престижном издании, а теперь уже прошло много времени, а она еще и не принималась!. "Неврастения замучила" - повторила она свое вчерашнее горькое высказывание. На кухне сидела мать, раскладывала пасьянс.