МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ - Энн Райс

- Обойдусь и без твоей помощи, - резко ответил я и тут же, к собственному удивлению, добавил: - Я буду скучать без тебя.

- Не сомневаюсь.

- Помни: в моем распоряжении целая ночь. Целиком и полностью.

- Как ты не понимаешь, что пойди ты сейчас со мной, то для тебя перестала бы существовать разница между днем и ночью.

- О, это действительно весьма заманчивое предложение. Соблазн велик. Но именно этим и занимаются дьяволы вроде тебя - соблазном. Мне необходимо все хорошенько обдумать и посоветоваться с другими.

- Посоветоваться с другими? - В голосе его прозвучало неподдельное изумление.

- Я не собираюсь отправляться в путешествие с дьяволом, никого не поставив об этом в известность. Ты же все-таки дьявол. Черт побери, с какой радости я должен доверять дьяволу? Полный абсурд! Ты, несомненно, играешь по правилам - все играют по чьим-то правилам А мне эти правила неизвестны. Ладно. Ты поставил меня перед выбором, и я его сделал. О своем решении я сообщу тебе на третью ночь. И не раньше. А до того оставь меня в покое. Поклянись, что сделаешь это.

- Зачем? - Он произнес свой вопрос тем спокойным и терпеливым тоном, каким разговаривают с упрямым ребенком. - Чтобы ты перестал опасаться звука моих шагов за спиной?

- Возможно.

- Но какой смысл давать такую клятву, если ты не поверил в истинность всего остального, о чем я тебе рассказал?

Он покачал головой, словно удивляясь моей глупости, сравнимой лишь с глупостью смертного.

- Так ты готов дать мне такую клятву или нет?

- Клянусь, - торжественно произнес он, приложив руку к сердцу, точнее, к тому месту, где оно должно было бы находиться. - Конечно же, искренне и чистосердечно.

- Спасибо. Ты меня успокоил.

- Дэвид тебе не поверит, - мягко заметил он.

- Знаю.

- Итак, через две ночи. - Он подчеркнуто многозначительно и выразительно кивнул. - Я вернусь за тобой сюда. Или в любое другое место, где ты окажешься в тот момент.

И он исчез, одарив меня на прощание ослепительной улыбкой, еще более широкой, чем прежде.

Причем сделал он это совсем не так, как то было присуще мне, то есть не промелькнул мимо с неуловимой для человеческого глаза скоростью.

Он просто испарился на месте…

ГЛАВА 8

Дрожа с головы до ног и покачиваясь, я поднялся на ноги, отряхнулся и огляделся вокруг. В комнате царил тот же безупречный порядок, что и в тот момент, когда мы туда вошли. Должен признаться, меня это ничуть не удивило. Наше сражение происходило в иных сферах. Но в каких именно?

Ах, если бы только мне удалось разыскать Дэвида! До зимнего рассвета оставалось менее трех часов, и потому я не мешкая бросился на поиски.

Поскольку я был лишен возможности проникнуть в разум Дэвида или мысленно позвать его, в моем распоряжении оставалось только одно телепатическое средство: внимательно просматривать сознание попадающихся на моем пути смертных в надежде наткнуться на отражение образа Дэвида. Возможно, кто-то из них встречал его в знакомом мне месте.

Не прошел я и трех кварталов, как понял, что явственно улавливаю его образ. Более того, он возникает в сознании не человека, а другого вампира

Я закрыл глаза и постарался приложить все силы, чтобы установить с ним более тесную связь. Через несколько секунд двое вампиров приветствовали меня - Дэвид через того, кто стоял с ним рядом. Лесистое место, где они находились, было мне хорошо знакомо.

Давным- давно, когда Луи и Клодия попытались меня убить, именно здесь, в болоте неподалеку от Байю-роуд, которая вела за пределы Нового Орлеана, они утопили мои останки.

Теперь на месте диких зарослей и топей был разбит парк и построен музей, в экспозиции которого можно было встретить весьма интересные работы художников. Днем ухоженные аллеи заполняли гуляющие, в большинстве своем мамаши с детьми, однако ночью парк вновь превращался в густой и темный лес.

Кое- где сохранились даже старые дубы, а через всю территорию тянулся длинный извилистый пруд, берега которого в самой глубине парка соединял живописный мостик.

Возле него я и обнаружил этих двоих. Они тихо беседовали в непроглядном мраке, в стороне от дорожек и аллей. Дэвид был по обыкновению одет весьма изысканно и элегантно.

А вот при виде второго вампира я едва не вскрикнул от удивления.

Это был Арман!

По- прежнему юный, почти мальчик, он сидел на каменной скамье, небрежно согнув в колене одну ногу, и невинными глазами смотрел на меня снизу вверх. Весь в пыли, длинные, отливающие золотом локоны спутались в копну -настоящий бродяга.

На нем были джинсы в обтяжку и плотная джинсовая куртка на молнии, и в этом наряде, даже несмотря на бледную, похожую на пергамент и абсолютно гладкую кожу, он с легкостью мог сойти за обыкновенного смертного.

При взгляде на него мне, однако, пришло почему-то в голову другое сравнение: с найденной на старом чердаке куклой со стеклянными красновато-коричневыми глазами. И первое, что мне захотелось сделать, - это броситься к нему, расцеловать, а потом вымыть и отполировать до сияющего блеска.

- Тебе всегда хотелось именно этого, - мягко произнес Арман. Звучание его голоса поразило меня до глубины души: в нем не осталось и намека на французский или итальянский акцент, а тон был спокойным, даже меланхолическим, и совершенно беззлобным. - Когда мы встретились в подземельях кладбища Невинных, ты тоже мечтал искупать меня в духах и одеть в бархатный костюм с широкими, отделанными вышивкой рукавами.

- Да, - сердито подтвердил я, - и к тому же расчесать твои прекрасные волосы. Я люблю тебя, маленький чертенок, и мне нравится ласкать тебя и обнимать.

С минуту мы молча смотрели друг на друга, а потом, к моему несказанному удивлению, он вдруг поднялся со скамьи и шагнул навстречу моим объятиям. Его движения были уверенными, но не резкими. Два холодных, затвердевших тела тесно сплелись между собой.

- Ангельское дитя, - прошептал я, непроизвольно потрепав его по волосам. Жест, надо признать, весьма дерзкий, если не сказать наглый с моей стороны. Однако Арман, похоже, ничуть не обиделся.

Напротив, он с улыбкой, от которой черты его лица сделались заметно мягче, покачал головой и несколькими небрежными прикосновениями ладони поправил прическу. Затем резким движением, словно поддразнивая, ткнул меня кулаком в грудь.

Удар оказался на редкость сильным. Сногсшибательным. Теперь настала моя очередь улыбнуться.

- Я не помню, чтобы между нами было что-либо плохое, - сказал я.

- Помнишь и будешь помнить, - возразил он. - Как и я. Но это не имеет никакого значения.

- Ты прав. Это не важно, потому что мы по-прежнему вместе.

Арман тихо, но искренне рассмеялся и покачал головой, многозначительно глядя на Дэвида. Его взгляд свидетельствовал о том, что они хорошо знают друг друга - быть может, даже слишком хорошо. И это мне совсем не понравилось. Я вообще не испытывал радости от того, что они знакомы. Дэвид был моим Дэвидом. А Арман был моим Арманом

- Итак, Дэвид рассказал тебе обо всем, - сказал я, усаживаясь на скамью, и посмотрел сначала на Армана, а потом на стоявшего за его спиной Дэвида.

Тот отрицательно покачал головой.

- Разве я мог сделать это без твоего разрешения, принц-паршивец? - Тон Дэвида показался мне несколько пренебрежительным. - Я никогда бы не осмелился. Единственное, что привело сюда Армана, - это беспокойство о тебе.

- Неужели? - Я слегка приподнял брови. - С чего бы это?

- Ты прекрасно знаешь, что это правда, и даже, черт возьми, знаешь почему, - ответил Арман.

Его манера держаться была небрежной - судя по всему, он усвоил ее за время своих странствий по миру. Руки засунуты глубоко в карманы. Теперь он уже не походил на сошедшего с церковной фрески святого. Скорее - на крутого парня.

- Ты опять ищешь приключений на свою голову, - продолжал он все так же медленно, слегка растягивая слова, и по-прежнему без гнева в голосе. - Тебе уже и всей земли мало. На этот раз я решил попытаться поговорить с тобой, пока ты не натворил новых бед.

- Ах, какой ты внимательный! Самый заботливый из всех ангелов-хранителей! - саркастически откликнулся я.

- Да, именно такой, - не моргнув глазом подтвердил он. - Итак, ты не хочешь мне поведать о том, что задумал и чем занимаешься?

- Пошли, - сказал я. - Будет лучше, если мы найдем местечко побезопаснее где-нибудь в глубине парка.

Они последовали за мной. Мы шли как обычные люди и вскоре оказались в самой гуще старых дубов. Высокая трава там росла без помех и нигде не была примята, ибо в такую глушь не рискнет забраться на отдых даже самый отчаянный из смертных.

Среди искривленных корней мы расчистили для себя местечко на заледеневшей земле. Свежий и чистый ветерок дул со стороны близлежащего водоема и иногда доносил до нас слабые запахи Нового Орлеана - впрочем, такие запахи характерны для любого большого города. Но главное, что мы опять были вместе, все трое.