Скрытая бухта - Мария Орунья
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, несмотря на все преграды, темноту прорезал луч света: Оливер Гордон обнаружил Тлалока в Кантабрии. Кто бы мог подумать! Треклятый божок красуется посреди главной улицы Сантильяны, на виду у всех. Просто невероятно: всего за несколько часов Оливер Гордон развязал узел, который не удалось распутать ни следственной группе, ни францисканкам, ни музею, ни университету. До отъезда в больницу Святой Клотильды Валентина узнала от Сабаделя, что в телефонном справочнике Сантильяны-дель-Мар значатся три Чакона, но один из номеров оказался нерабочим, а по двум другим трубку не брали. В любом случае они собирались взглянуть на чертова Тлалока. Если жильцов дома не окажется на месте, наверняка можно разжиться какой-никакой информацией у соседей.
Поверить невозможно, что такой важный шаг в расследовании сделан благодаря Оливеру Гордону. Однако Валентина не была расположена слишком ему доверять. Она достаточно знала о психопатах, чтобы продолжать подозревать всех вокруг, даже людей с железным алиби, и для обаятельного красавчика Оливера она исключение не делала. Казалось, найдя останки на вилле “Марина”, они распахнули ящик Пандоры. Чего хотел убийца – скрыть семейную тайну? Утаить давнее преступление? Деньги? Кого-то защитить? От чего? Пытаясь собрать головоломку, Валентина не заметила, что начал моросить дождик – словно прелюдия к приближающейся буре. Она машинально включила дворники, мысленно перебирая всевозможные гипотезы, сомнения и подозрения. Может ли быть совпадением, что Оливер приехал на виллу как раз в то утро, когда там обнаружили скелет? И это притом что, по словам прораба, его приезда ожидали только через две недели? Почему он приехал раньше? Что за прошлое у этого Оливера Гордона? От чего он пытается бежать? Хватит разводить церемонии, пора его допросить, тщательно и подробно, выяснить всю его подноготную. Тем не менее Валентина честно признавалась себе: ей хотелось, чтобы Оливер Гордон никак не был замешан в этой истории. Когда накануне утром на пороге его “хижины” их взгляды на мгновение встретились, она уловила в глазах Оливера вызов, внутреннюю бурю – но во взгляде не было ни злобы, ни ярости. Возможно, все это притворство. Но возможно, и нет. Черт возьми, ее влекло к нему, притягивало мощным магнитом. По дороге в Сантильяну-дель-Мар Валентина Редондо с полдюжины раз прокляла себя, понимая, что ей не терпится снова увидеть загадочного, странного и обаятельного Оливера Гордона.
Дзззззыыыыынь.
В кабинете судьи Талаверы зазвонил телефон. Его секретарь Ольга Сантана, которой было велено не соединять судью ни с кем, все-таки не смогла сопротивляться настойчивости звонившей. Да и голос показался ей знакомым. Она поставила звонок на ожидание, но заходить в кабинет Талаверы не стала, крикнув:
– Хорхе?
– Да…
– Тебе звонок.
– Я разве не просил не беспокоить меня несрочными звонками?
– Вроде это срочно.
Хорхе Талавера вздохнул.
– Насколько срочно? Я по уши в делах. Ну кто там?
– Вроде бы Клара Мухика.
– Клара? – изумился мировой судья. Та всегда звонила ему на мобильный. – Ладно, соедини.
Ольга мгновенно соединила.
– Клара! Что случилось? Почему ты звонишь не на мобильный?
– Не… не знаю. Думаю, потому что это не что-то личное.
– Черт, не пугай меня так. (Ее голос звучал как-то бесцветно.) Клара, ты же мне даже про трупные кишки по мобильному рассказываешь! Что такое, в чем дело?
– Дело в том, что мне нужно сказать кое-что важное по поводу виллы “Марина”. Поначалу я не думала, что это как-то меня коснется. Вообще-то говоря, это никак меня не касалось, но теперь все стало намного запутаннее, поэтому я думаю, что не могу работать над этим расследованием. Я не хочу, чтобы потом возникли неприятные сюрпризы.
– Да ты о чем, Клара? – удивился Талавера, у которого никогда не возникало никаких проблем с Кларой. И он никогда не слышал у нее такого голоса – глухого и печального. – Выкладывай, в чем проблема?
– Меня связывают… семейные узы с одним из подозреваемых.
– Что? С кем?
– С сеньорой Онгайо.
– С сеньорой Онгайо? Какие это, нахрен, у вас семейные узы?
Судья Талавера услышал, как на том конце провода Клара Мухика набрала побольше воздуха, а потом тихо, с какой-то тоской выдохнула:
– Она моя мать.
И тут судья Хорхе Талавера, который чего только не видел и не слышал за долгие годы работы в полиции, почувствовал, как глубочайшее изумление заполняет его легкие, проникает в кровь, пробирается в мозг. Он еще не знал, но снаружи – в море и в воздухе – уже набирала силу буря.
Дневник (10)
Время утекает, словно песок сквозь пальцы. В июне 1947 года Хане исполнилось девятнадцать. Она продолжает играть с Луисом в любовные страдания, но их история уже давно обречена. Сроки отодвигаются, исполнение обещаний откладывается, а она пытается расправить крылья, платя за это, как платят мятежники. Луис даже начал встречаться с Сарой, смуглой швеей из Комильяса, в глазах которой, устремленных на него, лишь восторг и преданность.
Хана постепенно сокращает расстояние между прошлым и будущим, которое она для себя выбрала. В течение двух лет она периодически прислуживает в доме Онгайо в Торрелавеге, где работает Клара, обучившая ее ремеслу горничной. У Клары большие виды на младшую сестру. Самой ей не удалось ни вырваться из своего сословия, ни даже захомутать какого-нибудь многообещающего фермера, но она планирует взлететь на крыльях Ханы. Когда-то она пообещала позаботиться о сестре.
Клара сама порой теряется от ясности своего непреклонного, твердого и холодного взгляда. Она чувствует, что ей не повезло, что ее жизнь – череда несчастий, войн и варварства. И кто станет с ней спорить? Гражданская война сменилась мировой, а едва она закончилась в 1945-м, как последовали нищие годы, продолжающиеся и поныне; их брат Давид, несмотря на яростное сопротивление отца, бежал в горы – воевать за республиканские идеалы, которые все быстрее растворялись в реке забвения. Но Хана должна выбраться из этой тьмы. Клара всегда внушала это младшей сестре. Обе они знают о существовании другого мира – такого близкого мира мужчин в костюмах и лакированных мокасинах и изысканных женщин, которые заказывают платья из Мадрида и туфли из Барселоны. Мира, в котором всего в достатке.
Клара устроила Хану горничной в “Голубой дом” – отель в Убиарко, всего в нескольких километрах от Суансеса. Отель принадлежит семье Чакон, одной из самых влиятельных в Сантильяне-дель-Мар, владельцам особняка на одной из главных площадей городка. Дон Антонио Чакон, уехав в Америку, времени там явно
