Дитя человеческое - Филлис Джеймс

— Я не собираюсь лишать людей права убивать себя так, как они считают наиболее удобным.

— Правитель Англии согласился бы и с этим.

— Но я могу сделать то, чего он не может, — возразил Ролф, — я могу стать отцом нового народа. У нас в компьютере уже заложена информация обо всех здоровых женщинах от тридцати до пятидесяти лет. Из-за годной к оплодотворению спермы возникнет страшная конкуренция. Очевидно, есть опасность смешения разных «пород» людей. Вот почему придется проводить очень тщательный отбор для получения наивысших показателей физического здоровья и интеллекта.

— Правитель Англии целиком за это. Именно таков его план.

— Но у него нет спермы, а у меня есть.

— Есть одно обстоятельство, которое вы, очевидно, не учитываете, — заметил Тео. — Все будет зависеть от того, кого родит Джулиан, не так ли? Ребенок должен быть нормальным и физически здоровым. А если она носит чудовище?

— Почему он должен быть чудовищем? Почему бы ему не быть нормальным, нашему с ней ребенку?

Мгновенное чувство уязвимости и тайного страха, наконец-то осознанного и высказанного вслух, вызвало у Тео секундную вспышку сочувствия. Не настолько сильного, чтобы ощутить себя товарищем Ролфа, но достаточного, чтобы удержаться и не сказать того, что было у него на уме: «Может быть, для вас куда большим счастьем будет, если ребенок родится ненормальным, уродом, идиотом, чудовищем. Если же он родится здоровым, вы на всю оставшуюся жизнь превратитесь в экспериментальное животное для выведения потомства. Неужели вы думаете, что Правитель добровольно отдаст свою власть — даже отцу нового племени? Может, им и нужна ваша сперма, но у них ее будет достаточно, чтобы населить Британию и полмира, а затем выбросить вас за ненадобностью. Именно это и случится, как только Правитель увидит в вас угрозу».

Но Тео промолчал.

Из темноты появились три фигуры. Первым шел Льюк, позади — Мириам и Джулиан, держась за руки и осторожно ступая по неровной обочине. Ролф сел за руль.

— Хорошо, — сказал он, — поехали. С этого момента машину веду я.

Глава 24

Машина рывком тронулась с места, и Тео понял, что Ролф будет вести слишком быстро. Он взглянул на него, раздумывая, стоит ли лезть с предупреждениями, потом понадеялся, что дорога вот-вот улучшится и надобность в предупреждениях отпадет. В молочно-белом свете фар дорога казалась покрытой огромными прыщами и походила на жуткий, неземной, скорее лунный ландшафт, близкий и вместе с тем таинственно-холодный и бесконечный. Ролф уставился в лобовое стекло со свирепой напряженностью автогонщика, выкручивая руль при неожиданном появлении из темноты каждого нового препятствия. Дорога с ее рытвинами, выбоинами и буграми представляла немалую опасность и для осторожного водителя. А с таким лихачом, как Ролф, машина подпрыгивала и кренилась, бросая из стороны в сторону троих пассажиров, едва втиснувшихся на заднее сиденье.

Мириам с трудом высвободилась и, наклонившись вперед, попросила:

— Полегче, Ролф. Сбавь скорость. Это опасно для Джулиан. Ты что, хочешь, чтобы у нее начались преждевременные роды?

Мириам говорила тихим, спокойным голосом, но ее непререкаемый авторитет оказал немедленное действие. Ролф тут же снял ногу с педали газа, но было уже слишком поздно. Машина содрогнулась и подпрыгнула, вильнула в сторону и, потеряв управление, в течение трех секунд крутилась на месте. Ролф со всей силой ударил по тормозам, и «рено», дернувшись, остановился.

— Проклятие! Прокол переднего колеса! — чуть не задыхаясь, проговорил он.

Во взаимных обвинениях не было смысла. Тео отстегнул ремень безопасности.

— В багажнике есть запасное колесо. Давайте уберем машину с дороги.

Они выбрались из машины и стояли в темной тени живой изгороди, пока Ролф откатывал «рено» на травянистую обочину. Они находились, вероятно, милях в десяти от Стратфорда. Тео рассматривал открытую холмистую местность. По обеим сторонам дороги тянулись неухоженные живые изгороди из высоких спутанных кустов с рваными просветами, в которых виднелись борозды невспаханного поля. Джулиан, закутанная в накидку, стояла спокойно и молчала, словно послушный ребенок, которого взяли на пикник и теперь он терпеливо ожидает, когда взрослые уладят какое-то мелкое недоразумение.

Голос Мириам был ровным, но в нем все же прозвучала нотка тревоги.

— Сколько это займет времени?

— Минут двадцать, а может, и меньше, если повезет, — оглянувшись, ответил Ролф. — Но безопаснее находиться на обочине, там нас не будет видно. — И, не вдаваясь в объяснения, он бодро зашагал вперед, а они остались ждать, глядя ему вслед. Меньше чем через минуту он возвратился. — Ярдах в ста впереди ворота, от них идет проселочная дорога. Похоже, она ведет к небольшой рощице. Там будет безопаснее. Видит Бог, эта дорога практически непроезжая, но если мы смогли по ней проехать, смогут и другие. Нам нельзя рисковать — вдруг какой-нибудь дурак остановится и предложит свою помощь.

— Это очень далеко? — спросила Мириам. — Зачем нам ехать дальше, чем необходимо? К тому же такая дорога пагубно отразится на состоянии автомобиля.

— Нам нужно найти укрытие, — ответил Ролф. — Я не могу с уверенностью сказать, сколько времени займет эта работа. Нас не должны видеть с дороги.

Тео молча согласился с ним. Гораздо важнее остаться незамеченными, чем накручивать километры. ГПБ скорее всего не знает, в каком направлении они движутся, и, если только они уже не обнаружили тела Джаспера, им неизвестны марка и номер машины. Тео сел на водительское место. Ролф не противился, лишь сказал:

— Учитывая груз в багажнике, надо облегчить машину. Джулиан может ехать, остальные пойдут пешком.

Ворота оказались ближе, чем ожидал Тео. За ними проселочная дорога шла вверх вдоль кромки невспаханного поля, очевидно, давным-давно заброшенного. Дорога была вся в рытвинах и следах от шин тракторов. Земляной гребень между колеями был увенчан высокими травинками, в свете фар походившими на антенны. Тео вел машину медленно и с большой осторожностью. Джулиан сидела впереди рядом с ним; сбоку, словно тени, двигались три темные молчаливые фигуры. Когда наконец показались деревья, Тео понял, что в рощице они найдут более надежное укрытие, чем он предполагал. Но существовало одно серьезное препятствие: между рощицей и дорогой пролег глубокий овраг шириной более шести футов.

Ролф забарабанил по боковому стеклу машины:

— Подождите минутку, — и снова бросился вперед. Возвратившись, он сказал: — Впереди, ярдах в тридцати, можно перебраться на ту сторону. Похоже, дорога ведет на поляну.

Въезд в рощу оказался узким мостиком, сооруженным из бревен и засыпанным землей, сейчас заросшей травой и сорняками. Тео с облегчением увидел, что он достаточно широк, чтобы по нему проехала машина, но подождал, пока Ролф обследует бревна с фонариком и убедится, что они не сгнили. Ролф махнул рукой, и Тео без особого труда миновал мостик. Трясясь и подпрыгивая, машина медленно покатилась вперед, въехав под сень буковых деревьев — их высоко расположенные ветви, изгибаясь, образовали шатер, покрытый тронутыми бронзой листьями и замысловатый, словно резная крыша. Выйдя из машины, Тео увидел, что они остановились на поляне, усыпанной мягкими опавшими листьями и расколотыми буковыми орешками.

Ролф и Тео занялись колесом, а Мириам светила фонариком. Льюк и Джулиан стояли рядом, молча наблюдая, как Ролф вытаскивает запасное колесо, домкрат и ключ. Но снять колесо оказалось труднее, чем ожидал Тео. Болты были закручены очень туго, и ни ему, ни Ролфу не удалось сдвинуть их с места.

Огонек фонаря беспорядочно задвигался, когда Мириам села на корточки, заняв более удобное положение.

— Ради Бога, держите фонарь ровно, — раздраженно произнес Ролф. — Мне не видно, что я делаю. К тому же свет очень тусклый.

Секунду спустя свет погас. Не дожидаясь вопроса Ролфа, Мириам сказала:

— Запасной батареи нет. Сожалею. Нам придется проторчать здесь до утра.

Тео ожидал от Ролфа взрыва раздражения, но его не последовало. Напротив, Ролф поднялся и спокойно произнес:

— Тогда мы с таким же успехом можем чего-нибудь поесть и поудобнее устроиться на ночь.

Глава 25

Тео и Ролф решили спать на земле, остальные трое — в машине: Льюк расположился на переднем сиденье, а женщины — сзади. Тео сгреб в кучу буковые листья, расстелил на них плащ Джаспера, лег и накрылся одеялом и своим пальто. Последнее, что осталось в его сознании, — приглушенные голоса женщин, устраивающихся на ночь, хруст мелких веток, ломающихся под его тяжестью, когда он вжимался в свою лиственную подстилку. Он еще не успел заснуть, когда поднялся ветер, не настолько сильный, чтобы раскачать ветви бука у него над головой, но принесший далекие слабые звуки — казалось, лес пробуждался к жизни.