Глобальное потепление - Яна Дубинянская

— Сам ты средних размеров, — огрызнулась она.

Ливанов интимно снизил голос:

— Это имеет значение?

Внезапно Юлька выпрямилась, вызвав дребезжание и гул, подскочила, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Метнулась было к домику на верхушке базы, тут он был давным-давно разваленный, даже без крыши, что неплохо просматривалось и отсюда. Остановилась, обернулась, уткнулась в Ливанова сумасшедшими глазищами:

— Это же другая база!!!

— Другая, — подтвердил он. — Смотреть надо было, куда плывешь. Я-то сквозь муть от твоих ласт вообще ни черта не видел.

— Блин, — сказала Юлька.

— Нас найдут, — вербально утешил ее Ливанов, утешая заодно и невербально, впрочем, без особого напора. — Рано или поздно. А пока будем жить здесь с тобой вдвоем, как на необитаемом острове. Он и Она. Робинзон и Пятница. Я буду…

— Я знаю, — перебила она. — Ты, как настоящий мужчина, будешь ловить мидии и заставлять меня печь их на солнце. И чаек отгонять.

— Еще чего. Сама наловишь, сама и приготовишь своему мужчине. Кстати, мидии — это мысль.

— Не мечтай, — она все-таки двинула его локтем, но, так сказать, в ласковой версии. — У нас воды нет, это ты понимаешь?!

Ливанов задрал голову к яркому кобальтовому небу:

— Когда пойдет дождь, мы разложим намокать свою одежду, а потом выжмем в какую-нибудь емкость. Верный способ, практикуемый потерпевшими кораблекрушение, я в детстве читал. Емкостей тут полно, все-таки дайверская база. А раздеться на всякий случай лучше уже сейчас. Тем более что одежды у нас с тобой немного.

— Ливанов!.. Прекрати сейчас же.

Он ухмыльнулся и снова завязал веревочку на плавках, кстати, чисто декоративную. Юлька села на место, прикусывая рвущийся наружу смех истерического происхождения, а потом перестала сдерживать и расхохоталась не хуже стаи голодных чаек. Могла бы разреветься — по сути оно ничего бы не изменило, та же самая нервная разрядка. После которой всё всегда становится на порядок легче.

Все как всегда. Но никто ведь и не обещал от жизни феерического разнообразия.

— Вот я пишу новую поэтическую трилогию, — заговорил он негромко и бархатно, выруливая на многажды обкатанное и безотказное, то бишь на стихи, все равно, реальные или выдуманные, настоящие или нет. — Там обязательно будет и про нас с тобой. Там вообще обо всем будет. «Глобальное потепление» — как тебе, хорошее название?

— Ой.

Ливанов посмотрел удивленно. Такого убойного впечатления, как на нее сейчас, его мифическая трилогия еще ни разу ни на кого не производила. И ведь он даже не начинал читать!

— Удивительно, как иногда совпадает, — проговорила Юлька.

— Мы с тобой во многом совпадаем, — поддержал Ливанов, как если бы понял, хотя ни черта он не понял, конечно. — За это я тебя и люблю.

Она смотрела перед собой, на зеленую гладь культурного шельфа, на архипелаг дайверских баз разной степени заброшенности, — и, кажется, ничего этого в упор не видела. На свежецелованных губах блуждала полуулыбка, годящаяся дать ее взаймы Джоконде или какому-нибудь восточному божеству. В принципе, можно было переводить процесс в активную стадию, но Ливанов не торопился. Ему стало интересно.

— А я снимаю фильм, — тихо, как себе, заговорила Юлька. — Буду снимать, вернее. Сценарий есть, команда хорошая. Кешка, оператор-постановщик, он гений вообще… «Глобальное потепление». Хорошее название.

— Расскажи, — потребовал Ливанов. — О чем?

— Обо всем, ты же сам сказал. «Глобальное потепление» — это обо всем. О нашей жизни, почему она такая. Почему мы до сих пор вот так живем? — ведь глобальное потепление все показало, все высветило, было бы логично и закономерно, если б люди сделали какие-то выводы. Но ничего же подобного! Все осталось как было, только в еще более идиотской, гротескной форме. Сплошное выживание, экстрим, естественный отбор. Причем, знаешь, мы это делаем самозабвенно, не без удовольствия. Мы даже уважаем себя за такую дикую перевернутую жизнь: не каждому, блин, по зубам, а мы ничего, можем!

— Это же неплохо, Юлька. У вас позитивная страна. В ней, наверное, даже счастье иногда бывает.

— Ага. Починили сломанный кондишен — вот тебе и счастье, особенно если перед тем недели две не работал. Понимаешь, в этой постоянной гонке за элементарное существование все невероятно мельчает. У нас не осталось никакого искусства, литературы, потому что ее не повесишь гудеть на стенку. С наукой полный абзац: нет, наши ученые, разумеется, отрабатывают заграничные гранты, и с блеском даже, но кому оно у нас надо? Про журналистику я вообще молчу. Да, мы с восторгом обличаем нашу действительность, стебемся над ней, это можно, это ценится, но вот чтобы не обличать и не стебаться, а немного проанализировать, подумать… сорри, мы не по этим делам. И так у нас везде.

— Хорошо, что хотя бы ты понимаешь.

— Я думаю, многие поймут. Если показать, если проговорить, наконец, вслух эти вещи. Документальный фильм, называться будет «Глобальное потепление»… или я говорила уже? Там будет несколько тематических блоков…

Она принялась развивать, рассказывать увлеченно и подробно, все азартнее заводясь и жестикулируя, размахивая руками, изображая в лицах. Ливанов любовался. Какая же она все-таки смешная и хорошая, и даже не обделенная каким-никаким интеллектом — в сочетании с безграничной наивностью и трогательной верой, порождающими вместе хрупкую и непобедимую силу. Как только пропадает хотя бы один компонент: обычно первой сдается наивность, немногим дольше держится вера, но оно уже не важно, — все сразу сыплется, теряет пассионарный посыл, оседает на уровень интеллигентских кухонных разговоров, изначально окрашенных бессилием. А потом не успеваешь оглянуться, как ничего настоящего, сильного, живого не остается вообще. Остается поэтическая трилогия-фантом «Глобальное потепление»…

— Где бабло возьмешь? — спросил Ливанов.

Юлька дернулась, словно затормозила с разгону:

— Что?

— Спрашиваю, где ты деньги собираешься брать на съемки? А то я бы тебе организовал, честное слово. Знаешь, давай так…

— Не надо, — она замахала руками и вдруг смущенно хихикнула. — Бабло дают. Один кондишенный магнат. Только, Дим, ты в жизни не поверишь…

Она объяснила, и он действительно не поверил. Присвистнул, проникаясь. Все и вправду удивительно совпадало и складывалось, точно ложилось в сложный узор переплетения красивой мистификации с реальной жизнью. Дмитрий Ливанов — «Глобальное потепление», «Глобальное потепление» — Дмитрий Ливанов, правильная связка, в подробностях никто на первых порах разбираться не станет, а потом, когда оно потеряет актуальность и значение… да какая разница, что там будет потом. Пускай она снимает свой эпохальный фильм, смешная девчонка из смешной страны, и обе вполне стоят того, чтобы сделать им что-то хорошее, посильно помочь между делом, дать хоть какой-то шанс.