Глобальное потепление - Яна Дубинянская

Он обернулся через плечо и, кажется, подмигнул сквозь маску. Юлька поднажала, почти догнала и погребла рядом. Прямая улица уходила в перспективу, из-под песка виднелась кое-где брусчатка, расчерченная бурыми и зелеными водорослями между квадратными камнями. Ливанов преувеличенно жестикулировал, похожий не то на глухонемого, не то на представителя очень южной национальности, что он конкретно имеет в виду, понять было абсолютно невозможно, зато смешно. Юлька смеялась и тоже отвечала каскадами жестов. Серьезная часть состава экспедиции была окончательно потеряна из виду.

Нет, вообще он хороший, думала Юлька, крутя ладонью с растопыренными пальцами у виска в ответ на его вертикально расставленные и зубастой пастью смыкающиеся руки. Если вот так, без единого слова, на подмигиваньях и жестах, в которые каждый вкладывает собственный смысл, — почему бы и не понять друг друга? Они, северные соседи, до недавнего времени вообще не видели разницы между собой и нами, своей и нашей страной, на голубом глазу считая вторую неотъемлемой частью первой. Если до них и дошло наконец, что у нас отдельная страна, так только из-за глобального потепления. На нашем фоне особенно здорово получается выглядеть благополучными, стабильными и процветающими, с правильными властью, экономикой, культурой и климатом. Для чего, хочешь — не хочешь, приходится дистанцироваться. В ущерб взаимопониманию; но кто ж станет о нем жалеть, есть вещи куда более важные и прагматичные…

Ливанов заплыл за угол остова дома, построенного когда-то из крупных кусков ракушечника, а потому похожего теперь на естественное образование моря, вроде кораллового рифа. Мелькнул в сквозном проеме черный плавник ласта. Юлька завернула следом — и Ливанова не обнаружила.

Начинается, подумала с раздражением, плавно, через нервный смешок, переходящим в щекотное и скорее веселое предчувствие чего-то хулиганского и непредсказуемого. Отсюда не следует, что она не продумала наперед стратегию и тактику: если сунется со спины, то локтем под дых и сразу опрокинуться назад всеми аквалангами. Если спикирует сверху… ну сверху у него фиг получится, для этого он слишком чайник в подводном плавании. И вообще, в тот раз у него вышло подкрасться незаметно только потому, что она, Юлька, не ожидала ничего подобного. Может, нарочно прикинуться глухонемой ветошью, наблюдая боковым зрением за ливановскими маневрами?., то еще зрелище, могу себе представить.

И тут ей пришла в голову лучшая идея. Довольно ухмыльнувшись, Юлька нырнула в оконный проем, высокий, метра два с половиной, начинавшийся почти от бывшего пола. Засела в засаду в углу, невидимая с обеих перпендикулярных улиц, и осмотрелась по сторонам.

Это был не магазин и не офис, а жилая квартира. Здесь жили люди — еще лет двадцать назад. На широком выщербленном подоконнике лежал перевернутый цветочный горшок, в нем наверняка нашли убежище какие-нибудь маленькие рыбки или рачки. Разлапистые пятна бурых водорослей замещали собой рисунок на бывших обоях. Противоположную стену занимал мебельный гарнитур, чересчур громоздкий, чтобы его могли вывезти отсюда, разбухший, но почти целый, одна створка в завитках облупленного лака еще висела косо на единственной проржавевшей петле. Длинные полки были пусты: наверняка здесь стояли книги, сообразила Юлька. Книги-то хозяин вывез, ему казалось, наверное, что это бог весть какая ценность…

Ливанов неожиданно тронул ее за плечо, и Юлька, не оборачиваясь, сбросила его руку. Очертила комнату кругообразным жестом: смотри, мол. Понимаешь?..

Если он и поймет, то все равно что-то свое. И никакой возможности сверить.

Она обернулась — и никого похожего на Ливанова не увидела.

Гигантский, словно мебельный гарнитур напротив, бесформенный буро-зеленый осьминог (спрут?!) перевесил через подоконник половину толстого пупырчатого брюха и деликатно дотрагивался до нее кончиком тугого изогнутого щупальца.

— Ну как ты? — спросил Ливанов.

Юлька промычала неопределенное. С маской на макушке и загубником чуть в стороне от полуоткрытого, шумно дышащего рта она была в тысячу раз более смешная, чем обычно. Обстоятельства требовали немедленного страстного поцелуя, что Ливанов и проделал, отодвинув в сторону мешающий загубник, — не противиться же обстоятельствам. Правда, Юлька поначалу вовсе не отреагировала, потом попыталась неубедительно сопротивляться, но под конец более-менее втянулась, что и требовалось доказать.

Ничего особенно интересного с ней не предвиделось. Но, с другой стороны, не так уж много в жизни вещей, способных будить хотя бы такой же интерес хотя бы с теми же постоянством и регулярностью. Даже у литературы получалось все хуже, а вы говорите. А что-то более привлекательное, чем литература и секс, этот мир вряд ли мог предложить Ливанову в принципе.

— Здорово ты от него улепетывала, — сообщил он, отлепившись от ее губ.

Стилистический скачок сработал — Юлька надулась:

— Ты тоже неплохо. Мужественно, я бы сказала.

— Я всегда был за равенство полов.

Она, как всегда, не нашла чем парировать, а потому всецело погрузилась в процесс отстегивания аквалангов и выпутывания маски из бесформенного безобразия на месте прически. Ливанов вероломно не спешил помогать, ожидая просьбы, но с упрямством у Юльки обстояло куда лучше, чем с остроумием и быстротой реакции: просьбы так и не последовало, а на побежденной маске осталась целая офиура павших волос. Пригладив уцелевшие ладонью, Юлька пробормотала:

— Однако вывелось же, блин. Думаешь, мутант?

— Да нет, вроде бы нормальный осьминог. Чего ты хочешь — под водой тоже прилично потеплело.

— Я знала, что на шельфе ловят осьминогов. Но чтобы такое громадное…

— Не гони, Юлька. Вполне себе средних размеров.

— Сам ты средних размеров, — огрызнулась она.

Ливанов интимно снизил голос:

— Это имеет значение?

Внезапно Юлька выпрямилась, вызвав дребезжание и гул, подскочила, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Метнулась было к домику на верхушке базы, тут он был давным-давно разваленный, даже без крыши, что неплохо просматривалось и отсюда. Остановилась, обернулась, уткнулась в Ливанова сумасшедшими глазищами:

— Это же другая база!!!

— Другая, — подтвердил он. — Смотреть надо было, куда плывешь. Я-то сквозь муть от твоих ласт вообще ни черта не видел.

— Блин, — сказала Юлька.

— Нас найдут, — вербально утешил ее Ливанов, утешая заодно и невербально, впрочем, без особого напора. — Рано или поздно. А пока будем жить здесь с тобой вдвоем, как на необитаемом острове. Он и Она. Робинзон и Пятница. Я буду…