Ибо сильна, как смерть, любовь… - Инна Карташевская

Наконец впереди показались яркие огни. Давид обрадовано уселся на сидении. Он увидел, что они подъехали к огромному зданию. Автобус остановился. Свет в нем так и не зажегся, но Давид увидел, как с задних сидений поднялись какие-то люди и молча пошли к выходу. Их было немного. С передних сидений не поднялся никто.

— Почему нас так мало? — удивился Давид. — Ведь у нас же был полный автобус. Куда все делись?

— Они остались в городе, — был ему тихий ответ.

— На всю ночь?

— Лучше бы мы тоже там остались, — вырвалось у мамы.

— Ничего не сделаешь, — отозвался папа тем же усталым голосом. — Нам нужно идти.

Они вышли из автобуса и Давид огляделся. Это здание, очевидно, было их отелем. По-видимому, оно находилось очень далеко от города. Вокруг не было никаких строений. Вокруг вообще ничего не было, только полная темнота. Но в здании не только горели все окна. Оно было еще окаймлено по периметру яркими лампочками и выглядело праздничным и нарядным. Его огромные двери были гостеприимно раскрыты. К ним вела широкая мраморная лестница. К отелю то и дело прибывали автобусы, машины и даже вертолеты. Оттуда выходили люди, группами или по одному. Они все сразу шли к лестнице и заходили в дом.

— Странная какая-то эта гостиница, — озадаченно сказал Давид. — Столько людей туда идут, а никто не выходит. И все молчат. И вокруг совсем ничего нет. Где же это мы?

— Очевидно, мы там, где мы должны быть, — сказал папа. — Нам нужно идти. Пойдемте.

Они тоже как и все поднялись по лестнице. У двери стоял человек, одетый в какую-то черную униформу. Повинуясь знаку его руки, они остановились возле него. Несколько минут он пристально смотрел на них, не говоря ни слова. И родители тоже молчали. Давид уже совсем перестал что-либо понимать. Он повернулся к матери, чтобы спросить ее, почему этот человек так странно смотрит на них, но ее поведение показалось ему еще более странным. Она просительно смотрела на этого человеку и даже умоляюще сложила руки на груди. Человек еще некоторое время смотрел не нее, а потом все также молча и серьезно кивнул ей и протянул что-то. Давид увидел, что это был ключ, обычный гостиничный ключ с прикрепленной к нему пластинкой, на которой был выдавлен номер их комнаты. Мама взяла его, облегчено вздохнув. Потом он посторонился и даже сделала им рукой знак, чтобы они проходили. Мама быстро взяла Давида за руку, и они вошли.

За дверью лестница продолжалась. Она уходила куда-то далеко вверх, но через каждые девять ступенек прерывалась широкими площадками. На площадках стояли кресла, на них сидели люди группами, и, наконец-то, Давид услышал, что они разговаривают между собой, улыбаются и даже смеются. От этих площадок в обе стороны уходили широкие коридоры. По ним бродили люди, огромное количество людей, Давид никогда не видел столько. Они переходили из одного прохода в другой, вглядываясь в проходящих мимо, как будто все искали кого-то. Иногда некоторые из них действительно находили друг друга, и тогда раздавались радостные возгласы, и они уходили вместе или садились на свободные места.

Давид с мамой и папой поднялись на один пролет и увидели, что коридоры уходят куда-то очень далеко, и к тому же через определенное расстояние расширяются в полукруглые холлы, где опять-таки в креслах сидели разговаривающие и смеющиеся люди. Было очень странно наблюдать такой контраст между тем, как люди молча подходили в темноте к дому, и как весело они смеялись и разговаривали в его сверкающих яркими огнями нарядных залах.

— Давай пройдемся немного, Давид, — сказал папа. — Посмотрим, кто тут есть.

— Ну, хорошо, — согласился Давид, недоумевая про себя, зачем папе смотреть, кто тут есть.

Они пошли по коридорам и залам, и Давид с удивлением понял, что они тоже, как и все, ищут кого-то.

— Мама, мы что кого-то ищем? — не выдержав, дернул он за рукав маму.

— Может быть, здесь есть кто-нибудь из наших знакомых или родственников, — уклончиво ответила мама.

— Мама, ты что? Мы же в Италии, ты забыла? Откуда здесь могут быть наши знакомые или тем более родственники? — озадаченно спросил Давид.

— Все может быть, давайте все-таки посмотрим, сынок.

И они снова стали ходить, вглядываясь в лица, проходящих мимо людей, но не видели ни одного знакомого лица.

Наконец, Давиду надоело это хождение. Он почувствовал, что устал и хочет спать.

— Я больше не могу, — взмолился он. — Пойдемте в наш номер. Я спать хочу.

Мама и папа переглянулись.

— Хорошо, — сказал папа, — давайте сейчас пойдем спать. Может быть, мы найдем кого-нибудь завтра утром.

— Да зачем нам кого-то искать? — Давид уже совсем ничего не понимал, уж очень странно вели себя его родители. — Давайте лучше искать наш номер. Как мы найдем его в таком большом отеле?

Они стали оглядываться, пытаясь понять, где находятся номера в этом странном отеле и вдруг увидели совсем рядом с ними поворот в тихий полутемный коридор.

— Я думаю, нам сюда, — сказал папа. — Пойдемте.

— Интересно, откуда ты знаешь? — скептически фыркнул Давид. — Ты сначала посмотри, какой у нас этаж.

— Это наш этаж.

И действительно, цифра на ключе совпадала с цифрой, написанной на стене.

— Надо же, мы случайно попали на свой этаж, — обрадовано засмеялся Давид. — Как это могло получиться?

— Я думаю, этот дом так устроен, что все всегда попадают туда, где они должны быть, — как-то непонятно сказал папа. — Вот наш номер.

Их номер оказался стандартной гостиничной комнатой с тремя кроватями и с обязательными тумбочками. В общем таким, к каким Давид уже успел привыкнуть за время их путешествия.

— Мама, я так устал, я завтра почищу зубы, — только и успел сказать он матери, лег на кровать и сразу уснул.

Он не видел и не знал, что как только он закрыл глаза, его родителей не стало, и в комнате он остался один.

Но утром, когда он проснулся, родители вновь были на месте. Они сидели возле него, одетые как вчера. Ему даже показалось, что они не раздевались и не ложились спать, а просидели вот так всю ночь. Тут он вспомнил, что сегодня они уезжают домой и сразу вскочил.

— Ой, нам же надо ехать в аэропорт, — закричал он и вскочил с кровати. — Нас же вчера предупреждали, чтобы мы утром собрались и ждали внизу. Где наши вещи?

Но родители не сдвинулись с места. Давид растерялся.

— Папа, мама, что с вами? Чего вы не собираетесь?

— Нет, сынок, нам не надо спешить, у нас есть время, — мягко сказал папа, и мама молча кивнула головой.

— Да? — удивился Давид и посмотрел в окно. Но он ничего не увидел. Стекло было толстым и с какими-то выдавленными узорами и сквозь него можно было только увидеть, что на улице светло, но солнца нет. — Разве еще рано?

— Пойдем, Давид, нам нужно тебе что-то показать, — сказала мама.

Родители встали и пошли к двери. Уставший удивляться Давид, молча двинулся за ними. Наверное, родители знают, что делают, решил он.

Они вышли в коридор и пошли в сторону, противоположную той, откуда они пришли. В гостинице было удивительно тихо и безлюдно. Все выходящие в этот коридор двери были закрыты и из комнат не доносилось ни звука. Наконец, они подошли к концу коридора и увидели лестницу.

— Нам сюда, сын, — сказал папа, и они стали молча спускаться вниз. В самом низу была дверь, они открыли ее и вышли на улицу. Давид огляделся. Они находились в абсолютно пустом поле, которое пересекала широкая дорога, но на ней не было видно не одной машины. Вокруг была только странная пустота и тишина. Такой полной тишины Давид никогда не слышал. Ни щебета птиц, ни шороха растений, как будто бы во всем мире были только они одни. Правда, далеко за дорогой были видны верхушки деревьев, и, вглядевшись, Давид даже увидел очертание далеких зданий. Вероятно там был город. И вдруг он увидел две черные точки. Они появились далеко на горизонте, но затем стали стремительно приближаться. Они двигались с невероятной скоростью, и вскоре стало видно, что это человек с собакой, которую он держал на цепочке. Вскоре они подошли уже так близко, что Давид, стал улавливать что-то знакомое в их очертаниях, настолько знакомое, что он повернулся и вопросительно посмотрел на родителей. Они молча и серьезно кивнули ему головой. Давид снова повернулся к дороге. Теперь они стояли уже у самого ее края и Давид увидел, что это старик с небольшой черной собачкой. На шее собаки была надета знакомая бандана.

Увидев, что он смотрит на них, старик заулыбался и стал призывно махать ему рукой, а песик стал прыгать и даже встал на задние лапы. Давид не мог поверить своим глазам.

— Мама, папа, — закричал он, — смотрите, это же дедушка и Ричард.

— Да, сынок, — все также серьезно и нерадостно отозвалась мама. — Это они.

— Но ведь они же умерли, как мы можем их видеть? — растеряно спросил Давид.