Имею топор – готов путешествовать! - Евгений Шепельский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из коляски, немало меня удивив, выскочил Сквирелл Бло, синдик первой ступени, и по совместительству – главный заморыш Синдиката. Он был в золотистой ночной рубахе с отороченными мехом рукавами. Мой бог! Он так торопился, что не снял сеточку для волос! Вытянув тощую шею, он нашел меня взглядом и простер руки, будто собирался топиться от несчастной любви.
– Фа… Фа… Фаратик Джорсье! Именем Синдиката требую остановиться! Остановитесь, иначе вас казнят! Мы применим силу, Франтик Джорасье! Вернитесь, я требую… настаиваю… умоляю!
Я всмотрелся в его маленькое хищное лицо и понял, что он испуган, ужасно испуган. Испуган до визга, до смерти, до мозга костей.
Так… Я поглубже вздохнул.
Что происходит? Теперь мои эльфы понадобились и Синдикату. Да что же это? Чем они так ценны? Гритт, самое смешное, что и я, Фатик Джарси, понятия об этом не имею, продолжая играть втемную, по эльфийским правилам.
– Остановитесь, Фонтик Джавизье! Заклинаю!
Я молча показал ему неприличный жест и застыл в этой позе, ибо из черноты коляски высунулся крючковатый подбородок. Митризен! О, черт! Да он как клещ, в самом деле! А где же его орги? Неужто полегли в драке?
Моя Денежка не проронил и слова, он, мне кажется, даже не смотрел на меня. Он… он смотрел на восходящую луну, и я вдруг ощутил, почти увидел тонкую хрустальную нить, протянувшуюся от бота к покалеченному эльфу. Гритт, а ведь он слышал… нет, впитывал сейчас то, что творил с Виджи принц.
Древняя волшба? Плевать тысячу раз, что, только спаси ее, эльфийская морда!
Сквирелл Бло, разумеется, слышал одного себя. Верно истолковав мой жест, он начал взывать к коротышкам, дабы они развернули судно. На счастье, Посыльную Гильдию патронировал другой синдик, а если бы коротышки все же вздумали развернуться, я бы предъявил им два стальных, остро заточенных аргумента против этой затеи.
Синдик продолжал верещать. Он сулил мне навозные кучи золота, небо в алмазах, сотни девственниц в личный гарем и тысячи безумных казней одновременно. Наконец до него дошло, что дело пахнет тухлой крысой, и он начал осыпать меня проклятиями.
– От морского ветра случается горячка! – крикнул я, в то время как его фигура отдалялась. Карликов самоход набирал скорость: колеса, шумно вращаясь, обдавали меня брызгами.
Хрустальная нить оборвалась со звоном.
И тут Моя Денежка, король всех заимодавцев Харашты, выпрямился в коляске во весь свой малый, почти карликовый рост, простер руки-ветви к луне и пронзительно завыл.
Яханный фонарь!
Тоскливый вой Митризена продрал меня до костей. Казалось, воздух в легких заимодавца никогда не кончится. Он бесконечно тянул тоскливую плачущую ноту. Затем прервался, и что-то приказал синдику.
Сквирелл Бло, похожий на мелкого жука-бронзовика в своей ночнушке, забрался в коляску, та развернулась и куда-то укатила. Ну нет, они не успеют поднять цепи – портом заведует другой синдик. Пока они договорятся, мы покинем гавань. И никто кроме коротышек в здравом уме не решится выйти из гавани прямо в руки пиратов. А за городом – ищи нас свищи. Мы можем отправиться на запад или на восток, пристать к любому из прибрежных поселений. Слишком много людей понадобится, чтобы нас изловить.
Хотя… Митризен или Фрей при наличии денег могут забросить сети… А в их желании нас изловить я не могу усомниться.
Гритт, оставим.
Я оглянулся в поисках Олника. Где этот прожорливый клоп? Он не пошел со мной в трюм, знал, что от его чихов помощи будет немного. Поди найди его среди тюков. Наверняка уже где-нибудь спит или тайком крадет еду на камбузе. Что ему до эльфийки?
(С другой стороны – что он эльфийке? М-да…)
В душе у меня было беспросветно.
Принц с диковинным именем вдруг возник из полумрака. Он плыл над палубой, будто тень. И выглядел примерно так же. Глаза и щеки ввалились, нос заострился. В свете полной луны он казался отощавшим вампиром. Ну да, вампирам самое время для прогулки: они же встают из гроба только по ночам.
Гритт, зачем ты упомянул о смерти?
Он взглянул в сторону пристани, усмехнулся краем рта и кивнул – кивнул совершенно удовлетворенно, даже – самодовольно, и несколько кичливо. Затем показал мне стрелу, зажатую в кулаке.
У меня перехватило дыхание.
– Она?..
Принц сделал неясный жест, при этом уголки его губ опустились. Покачал стрелу на ладони и швырнул в воду. Бросил на меня странный, угрюмый взгляд. Он словно обвинял меня в чем-то.
– Аллинн тир аммен.
Почему я не говорю по-эльфийски?
Я заметил, что он в одной сорочке, заляпанной кровью.
– Я выкупил. Сделал жест. Бог-ужасный, что я сделал! Мои молитвы до свидания. Аллинн тир аммен.
Он взглянул на меня так, будто в этом самом аммене был виноват один я, будто я украл его с эльфийского капища, вульгарно сунул в карман и дал деру на ободранном сопливом лошаке.
Я не потребовал перевода. Я знал, что он не скажет.
– Она жива… и будет жить?
– Воистину так.
Клещи вокруг моего сердца разжались.
– Не вполне долго.
– Что? Что значит – не вполне долго? Поясни!
Он вытянул лицо в угрюмую гримасу.
– Сбереги дыхание. Не вечно. Так.
Не вечно? То есть, она перестала быть бессмертной?
– Проклятие! Объясни!
– Аллин тир аммен.
С его лица на меня внимательно смотрели глаза старика. Мне расхотелось продолжать допрос. Все равно не скажет.
– Я хочу ее видеть.
Он молча развернулся и зашагал между тюков, пошатываясь, будто пьяный.
Она лежала на спине, укрытая под подбородок парусиной, повернув голову так, что из-под тусклых волос обнажилось острое ухо. Спала. Круги под глазами и горестные складки у рта, но выражение лица безмятежное, как у ребенка.
Мне захотелось стиснуть ее ладонь в своей руке, передать свое тепло и силу хрупкому телу. Я протянул руку, чтобы убрать со щеки выцветшую прядку, но принц стремительно сжал мое запястье.
– Тион!
Голос ожесточенный, словно я вместе с прядкой намеревался прихватить девичью непорочность или что-то подобное, гм, тот самый аммен, будь он неладен.
Принц загородил Виджи, глядя на меня исподлобья.
– Я млею от мысли и злобен! Тион! Изыди!
Я рыкнул негромко, но не стал спорить – лечит тот, кто умеет. А кто не умеет – тот не должен мешать.
– Хорошо. Я скажу коротышкам, чтобы принесли воды и пищи.
– Аллинн тир аммен.
Это прозвучало в мою спину как проклятие.
* * *Вскоре мы проплыли мимо сторожевых башен гавани – массивных и коренастых, готовых метать каменные ядра катапульт в пиратов Кроуба. Это все, что осталось у города для защиты со стороны моря после того, как пираты сожгли хараштийские боевые галеры, коварно (о да, на это они мастера!) подобравшись к ним вплотную. Говорят, они подкупили… Черт, забудем. Теперь это не мои заботы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});