Переход - Александр Шаповалов

— Андрей, — голос Юрия излучал тревогу, не столько за себя, сколько за Аглаю.

— Попрошу мне не мешать, — жестко прервал Соловьев, — если хотите, чтобы я выполнил свою работу.

— До входа в аномалию осталось пятьсот метров, — доложил штурман.

— Юра, что происходит? — шёпотом спросила Аглая, которая только что вошла в рулевую рубку.

— Ш-ш-ш, — приложил палец к губам Кузьмин, кивнув в сторону мага, погруженного в транс.

— До входа в аномалию осталось сто метров, — доложил штурман.

— Юра, мне страшно, — стиснув руку мужа, тихо произнесла женщина.

— До входа в аномалию осталось пятьдесят метров, — последовал доклад.

В рубке повисла напряженная тишина. Вокруг мага появились еле заметные всполохи, через мгновение они стали ярче, а затем силовой кокон, который окружал мага, рассыпался, как стеклянная ваза, по которой нанесли внезапный удар. Осколки энергии, достигнув пола, превращаясь в маленьких светящихся змеек, которые с удивительной быстротой метнулись к каждому, находящемуся в рубке, и в следующее мгновение люди очутились каждый в своем силовом коконе.

— До входа осталось двадцать метров.

Аглая с удивлением рассматривала силовой кокон, от энергии кожу слегка покалывало, а волосы шевелились. Ощущение было схоже с тем, которое испытываешь, стоя под линией высоковольтки.

— До входа десять метров.

— Пять.

В следующие мгновение дирижабль прилично тряхнуло.

— Ой, — вскрикнула Аглая и ещё крепче вцепилась в мужа.

— Есть контакт, — констатировал штурман.

Воздушное судно больше не трясло, зато послышался звук, словно кто-то натирал корпус судна песком. Вместе со звуком появилось зеленоватое свечение, идущие от корпуса дирижабля. Мир за окном благодаря свечению изменился. Небо было уже не голубым, а скорее, розоватым, с размазанными пятнами зелёного цвета. Также стало видно само воздушное течение, его беловатые линии тянулись из-за горизонта и немного напоминали волны-барашки. Иногда эти линии сплетались, становясь по объему равными самому дирижаблю. И если воздушное судно натыкалось на такое сплетение, следовал сильный толчок. После нескольких столкновений пилот сделал должные выводы и старался обходить эти сплетения, благо они двигались совсем медленно. Другим моментом, портившим настроение от созерцания окружающей красоты, стали шары. Поначалу их не заметили, но примерно минут через пять из белых нитей течения выскочил небольшой шар. Он, переливаясь всеми цветами радуги, подлетел к дирижаблю и облетел его, производя впечатление разумного существа.

— Ой, какая прелесть, — восторженно вскрикнула Аглая, первой увидев шар, — что это такое?

Шар тоже заметил женщину и остановился напротив смотрового окна, в которое смотрела Аглая. Проплыв какое-то время рядом шар приблизился, но, коснувшись зеленого свечения, отлетел, словно его ударило током.

— Да оно разумное, кажется, — произнес Кузьмин, пораженный поведением шара.

Шар, немного полетав, вновь вернулся к дирижаблю. Он осторожно приблизился к смотровому окну и плыл рядом в потоках воздуха какое-то время, а затем снова попробовал коснуться корпуса. Результат был тот же, но на этот раз шар улетел, не пытаясь более преследовать дирижабль.

— Может, нам все показалось, — неуверенно сказала Аглая, когда молчание затянулось.

— Ага, всем сразу, — усмехнулся Стас, и тут же получил подзатыльник от старшего товарища.

— Нет, навряд ли милая, массовые галлюцинации редкое явление, — так же усомнился Кузьмин.

— Тогда как это объяснить? — спросила Аглая.

— Я не знаю, — пожал плечами Кузьмин — Может, свечение позволяет нам видеть в новом диапазоне.

— Смотрите! — закричал Зайцев, показывая на большое смотровое окно по левому борту.

У Кузьмина неприятно заныло под лопаткой, когда он увидел, как к ним из белых нитей течения стали выплывать шары. Их были сотни, некоторые размером не превосходили предыдущий, зато другие были просто огромные — несколько метров в диаметре.

— У меня нехорошее предчувствие, — тихо произнесла Аглая.

— Не у тебя одной, — рассматривая шары, озабоченно произнес Кузьмин.

Шары окружили дирижабль плотной стеной, так что не стало видно ничего, кроме них. Так продолжалось с минуту, затем от общей массы отделились два шара, один маленький и один большой. Они медленно стали приближаться к дирижаблю, причем маленький ухитрялся нарезать круги вокруг большого. Едва они приблизились на расстояние около метра, маленький шар опустился на корпус, и вновь зеленое свечение ужалило его. Шар отскочил, описав несколько кругов вокруг дирижабля, прежде чем успокоился и подлетел к большому шару.

— Да он толпу на разборки привел, — удивленно произнес Стас.

— Похоже на то, — согласился с ним Кузьмин. Он отвернулся от смотрового окна и посмотрел на мага — тот по-прежнему находился в глубоком трансе. Кузьмин тяжело вздохнул и сделал для себя вывод, что на чародея пока надеяться не стоит.

А жаль, мало что от этих шаров можно ждать.

Малый шар продолжал крутиться возле большого, при этом его одна сторона стала заметней темней и перестала переливаться. Прошло ещё минут пять, прежде чем за бортом началось движение, большой шар приблизился к корпусу дирижабля почти вплотную, маленьких шар, наоборот, отлетел подальше, не желая более соприкасаться с зеленым свечением. Большой шар тем временем тоже изменил окрас. Он перестал переливаться, а стал мутно-белым, после чего со стороны, которая была ближе всего к корпусу, образовалась шишка. Она довольно быстро увеличилась и вскоре напоминала отросток или щупальце.

— Сколько до выхода из аномалии? — не отрываясь от окна, спросил Кузьмин.

— Десять минут, — ответил пилот.

— Нельзя ли как-нибудь увеличить скорость? — поинтересовался Кузьмин.

— Нет, слишком сильный боковой ветер.

— Ясно.

Щупальце тем временим, выросло ещё больше. Через секунду коснулась корпуса. От соприкосновения отросток сразу потемнел, а сам шар дернулся, но не стал скакать, как маленький вокруг, а медленно отлетел. Едва шар-гигант воссоединился с остальными, как по скопищу шаров прошла волна, а затем шары стали тесней прижиматься друг к дружке. Прошло ещё минуты четыре, прежде чем все шары слиплись.

— Сколько до выхода? — вновь спросил Кузьмин, и в его голосе впервые сквозило напряжение.

— Пять минут, — последовал ответ.

— Вашу мать! — вдруг выругался рулевой. Он крутанул руль, разворачивая дирижабль влево.

Кузьмин схватился за поручень, чтобы не свалиться, но когда он взглянул, то увидел причину столь поспешных действий. На дирижабль несся чудовищно огромный шар, примерно в треть от дирижабля, поэтому рулевой поспешил развернуть судно носом к пытающемуся его протаранить шару.

— Не успеем, — выразил всеобщее мнение Стас.

Через несколько секунд шар-великан врезался в левый борт. Тех, кто не успел крепко ухватиться, бросило на пол. Судно от удара накренилось и упавших людей понесло к правому борту.

Аглая даже не поняла, как оказалось на полу, затем она, к своему ужасу, почувствовала, что пол наклонился и её несет к правой стенке кабины прямо на крепление для огнетушителя. Самое страшное было то, что сам огнетушитель отсутствовал, а на его месте осталось похожее на ухват крепление, которое могло запросто пробить бок женщины. Аглая попыталась уклониться или хотя бы перевернуться на живот, но её усилии не увенчались успехом, опасные штыри неумолимо приближались. Отчаявшись, Аглая закрыла глаза. Удар был не столь болезненный, как того ожидала женщина. Задержав дыхание, Аглая прислушивалась к своим ощущениям, но как ни странно, боли не чувствовалось. Женщина открыла глаза и с удивлением заметила, что силовой кокон, в которые маг «одел» всех находящихся на дирижабле, перед входом в аномалию, удерживал её тело в нескольких миллиметрах от опасных штырей, не позволяя им впиться в бок. Едва она перевела дыхание, как дирижабль сотряс чудовищный удар, корпус судна заскрипел, от крепежных болтов отлетели лоскутки краски. На приборной доске, словно взрыв фейерверка, замигали красные лампочки. Кузьмин взглянул на монитор наружного наблюдения — вся носовая часть была смята, а огромный шар на треть вошел в корпус. Кузьмин переключил монитор на камеры внутреннего наблюдения.

— Ни фига себе, — прошептал Юрий, когда увидел картинку.

Часть обшивки порвалась от удара, будто это была бумага, а не листы алюминия.

— Командир, смотрите! — вдруг воскликнул рулевой.

Кузьмин оторвался от монитора и посмотрел в сторону, куда указывал рулевой. За окном зеленое свечение усилилось, особенно в области, где врезался шар. Казалось, оно стекалось к пробоине, становясь все ярче.

— Смотрите! — послышался удивленный голос Аглаи.