Дневник учителя. Истории о школьной жизни, которые обычно держат в секрете - Райан Уилсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тунис
Проходит две недели. Конечно, жизнь продолжает идти своим чередом, но, женив брата, я мысленно возвращаюсь к Зои, Дэну и их трагически короткой совместной жизни.
Я думаю о них, сидя на собрании руководства школы. На повестке дня теракт в Тунисе. Несколько дней назад террорист ИГИЛ расстрелял на пляже неподалеку от Сусса тридцать восемь человек, среди которых было тридцать британцев. Эти люди просто отдыхали и наслаждались отпуском. В числе убитых оказались двадцатичетырехлетняя бьюти-блогер, недавно обручившаяся со своим давним возлюбленным; сорокадевятилетний мужчина, его отец и девятнадцатилетний племянник; пятидесятидевятилетний мужчина, который героически заслонил жену от пуль.
Больше всего меня впечатлила непредсказуемость произошедшего. Люди проснулись утром, позавтракали в буфете, задумались, чем заняться дальше, и решили пойти на пляж, не подозревая, какая страшная смерть их ждет. Этот случай служит мне очередным напоминанием о нашей смертности и важности каждого момента.
В память о погибших правительство Великобритании объявляет национальную минуту молчания. Она состоится в пятницу в полдень, и мы решаем, будет ли наша школа участвовать. Я говорю, что меня потрясло произошедшее, и высказываюсь в поддержку минуты молчания. Старший коллега поддерживает меня со словами: «Бюро нравится, когда дети проявляют гражданскую активность».
Этот комментарий меня шокирует. Наша школа, как и многие другие, и так в цепкой хватке Бюро стандартизации образования, работы с детьми и навыков. Мы слишком много делаем не ради благополучия учеников, а для удовлетворения инспекторов, которые поставят нам галочки в нужных местах. Я чувствую, что из-за необходимости постоянно доказывать состоятельность школы на бумаге значительно пострадала ее способность обеспечивать учеников качественным образованием.
Неужели мы и правда говорим о том, что будем соблюдать минуту молчания в память о людях, погибших в результате страшного теракта, исключительно чтобы впечатлить бюрократов? Я стал учителем вовсе не для этого. Слова старшего коллеги звучат у меня в ушах еще несколько дней. Я не виню человека, который их произнес. Он просто позволил внешним процессам затмить действительно важное. Но чем больше я размышляю о его словах, тем неприятнее мне становится. Я боюсь, что, если задержусь на руководящей должности, мой образ мышления станет таким же.
В память о Зои
В школе в Эссексе проводится поминальная служба по Зои. Дэн попросил меня сказать несколько слов, поэтому я снова переживаю наши совместные моменты, чтобы попытаться передать словами, какой жизнерадостной, веселой и заботливой она была.
Я достаю письмо, которое дала мне Зои несколько лет назад в мой последний день в этой школе. Она вложила его мне в руку, когда я выходил из здания. Оно написано на красивой бумаге безупречным почерком. В нем вся Зои.
«Дорогой Райан!
Знай, что ты оказал огромное влияние на меня и мою карьеру. Вчера я думала, какой дорогой пошла бы, если бы не встретила тебя, и безмерно благодарна тебе за помощь и поддержку. То, что ты сделал для меня, бесценно.
Многие в этой школе скажут, что ты помог им в работе, но среди них мало тех, кому ты помог перенести курс лечения рака. Я прекрасно помню день, когда рассказала тебе о своих страхах в подсобке, и ты сразу дал мне понять, что настроен позитивно и что я со всем справлюсь. Я не забуду об этом до конца своей жизни.
Мой дорогой друг, мне будет не хватать тебя в сентябре. Прошу, давай не будем терять связь, потому что на это есть несколько причин.
1. День, когда мы заблудились по пути в школу.
2. Судьбоносный день, когда мы пытались понять, спущено ли колесо.
3. Мое падение в коридоре в первый день.
4. День, когда ты облил водой ребенка с синдромом Дауна.
5. Твоя любовь к джемперам „Тед Бейкер“»*.
* Последний пункт требует пояснений. Когда мы только начали дружить, Зои отчаялась увидеть меня в приличной одежде, поэтому предложила пройтись по магазинам в субботу и составить мне новый гардероб. Моя стратегия в магазинах – это потратить на покупки как можно меньше времени. Оказалось, что Зои придерживалась прямо противоположной философии. Она составила маршрут по отделам, во многие из которых я ни разу раньше не заходил. «Тед Бейкер» был одним из них. Ближе к вечеру я спросил, не можем ли мы сократить маршрут и вычеркнуть «Теда Бейкера» из списка. Очевидно, эти слова стали доказательством невыполнимости задачи, которую поставила перед нами Зои.
Письмо заканчивается словами:
«Я надеюсь, ты знаешь, что завоевал мой REPSECT.
С любовью,
Зои»
Это письмо прекрасно передает голос, юмор, тепло и искренность Зои. Мне очень жаль, что во время лечения я не оказал ей бо́льшую поддержку. Я был сосредоточен на повседневных делах, хотя следовало уделять больше времени помощи Зои. Она всегда стремилась сделать так, чтобы другие люди чувствовали себя хорошо. В этом письме вся Зои, и каждая из пяти упомянутых ею историй отзывается в моем сердце.
День поминальной службы особенный. Учителя по очереди выходят на сцену и говорят, что Зои была идеальной коллегой. Дети, которых она учила в этом году, говорят о любви к ее урокам, а ее бывшие ученики признаются, что Зои изменила их жизнь. Речь Дэна трогательная и сердечная. Если на их свадьбе я зачитывал отрывок из «Отверженных», то на поминальной службе по просьбе Дэна это отрывок из «Великого Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Зои любила эту книгу и разбирала ее с учениками. Фицджеральд описывает Джея Гэтсби, но все присутствующие думают только о Зои:
«Это была редкостная улыбка, пожалуй, хватит пальцев одной руки, чтобы сосчитать, сколько раз за всю жизнь довелось мне увидеть такую. Казалось, что она предназначена только вам, но только на одно мимолетное мгновение, потом вы тонули во вселенской теплоте этой удивительной улыбки, словно впитавшей в себя все невысказанное дружелюбие окружающего вас мира. Это была грустная улыбка умудренного жизнью человека, вам сразу же давали понять, что поймут вас ровно настолько, насколько вы сами того захотите, поверят так, как вам самим хотелось бы верить себе, наконец, она как бы исподволь убеждала вас в том, что здесь вы произведете именно то впечатление, какое и хотели бы произвести».
Многие собрались в этом зале, чтобы попрощаться с замечательным учителем и человеком, покинувшим нас слишком рано. Я не перестаю думать о ценности здоровья и о том, как быстро мы можем его лишиться.
Случившееся в очередной раз напоминает мне о том, что жизнь коротка, и я понимаю, что пришло время писать заявление об увольнении. Радость от учительства непередаваема, но сегодня учителя вынуждены
