Пуритане - Джек Кавано

Мэтьюз еще раз глянул на них и решил, что дело улажено. Он объяснил Энди, куда записать сведения о выработке синего чана, и перешел к емкости с желтой краской.

Энди сделал необходимые пометки. Когда он поднял глаза, то увидел, что рулон синего сержа подошел к концу.

— Еще раз, — сказал Вильям.

Джеймс покачал головой.

— Хватит.

— Еще раз!

— Нет.

Вильям принялся наматывать ткань на свой валик, чтобы вновь пропустить ее через чан с красителем, но Джеймс мешал ему, крепко держа свой конец. Когда он смотал погруженную ткань, остаток приподнялся над красителем. Настаивая на своем, Вильям рывком повернул валик. Во все стороны полетели брызги синей краски, несколько капель упало на пол.

Тогда Джеймс схитрил. Он ослабил хватку, и ткань поползла вниз. Пусть Вильям думает, что он уступил ему и согласился пропустить рулон через чан еще раз. Подождав, пока ткань погрузится чуть глубже, рыжий великан дернул свой валик назад. Он рассчитывал резко натянуть полотно и облить Вильяма синей краской. Ткань натянулась, и фонтан краски обрушился на Джеймса и его маленького брата.

Вильям хохотал до колик над неудачей своего напарника. Вместе с ним засмеялся и Энди. Джеймс и Томас выглядели так, словно кто-то долго валял их в чернике.

Томас расплакался, отчасти от неожиданности, а отчасти из-за того, что краска была горячей. Он попытался стереть ее с рук, но перемазался еще сильнее.

Смех Вильяма над ним и над его рыдающим младшим братом привел рыжеволосого гиганта в ярость. Он обеими руками схватил синий серж и дернул его изо всей силы. Валик завертелся с бешеной скоростью, и Вильям потерял равновесие. Он упал на помост, едва не угодив в чан. Теперь он был зол не меньше Джеймса. Вскочив на ноги, он схватил свой конец ткани. Над емкостью с горячей синей краской началось состязание по перетягиванию ткани.

Силы были неравны, Вильям явно уступал своему противнику, и Энди испугался, что он упадет в чан. Джеймс, который не сомневался в своих силах, тянул полотно на себя до тех пор, пока большая часть не оказалась с его стороны. Тогда Джеймс отпустил ткань. Когда Вильям обрел равновесие, Джеймс снова натянул ее. Вильям знал, что проиграл, но не сдавался.

— Джеймс, Вильям! Прекратите немедленно! Немедленно прекратите оба! — крикнул викарий. Теперь за тем, что происходило у чана с синей краской, наблюдали все рабочие.

— Он первый начал! — закричал Джеймс, глядя на викария.

Вильям попытался взять реванш и резко дернул ткань на себя.

Этого оказалось достаточно, чтобы Джеймс на секунду потерял равновесие. Но силач был начеку, и мгновение спустя он вновь прочно стоял на ногах, крепко держа ткань.

Внезапно Джеймс оступился, поскользнувшись на сыром помосте, и стал падать. Отпустив ткань, он попытался ухватиться за валик, но его правая рука лишь скользнула по рулону мокрого синего сержа. Левой рукой ему удалось ухватиться за деревянный конец валика. Качнувшись, он нечаянно задел маленького Томаса, и тот полетел прямо в чан с горячей синей краской.

Малыш мгновенно скрылся с головой, не успев даже вскрикнуть.

— Томас!

Джеймс отпустил валик и упал на помост. Перевернувшись на живот, он перегнулся над краем чана.

— А-а-а! — закричал он, выдергивая руку из горячей краски. Она была синей до запястья.

Как только Энди увидел, что маленький Томас упал в чан, он отшвырнул свои бумаги и бросился к помосту. Когда Джеймс полез в чан, Энди схватил его за рубашку, чтобы он не последовал за братом.

Джеймс прижимал к себе обожженную руку. В глазах его плясало безумие.

— Ты должен вытащить его! — закричал Энди.

— Слишком горячо!

— Он же погибнет!

— Я не могу, — тихо сказал Джеймс и, скорбно покачав головой, добавил: — Он уже погиб.

Энди заглянул в чан. Томаса не было видно.

— Прочь с дороги! — закричал он.

— Что ты собираешься делать?

— Я же сказал, прочь с дороги! — снова закричал Энди, пытаясь оттащить великана в сторону. Тот не сдвинулся с места.

— Джеймс! — властно сказал викарий. — Отойди!

Джеймс послушно отошел на край помоста. Энди лег на живот и до плеча погрузил руку в емкость. Каждая клеточка его кожи кричала от боли, однако он, стиснув зубы, продолжал шарить рукой в чане в поисках маленького Томаса. Боль нарастала, пальцы онемели; молодой человек не знал, сумеет ли он вытащить мальчика, даже если отыщет его. Вот он! На мгновение юноше показалось, что он что-то нащупал. Энди сжал пальцы и вытащил руку.

Никого!

Викарий поднялся на платформу к Вильяму. Остальные рабочие толпились вокруг чана. Они держались на почтительном расстоянии от его раскаленных стенок.

— Смотрите! — викарий указал на середину чана. Там показалась маленькая рука. Но она была слишком далеко.

— Здесь есть длинный шест или что-нибудь вроде него? — закричал Энди.

— Вон там, — один из рабочих метнулся в дальний угол красильни.

Но в этот момент детская рука исчезла.

Энди выругался. Обращаясь к Вильяму, он крикнул:

— Натяни ткань потуже!

Вильям схватился за валик. Викарий пришел ему на помощь.

Энди обернулся к Джеймсу:

— Натяните ткань посильнее!

Джеймс сидел, не шевелясь, подперев голову перемазанной в синей краске рукой.

Энди дернул его за руку:

— Джеймс! Слышите меня, Джеймс?! Мне нужна ваша помощь!

Великан бессмысленно взглянул на него. На лбу у него синело большое пятно.

— Он погиб! Я убил своего брата! — судорожно выдохнул он.

— Нет, он жив! — Энди схватил Джеймса за рубашку, пытаясь поставить его на ноги.

Но тот был слишком тяжелым.

— Он жив! — снова закричал Энди. — Помоги мне спасти его!

— Он не погиб? — медленно проговорил Джеймс.

— Если ты мне поможешь, мы спасем его!

Уверенность Энди вернула великана к жизни.

— Натяните ткань потуже! Как можно туже! — командовал Энди.

Джеймс сначала тянул ткань вяло, но потом его движения стали более уверенными и четкими. Полоса сержа поднялась из чана и плотно натянулась.

Энди поднырнул под валик и подошел к самому краю помоста. Он стоял, как ныряльщик, который готовится к прыжку. У него была всего одна попытка, и он не мог позволить себе ошибиться.

Он прыгнул на натянутую полосу ткани. Под его тяжестью она натянулась еще сильнее — Вильям вдвоем с викарием с трудом удерживали валик. Ткань была скользкой и качалась из стороны в сторону. Схватившись за нее руками и зацепившись ногами, Энди изо всех сил пытался не свалиться. Жар от чана поднимался вверх, окутывая его. Юноша чувствовал себя поросенком, которого поджаривают на вертеле.

— Отлично. Теперь опускайте меня, — распорядился он.

Ткань стала медленно опускаться. Энди внимательно смотрел в чан, пытаясь разглядеть Томаса.

— Стоп! — закричал он. — Больше не опускать! — Теперь молодой человек находился всего в нескольких дюймах от горячей синей жидкости. Чтобы не соскользнуть вниз, Энди широко раздвинул ноги и осторожно повернулся направо. Выполняя это нехитрое действие, он едва не свалился в горячий краситель — к счастью, в чан попала только его нога. Поморщившись, он опустил голову на мокрый серж.

— Энди, позволь нам тебя поднять, — умоляюще сказал викарий. — Скорей всего, уже слишком поздно. Мы не хотим потерять еще и тебя.

Энди покачал головой.

— Держите ткань крепче.

Викарий кивнул и еле слышно произнес:

— Помоги ему, Господь!

Энди вновь сунул руку в чан. Ее пронзила жгучая боль. Из глаз юноши градом хлынули слезы, но он, не обращая внимания на боль, продолжал искать маленького Томаса.

Вот он! Энди задел что-то рукой. Слишком далеко! Пытаясь дотянуться до того, что он нащупал, юноша невольно оттолкнул невидимый предмет еще дальше.

— Нет! — закричал он. Боль стала нестерпимой. У него потемнело в глазах. Он изо всех сил старался не потерять сознание. «Если это случится, ты погибнешь», — сказал он себе.

Он старательно тянул руку, но понимал, что есть лишь один способ добраться до Томаса. Ему не хотелось делать это. Очень не хотелось. Энди не знал, способен ли он на такой поступок. «Мальчик мертв. Спасайся сам».

Энди глубоко вдохнул и опустил в чан с горячей жидкостью голову и плечи. Боль стала невыносимой. Горячий краситель проникал в уши, разъедал глаза. Словно издалека молодой человек слышал приглушенные крики людей. Окружившая его тьма была не просто отсутствием света — она была жидкой, горячей и едкой. Энди почувствовал, что теряет сознание. Он сумел преодолеть страх, но еще раз ему вряд ли удастся с собой справиться. А дальше, во тьме, его поджидала сама смерть. Он успел удивиться тому, что даже в этом жару мысль о ней вызвала ощущение холода.

И вдруг он что-то нащупал. Рука. Потом тело. Юноша забыл о боли и крепко схватил мальчика за рубашку. Энди Морган собрал последние силы, вытаскивая из чана маленького Томаса Купера и самого себя.