Печать Индиго. Дочь Сварога - Арина Теплова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва фон Ремберг приблизился к ней, Слава тепло улыбнулась ему.
— Вечер добрый, сударыня, — вежливо произнес Кристиан и, как и обычно, склонил лишь темно-русую голову в знак приветствия, стянув треуголку на пару секунд.
Фон Ремберг не носил парик, как требовала мода, и это весьма импонировало девушке. Его волосы, затянутые на затылке в хвост, были густы и прибраны волосок к волоску. Он протянул вперед руку. Она медленно подала ему ладонь и приветливо сказала:
— Здравствуйте, сударь. Мне приятно снова видеть вас.
Они говорили на русском, ведь молодой человек отлично изъяснялся на этом языке, немецкий же Слава знала плохо.
Кристиан проворно чмокнул дежурным поцелуем пальчики девушки и быстро выпустил ее руку. За последние две недели, что Слава жила у Семена в Москве, он уже дважды навещал ее у брата. Все эти встречи проходили между молодыми людьми в основном наедине. Ведь едва Кристиан фон Ремберг появлялся в доме Артемьева, как Любаша и Семен находили тысячу предлогов, чтобы ретироваться, избавившись от общества гостя. Оттого Кристиан и Слава оставались наедине на пару часов, и их беседам никто не мешал. Молодые люди говорили на общепринятые этикетом темы: немного о дворе царя Петра Алексеевича, об урожае, о моде или погоде. Но Славе хотелось расспросить Кристиана совсем о других вещах. Она жаждала лучше узнать о предпочтениях молодого человека, о его увлечениях, службе, желаниях и близких людях. Однако постоянно смущаясь под пристальным индиговым взором фон Ремберга, девушка не могла пересилить себя и задать волнующие ее вопросы.
Фон Ремберг был весьма приятен ей. Он красив, умен, воспитан. Держался хоть и холодновато, но с врожденным достоинством. Он говорил кратко и по существу. Никогда не улыбался, но умело показывал девушке, что ему весьма интересны ее мнение и слова. Это нравилось Славе. И по прошествии месяца знакомства она утвердилась в мысли о том, что он весьма привлекательный мужчина и достойный уважения дворянин. И, конечно же, он не был чудовищем, как постоянно твердила Любаша, опасаясь пробыть в обществе молодого человека даже полчаса. Все эти испуганные заявления подруги казались Славе лишь домыслами, все же девушка искренне наслаждалась обществом фон Ремберга.
Лишь одно смущало Славу — темно-фиолетовая насыщенная аура Кристиана, которую она отчетливо видела. Девушка не понимала, как такой приятный галантный молодой человек может иметь в столь молодом возрасте такую темную энергетику. Тем не менее она старалась не придавать этому значения, видя, что в фиолетовом цвете его ауры присутствуют не только синие оттенки, но и красные. А красный цвет говорил о горячности и страстности натуры. Обычно такие люди, с красной энергетикой, избирали путь воинов, ораторов или лидеров, как знала Слава. И возможно, из-за того, что Кристиан фон Ремберг обладал военными навыками, ибо много лет служил в прусской армии, как он рассказал ей, многим людям он казался слишком агрессивным и опасным. Но этого Слава не опасалась. Общество молодого человека не вызывало у нее страха. И она считала его просто ярким и необычным человеком.
— Ваш брат сказал, где вас найти, — завел светский разговор фон Ремберг. — Вы позволите составить вам компанию?
— Да, — кивнула девушка и вновь улыбнулась ему.
Предложив прогуляться по дорожке, он удостоверился, что девушка идет подле него. Цензорским взором он окинул ее стройную фигурку в сером закрытом платье с глухим воротничком под горло, которое скрывало ее плечи, шею и руки. Ее голова была покрыта неким платком, похожим на апостольник, который носили православные монахини. Ниспадающий на ее плечи, этот головной убор полностью скрывал волосы и лоб. Лишь прелестное нежное лицо Славы открывалось взору. И Кристиан прекрасно видел, что даже в этом невзрачном мрачном одеянии ее красота сверкает подобно драгоценному камню. Ее глаза, лучистые, золотые, в обрамлении бархатных ресниц и бровей, красиво очерченные яркие губы и румянец на округлых щеках, невольно притягивали его взгляд. Следуя по дорожке сада, фон Ремберг с неким интересом рассматривал ее совершенный лик. Да, ее красота не трогала его безразличного сердца в этот миг, но Кристиан должен был признать, что это Светлая девица весьма редкостная красавица.
— В прошлый раз вы высказали сожаление, что ничего не знаете о своем брате Григории.
— Да. Я не могу написать Федору, оттого что… — замялась Слава.
Она не знала, как объяснить Кристиану, что дико боится вновь попасть под власть этого страшного человека, который мог узнать, где она теперь и вновь попытаться завладеть ею. Как-никак еще в самый первый день по приезде она слезно упросила Семена даже в письмах к старшему Артемьеву не упоминать о том, что она находится в Москве.
— Не говорите ничего. Я все знаю и прекрасно понимаю вас, — вдруг вымолвил фон Ремберг.
— Знаете? — опешила она.
Не понимая, откуда молодой человек мог знать, что Федор насильно хотел взять ее замуж. Ведь именно из-за этой пагубной страсти Федора нынче Слава скрывалась под бесформенными платьями и глухими платками. Она боялась вновь вызвать своими прелестями страстные опасные помыслы у других мужчин, оттого и рядилась теперь подобно монахине.
— Да. Но не будем об этом, — предложил он. — Мне удалось узнать, что вашему брату Григорию удалось бежать от произвола Федора Артемьева. Правда, он болен. В данное время он находится в одном из земских общественных лазаретов в Казанской губернии. И идет на поправку. Возможно, вскоре ему удастся навестить вас. Если вам будет угодно, я могу передать ему письмо от вас. Мой человек на днях едет на юг страны и может отдать ваше послание Григорию.
— О, благодарю вас, господин фон Ремберг! Вы столь любезны, — пролепетала Слава, не понимая, как можно было плохо высказываться о таком внимательном и заботливом человеке, как Кристиан. Она вновь улыбнулась ему и добавила: — Я непременно напишу Грише. Но как передать вам письмо?
— В субботу я буду у вас.
— Хорошо, — кивнула девушка. В этот момент они приблизилась к деревянной резной скамье, и Слава предложила: — Вы не хотели бы присесть?
— Как вам будет угодно.
Они опустились