Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Гранд - Януш Леон Вишневский

Гранд - Януш Леон Вишневский

Читать онлайн Гранд - Януш Леон Вишневский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 58
Перейти на страницу:

Этот визит стал первым тревожным звоночком.

Вторым стало шоу, разыгранное в локале Ксенбергера Мареком Хласко. Он для одних был «пьяницей-графоманом и авантюристом без намека на талант», для других – символом нон-конформизма, одиноким бунтовщиком, гениальным «глашатаем новой Польши». Этаким Джеймсом Дином с Вислы. Он в тот вечер всячески это сходство подчеркивал. В свитере, с сигаретой в зубах, окруженный стайкой девушек, очень молодых и очень красивых. И разумеется, абсолютно пьяный.

Чистые приборы, туалетная бумага, французские духи, американский джаз, улыбающиеся официанты, Циранкевич, Андрич, Хласко, проститутки, гэбэшники, сионисты, ледяная водка, не разбавленная водой… Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой для того времени. Этот ресторан опережал свое время как минимум на две эпохи. И разумеется, его не должно и не могло существовать в природе.

В шестьдесят первом перед Рождеством отключили электричество. Под Новый год – воду. Давид Ксенбергер вынужден был закрыть ресторан и отдать деньги. Вынужден был извиняться, объясняться, просить прощения, каяться. В начале января, в ночь перед Праздником Трех Королей, к дому, в котором он проживал, подъехали три автомобиля. ГБ Польши, так же как и НКВД, всегда вытаскивала сонных людей из постелей. В первые же пятнадцать минут этого ночного визита Давид услышал, что его жена – близкая родственница эсэсовца и коллаборационистка, что он сам на самом деле никогда не был ни Виттигом, ни тем более Грибиным, а при помощи обмана и взяток раздобыл для себя документы двух граждан дружественного Польше Советского Союза, а кроме того, использовав фальшивые платежные средства, присвоил себе лошадь, телегу, солому и два центнера картошки в придачу, принадлежащие работнику колхоза, члену партии, гражданину Ярославу Эмилю Пятке, проживающему главным образом в Эльблонге. Потом настал черед длинного списка его прегрешений, как, например, «постоянное слушание враждебно настроенной к Польской Народной Республике радиостанции “Свободная Европа”» и «пропаганда и распространение в локале на улице Краковское предместье в Варшаве империалистической идеологии путем навязывания посетителям музыкальных произведений притесняемых меньшинств, живущих в Соединенных Штатах Америки».

Еще ему вменялось «распространение вражеской идеологии с помощью письменных материалов фашисткого пропагандиста Иммануила Канта». Хотя вот это последнее было уже, конечно, полнейшим вздором и дурью гэбэшников, потому что «Критику чистого разума» Канта можно было вполне официально, по первому требованию, купить во всех польских книжных магазинах.

Потом обыскивали квартиру – дважды. Когда не нашли ничего конкретного, какой-то одетый в форму милиционер ударил Ксенбергера в грудь кулаком, а потом – в живот. Второй в это время орал на его жену, а в конце толкнул ее с такой силой, что она упала. Она была на восьмом месяце беременности. Ей было сорок три года, она была, наверно, самая возрастная беременная в Варшаве. И очень берегла своего такого долгожданного первенца.

Давид вытирал кровь с лица. Ему не позволили подойти к плачущей жене. Он попросил офицера в черном плаще отойти с ним в сторону, а потом пошел вместе с ним на чердак. Из-под половицы он вытащил коробочку, из нее извлек пачку банкнот и положил на стол. Офицер уселся поудобнее на стуле, пересчитал деньги и, прикуривая сигарету, сказал:

– Отпишешь свой локал в собственность народной власти, признаешь свою вину, а мы подумаем – давать ли тебе паспорт.

Он запихнул банкноты в карман, бросил взгляд на коробочку и вышел.

Через неделю около пяти вечера к дому снова подъехал черный автомобиль. Еще один гэбэшник, тоже в черном плаще, неприлично похожем на те, что носили гестаповцы, не входя в квартиру, проинформировал, что поезд в Берлин отправляется в 20.18. Потом протянул Давиду три документа на подпись и два билета. У них было два часа на сборы. Взять каждый из них мог по одному чемодану. Третий документ, акт передачи локала «администрации города Варшавы», был самым важным. Гэбэшник объявил, что пока Ксенбергер его не подпишет – никто никуда не поедет, отметив, что «об этом вас наверняка уже проинформировал товарищ полковник».

В свой чемодан Давид упаковал Канта, в чемодан Вильгельмины – немного одежды, альбомы с фотографиями, мыло, зубной порошок, полотенца, теплое одеяло и подушку. На перроне Ксенбергер отдал гэбэшнику все три подписанных документа, взял два паспорта и подтвердил свое согласие на отъезд подписью на соответствующем документе. Уже отъехав далеко от Варшавы, когда Вильгельмина уснула, он заглянул в свой паспорт. Давид Ксенбергер. В графе «гражданство» кто-то от руки написал «лицо без гражданства». Ниже была печать: «Паспорт однократный. Не дает права возврата в Народную Республику Польшу». Под печатью – нечитаемая подпись.

В Западный Берлин они приехали с трехчасовым опозданием. На границе Польши с Восточной Германией паспорта Ксенбергеров вызвали сенсацию и возбудили подозрения. Прошло довольно много времени, пока какой-то солдат, орущий точно так же, как много лет назад орали на улицах Эльблонга полицаи в синих мундирах, отдал наконец документы Давиду и позволил ехать дальше. То же самое повторилось на границе Восточного Берлина с Западным, на перроне вокзала Фридрихштрассе.

Только что построенная стена, которая еще даже не высохла, тем не менее уже уполовинила мозги восточногерманским пограничникам в мундирах, очень похожих на гестаповские. Им не приходило в голову, что Ксенбергер в совершенстве знает немецкий. «Старый польский жидок со своей шлюхой», – посмеивались они, забирая их паспорта. И только когда Вильгельмина на идеальном немецком попросила пригласить для беседы их начальника, они проявили уважение. Потому что нет такого немца, который не боялся бы своего начальства. И у каждого немца начальство есть. Такой уж это народ. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что Бог не является немцем.

Вильгельмина знала это прекрасно – она была одной из них.

Следующей станцией после Фридрихштрассе был западноберлинский вокзал «Зоологический сад», на котором останавливались и заканчивали маршрут поезда, прибывающие из ГДР или проезжающие через ГДР. Воды отошли у Вильгельмины еще в поезде. Она залила ими весь пол в купе, переполошив других пассажиров. Когда поезд остановился на вокзале, она начала рожать. Муж с помощью одного из попутчиков перенес ее на деревянную скамейку на перроне. Вильгельмина сняла трусы, потом чулки. Широко развела бедра. Напрягла живот. Давид в это время открыл чемодан и, достав оттуда полотенца, разложил их на бетонном полу под лавкой. Он встал на колени перед женой и взял ее крепко за руку. Когда на полотенцах появилась кровь, какая-то женщина начала громко звать на помощь. Прибежавшие полицейские разогнали собравшуюся уже толпу. На лавку присел пожилой мужчина в очках. Потом он опустился на колени рядом с Давидом и начал нажимать на живот Вильгельмины. Полицейские и зеваки обступили лавку плотным кольцом. В какой-то момент пожилой мужчина поднял одно из полотенец с пола и подал Давиду. Потом он встал и начал давить локтем на живот роженицы.

– Тужься, тужься же! – кричал он по-немецки.

И тут Ксенбергер почувствовал в полотенце, которое держал, что-то тяжелое. Мужчина взял у него сверток, положил его на бок и вытащил из кармана перочинный нож. Потом подал Давиду сына и закурил.

Тем временем на вокзал прибыл врач. Давид держал ребенка, Вильгельмина положила голову на поручень лавки. Кто-то фотографировал. Ему задавали какие-то вопросы. Он не отвечал. Потом они долго ехали на машине. На следующий день он очнулся в больнице. Медсестра сказала, что его жена лежит этажом ниже, и подала ему газету. На первой странице красовался снимок вокзальной лавки и заголовок: «Изгнанная из коммунистической Польши немка родила сына польскому еврею на вокзале “Зоологический сад”».

В больнице терпели их присутствие две недели. Когда стало известно, что Ксенбергер по происхождению еврей, в больницу стали приходить самые разные люди. Чаще всего журналисты. Когда он отказывался говорить гадости о Польше, они быстро исчезали. Однажды к Ксенбергерам пришла с визитом интеллигентная пожилая женщина в роговых очках. Она была консулом Швеции в Западном Берлине. Она принесла заявление о гражданстве. Два заявления. Готовые, напечатанные на машинке. Им нужно было только подписать в нужных местах, помеченных крестиками. Тот состоятельный еврей, который купил у Давида украшения, привезенные из Бреста, узнал о них из немецкой газеты и позвонил в Берлин. Они получат в Швеции вид на жительство и всестороннюю поддержку, включая социальную помощь и медицинское обслуживание, если потребуется. И полное финансовое обеспечение сына. Все это «оплатит пан Роттенберг, вероятно, ваш добрый друг, знаток изысканных украшений», добавила гостья. И взамен надо было только упомянуть его имя и фамилию, давая интервью шведской газете, которая не преминет к нему скоро явиться. И еще – чтобы он подчеркнул свои «еврейские корни» и немецкое происхождение Вильгельмины. Ксенбергер, откровенно признаться, не очень помнил этого господина Роттенберга. Он не помнил, кому тогда в Варшаве продал часть украшений из ящика, закопанного в подвале. Может быть, и господину Роттенбергу. Он помнил только, что этот кто-то был из Швеции, что заплатил он наличными в долларах, предложил хорошую цену и не торговался. Они ударили по рукам. Если еврей еврею в конце сделки подал руку – это как бы он с ним побратался до конца жизни. У Давида не было ни малейшей причины не принять с благодарностью предложение пана Роттенберга, особенно учитывая, что Швеция была «страной, доброжелательной ко всем людям, попавшим в беду». В точности так выразилась госпожа консул.

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 58
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Гранд - Януш Леон Вишневский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит