Шелковая вендетта - Виктория Холт

На протяжении нашего разговора я все время ждала, что сейчас войдет Филипп, но его все не было. Я не имела ни малейшего представления, где он. Если бы он куда-нибудь собрался, то обязательно сказал бы мне.

Он не пришел к обеду, который задержали из-за его отсутствия на полчаса; но и через полчаса его все еще не было.

Мы пообедали в молчании, которое с каждой минутой становилось все более тревожным.

Наступил вечер. Мы сидели в гостиной, тщетно пытаясь уловить его шаги. К нам присоединилась бабушка. Все были встревожены.

Мы расспросили слуг, не видел ли кто-нибудь, как он уходил. Никто ничего не знал. Где же он? Что с ним могло случиться?

Время шло, и наша тревога все возрастала.

От дурного предчувствия меня охватил озноб. Бабушка обняла меня за плечи.

– Мы должны что-то делать, – сказала я.

Она кивнула.

Кларксон предположил, что с ним мог произойти в лесу несчастный случай... может, он сломал ногу или с ним случилось еще что-нибудь в этом роде. Возможно, он лежит где-то... беспомощный. Он сказал, что соберет людей и организует поиски.

Я почувствовала слабость в ногах. Сердцем я уже знала, что случилось что-то ужасное.

Было уже почти двенадцать часов ночи, когда его нашли. Он был в лесу, совсем рядом с домом.

И он лежал там... с простреленной головой. Рядом валялось ружье, взятое из оружейной комнаты Шелкового дома.

Даже по прошествии стольких лет я не могу подробно описать, что было дальше. Я окаменела от горя. Трагедия, произошедшая со мной, не укладывалась в сознании. «Почему? « – не переставала я себя спрашивать.

Так, не успев насладиться своим счастьем, я стала вдовой.

Дни и ночи слились для меня в одно целое. Бабушка не отпускала меня от себя ни на минуту. Я почти не вставала с постели. Она готовила мне питье из трав, от которого я все время спала, а когда просыпалась, то вновь вспоминала весь этот кошмар, и мне хотелось поскорее снова спрятаться в сон.

Потом было дознание, и я должна была на нем присутствовать. Я поехала на него вместе с бабушкой и Чарльзом. Он поспешно приехал из Лондона, как только ему сообщили страшное известие. Я плохо помню, о чем они спрашивали. Мои мысли были далеко... в лесу, где цвели пролески... он был таким счастливым; он говорил, что мы самые счастливые люди на земле, а теперь... что случилось? Было так много вопросов, на которые не находилось ответа; но заключение коронера гласило, что Филипп взял ружье из оружейной комнаты, пошел в лес и застрелился, так как эксперты показали, что рана была подобна тем, какие бывают при самоубийстве.

Это невозможно... невозможно, твердила я себе. Мы были так счастливы. Будущее казалось таким ясным. Мы собирались купить дом. Как он мог это сделать? Если бы у него были неприятности, он сказал бы мне о них. Но он ничего не говорил. Он был счастлив... он был счастливейшим человеком на земле.

Вердикт гласил: «Самоубийство на почве внезапного помешательства».

Я не поверила этому. Это не могло быть правдой. На суде я хотела встать и крикнуть им всем об этом. Бабушка удержала меня.

Я позволила увезти себя домой. Она сказала, что позаботится обо мне, уложила меня в постель, раздела и легла рядом.

– Это неправда, – твердила я снова и снова.

Она ничего не говорила, просто крепко обнимала меня.

Шли дни... серые и тоскливые. Леди Сэланжер плакала настоящими слезами и спрашивала, что она сделала такого, за что Господь так ее наказывает. Чарльз во многом помог нам. Он взял на себя все формальности, которые неизбежны при подобных обстоятельствах. Касси пыталась меня утешить, говоря, что нам следует быть благодарными за то, что остался Чарльз. Бедная девочка, ее сердце было разбито. Филипп был ее любимым братом.

– Почему он сделал это? – спрашивала я. Никто не мог ответить мне на вопрос.

– Он был так счастлив, – говорила я.

– Чарльз считает, что это умопомрачение. Иногда оно находит на людей, и тогда они совершают дикие поступки.

– Филипп был самым уравновешенным человеком, которого я знала.

– Иногда это случается и с уравновешенными людьми.

– Должна же быть какая-то причина, – не соглашалась я. – Но какая?.. Какая? Неужели он мог быть настолько несчастен, чтобы решить расстаться с жизнью?

Я не верила в случившееся. Это было совершенной нелепостью. Насколько нужно устать от жизни, чтобы пойти на такой шаг?

Люди много говорили об этом... шептались. Испытующе смотрели на, меня. Что-то должно было быть.

Люди терялись в догадках, и, как всегда в таких случаях, сами придумывали объяснение случившемуся. Я была ближе всех к нему. Мы только поженились. Конечно, я должна знать. Не связано ли это со мной? Он был страстно влюблен в меня. Почему же вдруг захотел оставить меня, если...

Я начала думать, что в глубине души они считают меня виноватой. Леди Сэланжер... Кларксон, миссис Диллон... я могла себе представить, какие разговоры ведутся среди слуг.

– Должно быть, ему стало что-то известно про нее... Кто она такая в самом деле? Она не имела права входить в семью, на которую работает ее бабушка.

Временами мне было безразлично, что про меня говорят. Они всегда были склонны к сплетням. Единственное, что имело значение, это то, что Филиппа больше нет, и я потеряла его навсегда.

Я жила в состоянии, близком к летаргии. Так больше не могло продолжаться. Что-то нужно было делать.

Однажды ночью я вдруг проснулась. Тело мое покрылось испариной, я вся дрожала. Это был сон. Мне снилась Флоренция, и я шагала по улице. Впереди я увидела человека в оперной шляпе и в плаще. Я видела, как к нему подкрадывается злодей, как он заносит над ним нож. А потом я поняла, что это Лоренцо... и когда он упал, то превратился в Филиппа.

Только через несколько секунд я осознала, что это был сон. Он казался таким реальным.

Я полежала какое-то время. Потом надела халат и тапочки и пошла к бабушке.

Она вскочила.

– Ленор, что такое?

– Мне приснился сон.

Она выскользнула из-под одеяла и взяла мои руки в свои.

– Ты дрожишь, – сказала она.

– Я не хотела тебя беспокоить, но мне нужно поговорить. Я должна рассказать тебе об этом.

– Конечно. Давай, забирайся ко мне.

Я легла рядом с ней, и она крепко обняла меня.

– Я рассказывала тебе об этом человеке в Италии – Лоренцо. Он надел плащ и шляпу Филиппа, и его убили..

Мне вдруг все стало ясно. Он был такого же роста, как и Филипп, и сзади их вполне можно было перепутать. Это не было ограблением... потому что ничего не взяли. Кто-то подкрался к нему сзади и ударил... возможно, он только потом узнал, что убил не того человека...

– Не того человека. Что ты хочешь сказать?

– Филипп не мог совершить самоубийство. Я уверена, что кто-то убил его.