Право на силу - Денис Шабалов

– Смотри-ка, Дан! Это что, из наших кто туда залез? Утром шли – дверь закрыта была, а теперь нараспашку.

Данил присмотрелся – и правда, дверь домика открыта. Болтается на одной петле, поскрипывая и стукаясь о стену домика.

– Шрек, что ли?

– Да нет, Шрек – вон он. Видишь? На мое место встань, тебе из-за домика не видно – вон, бревна тащит, на аллее. О, смотри, шатается! И он устал наконец-то, монстряга! Да и остальные, вроде, там же, руками вон машут.

– Тогда кто же? – Данил, недоумевая, развел руками. – Ветром?

– Может, и ветром… Пойдем-ка по дуге обойдем… – Данил почувствовал, как друг тянет его в сторону.

– Да ладно тебе! Ну открылась дверь… И что? Пошли!

– Обойдем, я сказал! – Сашка был сам на себя не похож, таким упертым Данил видел его впервые.

Именно в тот раз, в первый выход на поверхность, и проявилась эта Сашкина способность – чуять иногда задницу там, где ее, казалось, нет и в помине. Если б не Сашкина интуиция тогда – кто знает, как бы все повернулось? А так – Данил пожал плечами, сделал несколько шагов в сторону – и в глазах внезапно задвоилось, поплыло, забегали мушки, голова странно потяжелела и зашумело в ушах. Удивляясь такому новому для себя состоянию, он было приостановился, но тут Сашка, издав какой-то хлюпающий нечленораздельный звук, ткнул пальцем в домик и за руку рванул друга назад, туда, откуда они только что пришли. Данил глянул, куда указывал товарищ, и обомлел: из домика какой-то дерганой, ломаной, скособоченной походкой выходило невиданное страшилище. Ростом, пожалуй, даже побольше Шрека, в плечах – так точно шире раза в полтора. Все тело в каких-то буграх, а голова… О господи!.. Огромная теменная область, как нарост на маленькой головке, смотрелась жутко уродливо, противно до тошноты. Позабыв о пистолете в судорожно сжатом кулаке, Данил развернулся и во все лопатки бросился вслед за товарищем.

Как добежали до просеки – не помнил. Остановились, хекая, запалено дыша и хватаясь друг за друга, чтоб не упасть, – непростое это дело, в противогазах и комбинезонах бегать. Монстр остался позади, где-то в районе домика, за ними не побежал – может, просто был сыт, а может, еще чего. Однако даже отсюда, метров с двухсот, было видно, как он бродит вокруг домишки, медленной такой, покачивающейся походочкой.

– Что делать будем? – слегка отдышавшись, заговорил Санька. – Теперь здесь не пройти, а другой дороги мы не знаем. Что это за тварь еще?!..

Данила передернуло – перед глазами все еще стояла мерзкая харя с пульсирующей жижей под кожей на темени.

– Может, прорваться попытаемся? Про пистолеты-то мы и забыли! А еще нашим нужно сигнал подать, у них-то стволы посерьезнее будут.

– А точно! – Сашка оживился. – Завалят урода, мы и пройдем! Стреляй – и пошли ближе!

Данил снял «макара» с предохранителя, поднял руку вверх и нажал на спусковой крючок. Пистолет дернулся, отдав в руку, по ушам хлестнул звучный удар одиночного выстрела. Больше стрелять не стал – патроны следовало поберечь. Щелкнул предохранителем, пояснив недоумевающему Сашке:

– Хватит одного. Патронов всего четыре осталось. И так поймут.

И точно, поняли. К тому времени, как ребята, прокравшись, засели за оградкой на территории наркологического диспансера, справа от домика показались две осторожно двигающиеся фигуры. Отсюда, из-за оградки, элеваторная площадь лежала как на ладони, и ребята видели, что монстр уже не шляется вокруг домика, а стоит на крыльце, словно чего-то ожидая.

– Смотри, смотри, – азартно прошипел Сашка, – наши справа заходят! Ломоть это с Кислым! Точно – фильтры на противогазах спереди, а не сбоку! Увидели! Щас они его…

То, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие рамки. Ломоть и Кислый внезапно зашатались, остановились. Постояли, сдвинув головы, видимо что-то обсуждая. Затем, окончив обмен мнениями, вновь двинулись вперед, в обход радиационного пятна, в центре которого стоял домишка, – и тут же, вероятно почти одновременно, заметили монстра. Синхронно вскинули автоматы – и вдруг одного из них безо всяких видимых причин повело в сторону, он выронил ствол и повалился на землю. Другой успел дать длинную очередь – и даже на таком расстоянии было видно, что попал! Монстр дернулся, из пулевых отверстий на груди брызнула кровь – однако на этом все и закончилось. Так же как у его напарника, безо всяких видимых причин, ноги второго подломились, и он безвольно, как кукла, лишенная ниточек, свалился рядом.

Сашка еле успел свалить Данила, рванувшегося было на помощь, – схватил за ногу, повис неподъемным грузом.

– Тихо ты! Куда? Вдруг снайпер где засел – че они упали-то?

Данил перевернулся на живот, подполз к оградке, посмотрел через прутья – чудовище с задумчивым видом ковыляло к лежащим на земле людям.

– Твою мать, да это ж мутант! Это он их свалил! И смотри – он, похоже, двигаться быстрее не умеет! – догадался Данил. – У тебя никаких ощущений странных не возникало, когда мы его увидели?

– Да чего-то со зрением случилось и в голове зашумело, – ответил друг. – Но я подумал, что это от страха… Да и некогда было за ощущениями следить… Что, правда уродец («уродец» – это мелковато. Миксер – огромный и мощный. Может лучше тогда просто «урод»?), думаешь? Смотри, смотри!

А посмотреть было на что. Мутант не спеша приблизился к лежащим телам. Поднял одно из них, повертел, устраивая поудобнее на руках.

– Ломтя взял, у него ОЗК потемнее, – шипел над ухом Сашка, хотя Данил и так все прекрасно видел без его комментариев. – Блин, где же Герман с дедом?! Он же его утащит сейчас!

Однако монстр никуда Ломтя не понес. Хуже. Перевернул на руках животом вниз, так, что тело немного провисло, и… резко свел руки навстречу друг другу, ломая позвоночник. От разнесшегося по площади вопля, полного дикой боли, Данилу стало дурно. Сзади раздались характерные звуки – Сашка блевал, и блевал прямо в противогаз. Данил бросился к нему, сорвал намордник, схватил за шею, наклонил. Сашку вырвало еще раз, густой зеленой желчью. Закашлялся, поднял голову, посмотрел на Данила – лицо красное, в глазах слезы.

– Радиация кругом! Быстро «бэху» глотай и противогаз натягивай! Вместе с содержимым! – Данил рванул с пояса подсумок с аптечкой, открыл, выщелкнул из блистера кремового цвета таблетку. – На, ешь!

Сашка послушно кинул таблетку в рот. Выпучил глаза, сделал пару глотательных движений – провалилась. Тряхнул противогазом – наружу полилась та же зеленая желудочная дрянь. Натянул. Данил, убедившись, что с другом все в порядке, вновь бросился к оградке.

Открывшаяся картина была еще более жуткой – монстр, держа на весу безвольно висящую фигуру, совсем недавно бывшую живым человеком, мял и тискал ее в объятиях. Казалось бы – пятьдесят метров, но даже с такого расстояния Данил слышал, как трещат и лопаются в мощных лапах мутанта человечьи кости, вворачиваются и ломаются суставы, рвутся сухожилия. Резина ОЗК была уже продрана в нескольких местах, наружу торчали осколки ребер, лилась на землю кровь, а монстр все не останавливался, продолжая замешивать свой чудовищный фарш.

Внезапно Кислый, до этого без движения лежащий на земле, пошевелился. Приподнялся, огляделся, оценил картину и, шустро-шустро перебирая руками и ногами, забыв о валяющемся рядом с ним «калаше», принялся отползать назад. Чудовище заворчало и медленно развернулось к убегающей добыче. Кислый замер.

Данил вскочил, щелкнул предохранителем пистолета и, тщательно выцелив затылок монстра, нажал на спуск. Грохнули выстрелы – раз, два, три, четыре. Пятого не получилось – пистолет лишь клацнул металлом о металл, отказываясь стрелять без боезапаса. Монстр даже не дернулся – с непривычки или из-за большого расстояния Данил не попал ни единого раза – но, тем не менее, начал разворачиваться на звук. Воспользовавшись этим, Кислый, словно подброшенный пружиной, подскочил метра на полтора вверх и бешеным галопом рванул в сторону вокзала. Но Данил этого уже не видел – весь окружающий мир внезапно посерел, краски выцвели, исчезли звуки, словно приглушенные толстенным слоем ваты, напиханным в уши… и он провалился во тьму.

Возвращение из небытия было мучительным: болела голова, перед глазами плавали разноцветные круги, поташнивало… Данил открыл глаза – при этом в правый висок мощно стрельнуло откуда-то из глубины мозга – и замычал. Круги растаяли, сменившись какой-то белой пеленой. На ее фоне, вплыв в глазные окошки намордника, появился контур головы – над ним склонился Сашка.

– Очнулся наконец-то! Ну, ты как?

Данил опять замычал – окружающее все еще плавало в молочно-белом киселе. Интересно, если у Кислого были такие же ощущения, как он так быстро сориентировался и драпанул? Хотя, как говорится в одной старой комедии: жить захочешь – не так раскорячишься.