Сенешаль Ла-Рошели (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

— Так это он захватил тебя в плен? — обратился герцог к Генри Норбери.

— Я не знал, что на него лучше не нападать! — шутливо признался рыцарь.

— Теперь не только ты это знаешь, — сделал вывод герцог Ланкастерский и обратился ко мне: — С чем ты прибыл ко мне?

— С предложением обмена. Вы захватили в прошлом году и увезли в Англию Оливье де Манни. Готов обменять его на захваченных мной Томаса Эрпингема и тринадцать башелье, — ответил я.

— Щедрое предложение. Разве он приходится тебе родственником? — поинтересовался Джон, герцог Ланкастерский.

— Нет, — ответил я. — Кое-что должен его дяде Бертрану дю Геклену.

— К сожалению, обмен невозможен, — сказал Джон Гонт.

— Почему? — поинтересовался я.

— Потому что Оливье де Манни заплатил выкуп и вернулся домой, — сообщил герцог. — Слишком он никудышный воин, чтобы долго держать в плену.

— С этим трудно не согласиться, — признался я. — В их семье все воинские таланты достались Бертрану дю Геклену.

— С этим трудно не согласиться! — весело повторил мои слова герцог Ланкастерский.

— Что ж, придется отпустить их за выкуп, — решил я. — Заберете их сейчас?

— Если ты их отпустишь, — сказал Джон Гонт.

— Отпущу, если поклянутся, что заплатят, — заверил я. — Надеюсь, под твоим командованием служат настоящие рыцари, а не презренные людишки?!

Теперь герцог проследит, чтобы выкуп заплатили все.

— Вспомнил, что мне о тебе говорили! — воскликнул он, разгадав мой маневр. — Что ты хитрее трех ростовщиков-генуэзцев!

— Трех — это чересчур, но на двоих соглашусь! — отшутился я.

— Не хочешь перейти ко мне на службу? — спросил герцог Ланкастерский. — Возьму весь твой отряд и заплачу больше, чем ты получаешь у французского короля, награжу землями.

— Спасибо за предложение, но у меня уже есть всё, о чем мечтал, и я не люблю воевать против своего сюзерена и своих друзей, — отказался я и, чтобы подсластить пилюлю, добавил: — Но могу присоединиться к твоей армии против какой-нибудь третьей страны.

— Ответ, достойный рыцаря, — произнес Джон Гонт.

— «Блажен муж, иже не идет на совет нечестивых и не сидит в собрании развратителей», — изрек Генри Норбери.

Для людей Средневековья Библия — источник цитат на все случаи жизни, как собрание сочинений Пушкина для «совков» (так называли граждан Советского Союза). Послеперестроечному поколению для этих целей служила телевизионная реклама.

Мы обговорили детали передачи пленных. Подойдет одна галера и заберет их. Остальные будут продолжать дрейфовать.

— Опасаешься, что нападем? — поинтересовался герцог Ланкастерский.

— У меня нет оснований не доверять тебе, но, как сказано в Библии, не вводи во искушение, — похвастался и я знанием древних текстов.

Джону Гонту понравились мои слова.

— Пожалуй, мы еще повоюем с тобой на одной стороне, — сказал он.

35

Следующее лето в Бретани шла вялотекущая война. В Шербуре, который Карл Наваррский продал англичанам, высадился их десант и начал грабить всех без разбора. Складывалось впечатление, что англичане распрощались с надеждами удержать эти земли. Хапнуть напоследок — и черт с ней, с Бретанью! Французы пользовались этим, уничтожая небольшие отряды, занятые грабежом.

Я сделал две ходки с купеческим караваном на Брюгге. Ожидая, когда купцы закончат свои дела, пиратствовал на северном море. В первый раз захватили семь небольших галер с шерстью, овчинами и кожами, которые направлялись в Кельн. Захваченную шерсть мы отвезли в ЛаРошель, а все остальное, включая галеры, продали в Брюгге. Никто даже не поинтересовался, откуда у нас эти суда. Пока что пиратство — такой же бизнес, как и торговля. Разве что более рискованный, а потому и более прибыльный в случае удачи. Во второй раз, в сентябре, возле Фризских островов захватили «балтийский» караван. На этот раз действовали одни. Джон Мерсер свирепствовал в Ла-Манше, где шторма послабее, не так опасны для его галер. Я предположил, что в этом году английские купцы не станут идти до острова Тексел, повернут на Британию раньше, поэтому встретил их восточнее. В караване было семнадцать судов, все одномачтовые когги грузоподъемностью тонн сто-двести пятьдесят. Товар везли тот же, что и в прошлом году. Мы их заметили в первой половине дня, поэтому захватили почти все. Удрал только один когг, самый последний, который первым лег на обратный курс и с западным, почти попутным ветром устремился к устью реки Эльба. Там, как меня предупредили шкипера, которые в свою очередь слышали это от других шкиперов, обычно дежурят несколько немецких военных галер, которые борются с пиратами. Я решил не приближаться к устью слишком близко. Не то, чтобы испугался немцев, а пока незачем было напрягать с ними отношения. Ларошельские купцы поговаривают, что пора бы наладить торговые связи и с Гамбургом, который расположен на берегу этой реки.

Пока я шлялся по морям, жена Серафина родила второго сына, которому дали имя его прадедушки Пьера, герцога Бурбонского, погибшего в битве при Пуатье. Так что у меня теперь было четыре сына. Если в приданое дочери можно дать деньги, то сыновьям желательно иметь еще и земельную собственность. Поэтому я прикупил еще одну сеньорию в своем бальяже и две для бастардов в соседнем Сентоже. Благо посвирепствовавшая в последние два года в наших краях Черная Смерть, последовавшая за неурожайными годами, выкосила часть населения. ЛаРошель, благодаря успешным торговым операциям купцов и моим пиратским рейдам, выглядела на фоне соседних земель райским уголком. Почти все мои арбалетчики и матросы обзавелись хорошими домами и стали совладельцами или владельцами кораблей, солеварен, доходных домов, виноградников. Многие могли бы теперь бросить службу, больше не рисковать жизнью, но уж больно доходной была. На хорошем питании и болели реже. К тому же, я объяснил отцам города, что переносчиками чумы являются крысиные блохи, что надо завести в каждом доме по кошке. У меня жили кот и кошка. Плюс на бригантинах по одному коту. Это животное не пользуется во Франции любовью, считается прислужницей ведьм. Поскольку все женщины во все века и у всех народов постоянно колдуют, как умеют, а без помощников справиться не могут, у бедных кошек, наверное, работы невпроворот. Про крысиных блох ларошельцы не очень-то и поверили, но на всякий случай богатые семьи кошек завели. То ли кошки помогли, то ли богатые чистоплотнее и питаются лучше, а потому и меньше болеют, но почти никто из них не пострадал во время эпидемии. После чего цены на кошек подскочили в несколько раз.

Дошло до нас известие, что турки захватили Адрианополь. Ларошельцам это название ничего не говорило. Какой-то там город неподалеку от Константинополя. Они с трудом представляли, где находится Константинополь. Считали, что на Святой земле. Иначе как бы его захватили крестоносцы?! Про захват, кстати, знали многие. До сих пор ходят легенды, сколько сокровищ оттуда привезли крестоносцы. Мне же сразу вспомнились болгарский царь Иван Асень и Каталонская компания. Теперь не скоро побываю в тех краях. Становиться мусульманином в мои планы не входило. Не нравится мне биться лбом о землю, стоя на коленях. Религия должна быть гуманной к своим адептам.

Вторая новость зацепила всех ларошельцев от мала до велика. Умер папа Римский Григорий Одиннадцатый. После него выбрали Урбана Шестого. Что-то новый Папа не поделил со своими кардиналами. Они объявили его душевнобольным, отлучили от церкви и избрали Климента Седьмого. Урбан не захотел расставаться с должностью главного мошенника и сам в отместку отлучил кардиналов. В итоге у католиков стало два Римских Папы: в Риме сидел Урбан, а в Авиньоне — Климент. Верующие разделились на два лагеря. По странному стечению обстоятельств первого поддерживали Англия, Фландрия, Италия и некоторые другие, не важные для нас страны, а второго — Франция, Шотландия, Кастилия… Оба предали анафеме друг друга, создали собственные администрации и начали требовать денег со своих сторонников. Из-за денег, как подозреваю, всё и началось.