Сто страшных историй - Генри Лайон Олди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Откуда здесь жилище? — удивилась Ран.
— Ты знаешь эти места? — спросил я.
— Конечно, знаю. Тут никто не живет.
— Идёмте, — тоном, не терпящим возражений, объявил настоятель. — В этом доме мы заночуем.
— Заночуем?!
Моему изумлению не было предела. Кимифуса сам говорил, что не хочет, чтобы мы видели, каким он становится после захода солнца. Я, впрочем, не очень-то хотел его видеть и при свете дня. После того ужаса, что он натворил в деревне…
— Я обещал, — глухо произнёс старик. — Я буду молиться до утра.
— Здесь?
— Да.
— А если Кимифуса уйдёт за… э-э… За пропитанием?!
— Пусть уходит. Его природа требует пищи, моя — молитвы.
Ран слушала нас, широко раскрыв глаза. На языке у неё вертелась тысяча вопросов, но гордость не позволяла задать их, выказав перед спутниками свою неосведомлённость и любопытство. Всё, что делала Ран с языком, так это облизывала им пересохшие губы.
— Хорошо, — согласился я. — Ночуем здесь.
Моего согласия никто не спрашивал. В моём согласии никто не нуждался, разве что Широно. Но мне хотелось сохранить лицо.
Глава пятая
Живой мертвец
1
«Я вас впервые вижу!»
Первое, что мы услышали, приблизившись к хижине, — это рыдания. Второе — хриплые вопли. Одно перемежалось с другим, как сямисен аккомпанирует флейте во время спектакля. Временами к музыкантам, исполнявшим песню безнадежного отчаяния, добавлялся третий исполнитель — я ясно различал глухой стук, как если бы отшельник бился головой о стену хижины.
— Что там происходит? — спросил святой Иссэн.
Я пожал плечами.
— Кимифуса сожалеет о том, что случилось ночью? Кается?
Похоже, молитва во спасение дзикининки уже не казалась монаху хорошей идеей.
— Я расчехляю ружьё, — объявила Ран.
— Нет! — хором воскликнули мы со стариком.
Как ни странно, девушка подчинилась.
Мерина я привязал к кедру, растущему неподалёку от входа в хижину. Вопли и рыдания по мере приближения к жилищу отшельника звучали громче, пронзительней. Животное беспокоилось, фыркало, стригло ушами. Я ещё раз проверил привязь. Не хватало, чтобы мерин в страхе сорвался и удрал со всей поклажей. Ищи его потом по горам и лесам!
— Позвольте мне войти первым, — попросил Широно. — Если людоед буен, я с ним справлюсь. Или хотя бы задержу на время.
При слове «людоед» Ран попятилась. Но, вспомнив, что её оскорбитель Широно готов рискнуть, расправила плечи и с вызовом глянула на меня: что, слуга храбрей господина? Женщина готова составить слуге компанию!
— В этом случае, господин, — продолжил Широно, мало интересуясь поведением девушки, — уходите без промедления. Я вас потом догоню.
Я посмотрел на святого Иссэна. Монах кивнул.
— Иди, — разрешил я.
Презрение, с каким на меня уставилась Ран, было неприятным. Гордость велела мне остановить слугу и пойти самому. Но здравый смысл подсказывал, что Широно прав. В случае схватки я только помешаю: слуге придётся беспокоиться и за себя, и за неуклюжего господина.
Широно вошёл в хижину быстрым шагом, почти бегом. Наверное, боялся, что я передумаю. Я ждал шума драки, но нет — кроме рыданий из хижины не доносилось посторонних звуков. По-моему, Кимифуса даже не заметил, что под этой крышей он уже не один. Вскоре на пороге объявился Широно и жестом показал, что можно заходить, опасности нет.
В хижине царил знакомый сумрак. Ран и монах, выглядывая из-за моей спины, видели то же, что и я: отшельник забился в угол и содрогался от плача. И да, я не ошибся: он бился головой о стену. Вон, кровь течет на лоб и щёки.
— Эй! — окликнул я Кимифусу. — Что с вами?
Взгляд, которым одарил меня людоед, был мутным, как у человека, в котором плещется столько саке, что он тонет в этом море. И так же, как у пьяницы, он вдруг, без видимой причины, вспыхнул жарким беспокойством.
— Кто? Кто вы такие?!
— Я недостойный монах по имени Иссэн, — завёл настоятель знакомую песню. — Это Торюмон Рэйден, дознаватель, с невестой и слугой. Нам нет нужды представляться, вы нас отлично знаете. Всех, кроме девушки…
— Я вас не знаю! — завопил Кимифуса. — Я вас впервые вижу!
Бледный как смерть, он изо всех сил вжимался спиной в стену. Если бы мы не загораживали ему выход, клянусь, он бы выбежал наружу и удрал от нас в лес.
— Мы совсем недавно гостили под вашей крышей, — с укоризной заметил старик. — Вы оказали нам доверие, поведав свою печальную историю. Помните, Кимифуса-сан? Вы ещё просили меня молиться за вас. Я пришёл исполнить обещание.
— Просил? Молиться?!
— Ну да! Как вы могли забыть вашу просьбу?
— Я ни о чём вас не просил! Кто вы такие?
У меня затряслись поджилки, когда он внезапно сменил тему:
— А я кто такой? Почему я такой?!
— Вы отшельник Кимифуса, — разъяснил я, чувствуя себя живым воплощением безумия. — Бывший разбойник, теперь дзикининки, пожиратель мертвечины.
— Дзикининки?!
— Именно так. Вы грабили людей. Потом вы отобрали последние сливы у бродячего монаха. Отобрали и съели…
— Вы рехнулись! — завизжал он. — Сливы? При чём тут сливы?!
Взгляд его нашарил Ран, жмущуюся к косяку двери:
— Ран! А ты что здесь делаешь?
И, не дожидаясь ответа:
— Ран, умоляю! Объясни им, кто я!
— Вы знакомы? — спросил я у девушки. Подозрение вползло в моё сердце ядовитой змеёй, свило чешуйчатые кольца. — Вы встречались раньше?
— Впервые вижу, — отрезала Ран.
Ситуация до омерзения напоминала комическую сценку «Обманутый жених и гулящая невеста». Хижина с её скромным пространством была тесна для нашей компании, когда мы посетили Кимифусу в первый раз. Сейчас, несмотря на то, что прибавилась одна Ран, теснота болезненно мучила меня. Мне было невтерпёж оставаться рядом с отшельником. Хотелось наружу, на свежий воздух.
Когда я не понимаю, что происходит, мне нечем дышать.
— Кто же вы? — спросил я. — Если не Кимифуса, то кто?
— Кёкутэй! — завопил он. Из глаз его брызнули слёзы, на щеках вспыхнули красные пятна. — Я Кёкутэй, сын Хисаси, старосты деревни Макацу!
Ран охнула, зажала рот ладонями и выскочила за дверь. Я слышал, как её тошнит в паре шагов от порога. Все слышали, но сделали вид, что оглохли.
— Ран! — кричал отшельник. — Вернись! Подтверди, что это я!
Старый настоятель вышел вперёд.
— Если за вас не надо молиться, — произнёс он, не обращая внимания на вопли отшельника, — то может быть, вы позволите помочь вам другим способом?
2
Мечта людоеда Кимифусы
— Это невероятно, — сказал святой Иссэн. — Я впервые о
