Дом, который подслушивал - Мейбл Сили

Я была слишком взвинчена, чтобы заснуть, а больше всего я ненавижу бодрствовать, лежа в постели. Если бы у меня была собственная ванная комната, я с удовольствием приняла бы горячую ванну. Но, к сожалению, нет никакой надежды на то, что миссис Халлоран когда-либо потратится на персональную ванну для меня. Следовательно, если мне так уж необходима горячая ванна, то сначала нужно спуститься вниз и включить водонагреватель. Я очень устала, но все же взяла себя в руки и спустилась в подвал, чтобы включить нагреватель. Это был старый ржавый калорифер, и обычно требовалось почти полчаса, чтобы вода стала действительно горячей. Я вернулась в свою комнату и начала стелить постель. Раздевшись и облачившись в ночную рубашку и домашний халат, я опять пошла вниз, чтобы посмотреть, достаточно ли нагрелась вода. Убедившись, что ее едва хватит на половину ванны, я решила еще немного подождать. Злясь на отсутствие в доме современного оборудования, я начала снова взбираться по лестнице, той самой лестнице, по соседству с которой миссис Гэр провела столько часов, той самой лестнице, по которой несколько недель назад скрылся тот, кто напал на меня. Старые стертые ступени, покрытые тонким слоем старой поблекшей краски. Немного не дойдя до верха, я внезапно остановилась. Мой взгляд попал на ближайшую ко мне ступеньку. Электрическая лампочка, свисавшая на шнуре с потолка подвала, освещала щель между ступенями. Я заметила что-то блестящее и нагнулась, чтобы получше рассмотреть, что это. В щели мерцало что-то металлическое. Перед моим мысленным взором возникла старая миссис Гэр, покачивающаяся в кресле-качалке. Поджидая и наблюдая. И внезапно я поняла, что означает металлический блеск: это была своеобразная дверная петля. Я взялась правой рукой за эту ступеньку, и она тут же открылась, как крышка коробки. Под ней лежали всякое тряпье и старые газеты. Даже не знаю, что я надеялась найти. Я ни на что не рассчитывала, ничего не ждала, я действовала. Наклонилась над открытой ступенькой еще ниже, вынула тряпье и газеты и нашла — деньги!

Толстые тяжелые стопки банкнот. Чистые новые купюры. Я достала эти пачки, и в тоже мгновение на меня набросился какой-то человек и начал со мной бороться.

Я тоже боролась. Я сопротивлялась отчаянно, потому что знала: это то самое! Это были те самые руки, которые схватили меня в ночь после смерти миссис Гэр. Это был тот самый человек, который пытался отравить меня! Это была смерть — смерть, которой до сих пор мне удавалось избежать!

Я попробовала подняться, разглядеть атаковавшего меня, но рука на моем горле еще сильнее прижала меня вниз. Я хотела закричать, но другая рука зажала мне рот. Я пыталась произвести хоть какой-нибудь шум, чтобы подать сигнал опасности остальным жильцам дома, но меня заставили встать на колени, и я не могла пошевелиться. Я отчаянно пыталась сохранить равновесие, так как мой противник намеревался сбросить меня с лестницы, чтобы окончательно разделаться со мной. Я защищалась изо всех еще оставшихся сил, но была слишком слаба и после нескольких ужасных секунд яростной борьбы упала навзничь вниз. Но я знала, что и мой противник упал вместе со мной. Я ударилась головой и лишилась чувств. Когда я снова пришла в сознание, мне представилось, будто над какой-то сценой поднялся занавес и на этой сцене разыгрывается жестокая борьба. Я слышала шаги, кряхтенье, стоны, затем голос Ходжа:

— Присмотрите за Гвинни!

Борющиеся теперь несколько отдалились от меня. Я попыталась повернуть голову в сторону и увидела чью-то руку. Чья же это могла быть рука? Она безжизненно лежала под моей головой. Едва ли это моя рука. Разве она могла оказаться в таком положении? Подо мной был цементный пол. Значит, я лежала в подвале. Надо мной висела электрическая лампочка, следовательно, я лежала возле лестницы. Борьба происходила около бойлерной. Я тревожно посмотрела в ту сторону. Там ожесточенно дрались трое. Они нападали, отступали, снова атаковали. Одним из них был Ходж! Волосы в беспорядке свисали ему на лицо, лоб был окровавлен. Неужели он и был убийцей? Но ведь это он кричал: «Присмотрите за Гвинни!»

Трое мужчин боролись между собой! Я вспомнила о деньгах, разбросанных на ступеньках лестницы. Так вот, значит, в чем дело! Они боролись за деньги. Я все еще ломала над этим свою гудевшую голову, когда один из мужчин упал. Я не поняла кто. Ходж быстро подскочил ко мне и крикнул:

— Не спускайте с него глаз. Мне нужно наверх — позвонить Штрому и вызвать врача! И я должен отнести наверх Гвинни!

Он легко поднял меня и понес вверх по лестнице. Рука, которую я заметила у себя под головой, двигалась вместе со мной. Значит, это все-таки была моя рука. Но об этом я в тот момент не могла долго думать. Меня все еще занимали боровшиеся возле бойлерной. Пока Ходж нес меня наверх, я, правда, обнаружила еще кое-что: деньги! Везде валялись деньги…

Рука болела не очень сильно, или у меня просто не было времени думать об этом. Ходж, отдавая распоряжения, влил мне в рот какую-то жидкость. Но когда пришел врач и дотронулся до моей руки, от боли я потеряла сознание.

Ненадолго приходя время от времени в себя, я убеждалась в том, что весь мир сошел с ума! Я лежала в какой-то постели, но она куда-то уезжала. Потом я опять оказывалась в этой постели, и она поднималась вверх. Внезапно мне в лицо ударил яркий белый свет, и кто-то быстро прикрыл мне чем-то глаза. А воздух, которым я дышала, был сладковатый, противный, удушливый. Потом я снова была в постели, и при каждом моем движении в меня вонзалась сотня острых ножей. В конце концов я поняла, что нахожусь в больнице.

Я была так забинтована, что едва могла пошевелиться, но если бы даже и смогла, в этом не было никакой необходимости. Я даже попробовала шевельнуть мизинцем, но немедленно отказалась от этого. У моей постели стояла медсестра.

— Здравствуйте! — сказала я.

— Доброе утро! — сказал она с обычной веселостью, свойственной больничным медсестрам.— Как у нас сегодня дела?

— Что со мной произошло?

— У вас несколько несложных переломов.

— А кто напал на меня?

— Пожалуйста, никаких вопросов! Вы должны вести себя тихо и спокойно.

Больше я ничего не смогла от нее добиться.

В течение всего дня я поминутно засыпала, вновь просыпалась и задавала вопросы, на которые мне никто не отвечал. Я спрашивала сестру, врача, уборщицу, которая приходила, чтобы навести порядок, ассистентов и, наконец, Ходжа Кистлера. Он появился во второй половине дня, и я даже попыталась окончательно проснуться.

— Ты его поймал?

— Да, на этот раз мы его действительно схватили! Теперь тебя наконец оставят в покое!

— Кто это был?

— Тебе нельзя волноваться!

— Я волнуюсь только из-за того, что никто не дает мне вразумительного ответа! Он забрал эти деньги? Я ведь нашла так много денег. Они были спрятаны внутри одной из лестничных ступеней. Кто это был? Халлоран?

— Пациентка слишком возбуждена, — сказала медсестра. — Будет лучше, если вы сейчас же уйдете, — с этими словами выпроводила Ходжа из палаты.

Я метнула на нее яростный взгляд одним незабинтованным глазом.

— Завтра, завтра вы все узнаете, — сказала она успокаивающим тоном. — Завтра мистер Кистлер все вам расскажет.

На следующий день, в три часа пополудни, Кистлер пришел опять.

— Похоже, что ты выживешь! — ухмыляясь сказал он.

— Разве кто-нибудь в этом сомневался?

— Я был не совсем уверен, так как на этот раз тебе повредили не только голову, которая так крепка, что с тобой ничего не может случиться.

Я оставила без внимания его поддразнивания.

— Кто это был? — настойчиво спросила я.

— Ты в самом деле не знаешь?

— Конечно, не знаю! И если ты мне немедленно не скажешь, я сейчас же переломаю себе еще несколько костей.

— Так что же ты увидела на верхней ступеньке?

— Деньги!

— И больше ничего?

— Нет!

— Тогда, значит, эти деньги вынула не ты?

— Не все. Я подняла крышку ступени и вынула сначала тряпье и газеты, а затем увидела это. Пачки, куча денег! Я достала только несколько пачек. А затем на меня напали. Кроме того, я ведь стояла нагнувшись.

— Нечто в этом роде я и предполагал. Когда я пришел, он стоял, склонившись над тобой. Он утверждал, что услышал, как ты упала, и прибежал вниз, чтобы тебе помочь. Но он держал в руках пачку банкнот, а когда я увидел свисавшую из его кармана черную шаль, все понял.

— Он… его… он — кто? Ты сведешь меня с ума!

— Это совершенно не входит в мои планы. Я просто считаю, что ты должна знать все драматические последствия. Ведь все это время ты была права: там были еще спрятанные деньги! Но было и кое-что еще — не обнаруженная ранее еще одна связь с «делом Либерри». И это последнее звено в цепи было спрятано вместе с деньгами в лестничной ступени.

Так я лежала и, не имея возможности пошевелиться, вынуждена была терпеливо переносить эту пытку!