Треск Цепей II: Белый Ворон (СИ) - Тихий Даниил

Из рук травницы на пол упал деревянный половник расплескав суп по доскам. Я осёкся на полуслове заметив, как побледнела Лана. Она явно знала о чём я говорю и мало того, что знала — так ещё и боялась до смерти.

— Ты что-то знаешь.

Я не спрашивал — утверждал.

Лана вытерла пол тряпкой и бросила её в угол, за печкой. Вымыла руки и только после этого села напротив, напрочь забыв о том, что собиралась наложить мне поесть. Я не стал ей напоминать, запросто приподнял горшочек и налил в миску тёплого супа. Взялся за ложку, не сводя со своей подруги взгляда.

— Ты убил её?

— Убил и сжёг останки. На всякий случай.

Травница наконец взглянула на меня и в её взгляде таилось такое отчаянье, что я невольно заинтересовался. Но через секунду оно сменилось решимостью.

— Ты должен уйти! Немедленно!

Она вскочила, указывая мне на дверь. Дерзкая, злая, растрёпанная и… красивая.

Я не ответил, лишь помрачнел взглядом и продолжил есть. Внутри колыхнулось тёмное, злое, нелюдимое. Мне новому не нравилось, когда со мной так разговаривают.

Моё подражание себе старому требовало встать и спокойно уйти, но так я останусь без капли информации и меня это не устраивало.

Нужно отдать Лане должное. Она вспомнила что я опасен не меньше, чем неизвестная напасть. Тем более, что я гораздо ближе.

Девушка взяла себя в руки, села обратно обхватив себя за плечи. Посидела молча секунд десять, а потом робко потянулась ко мне и обхватила ладонями мою руку, лежащую на столе. Укрыла кисть ладошками словно пытаясь её согреть.

— Ты должен уйти, он придёт за тобой. Придёт и поубивает всех вокруг. Уходи пока не погубил нас всех.

Я вытащил руку из-под её ладоней, откинулся на спинку стула и сказал:

— Не раньше, чем ты ответишь на мои вопросы. Советую тебе перестать трястись и рассказать мне всё что ты знаешь, иначе я не уйду и как ты выразилась «он придёт и поубивает всех вокруг».

Она видела, что я не шучу. Зачем-то глянула в окно, затянутое полупрозрачной плёнкой, и поёжилась.

— До прихода империи в эти края тут властвовали свои боги. Они слабее восьмерых павших, но это не значит, что они не могут влиять на судьбы людей. Лесной царь всегда охотно принимал подношения и не трогал людей, живущих в деревне. Зато татей в окрестных лесах сроду не водилось, а зверьё не трогало скотину и обходило стороной наших людей. После падения восьмерых подношений стало меньше, да и откуда им взяться, когда торговли нет. Живём огородами да охотой. У всех шкур по домам полно, а продать их некому.

Я хмыкнул:

— Так их бы ему и отдали.

Лана замотала головой продолжая обхватывать себя руками:

— Лесной царь не берёт то, что у него, итак, есть. Он любит металлы, драгоценности, кровь людскую. Раньше хворые да старые сами в лес уходили, а теперь нас стало очень мало. В шахты никто не ходит, после падения восьмерых там слишком опасно. Торговля встала и теперь нечего ему преподнести. Раньше каждый год после ярмарки хозяину дары в лес несли втайне от имперских жре…

Я поднял руку показывая ладонь и призывая её остановиться:

— Всё это очень интересно, но как связано с той муйнёй, которую я приговорил в лесу?

— Судя по твоим словам, ты встретил лесную невесту. Та, что при жизни лесному царю себя отдала. Я ещё маленькая совсем была, когда такую повстречал отряд аспектов из большого города. Наёмники тоже справились с ней, но царь их всех нашёл и наказал. И не только их, но и людей, которые их приютили. Благо те за околицей жили, пришлые…

Страх травницы был неподдельным, но меня не волновал. Я принял возможную опасность как данность и взявшись за ложку продолжил есть суп. Чувствуя на себе ошеломлённый взгляд не знающей как на это реагировать Ланы, я спросил:

— И как выглядит этот твой лесной царь? Чего от него ждать?

— Смерти жди! Как выглядит не знает никто, а кто видел тот уже ничего рассказать не сможет!

Доев суп, я отложил ложку и ухмыльнулся:

— Боишься того, кого ни разу в глаза не видела? Не его тебе опасаться нужно.

На моих последних словах Лана замолчала и отвернулась. Поняла намёк и правильно, не люблю, когда на меня повышают голос, да и никто не любит. Встал и молча вышел не прощаясь, оделся в сенях и шагнул на улицу. Втянул носом морозный воздух, глянул на небо и пошёл себе домой. Баня на сегодня отменялась…

Лесной царь… надо же, какой только хероты в этом мире нет. Хотя если признаться честно, то в мире-Первоисточнике тоже своего дерьма хватает. Чего только стоит «призрак», встреченный мной на улицах Приморьева, и «банщик», едва не загубивший нас c напарником в Пионере.

К себе в подсобку заходить не стал. Потопал сапогами на крыльце сбивая с них снег и постучался к кузнецу. Открыла его мать, та самая древняя старушка, что приносила мне еду. Махнула рукой куда-то в сторону основных комнат и дала мне войти. Ни разу я не слышал от неё звука или слова. Может немая? Хотя не важно, я пришёл сюда не ради неё.

— Иван?!

Ответный крик откуда-то из глубины избы стал мне ответом.

— Я здесь милсдарь Грач! Проходи, отвар только-только закипел, согреешься!

Пахло у кузнеца просто ачешуительно. Цветами какими-то и травами, даже приятней чем у Ланы. Кроме того, кузнец жил зажиточно по сравнению с остальными деревенскими. У него и изба побольше и внутри всё ладно да красиво.

— Хороший у тебя дом, чисто, красиво.

Раздевшись и оставив меч, я шагнул в комнаты, где спешно накрывали на стол.

— Мы тебя не ждали так рано, думали по темноте заглянешь на огонёк.

Я улыбнулся:

— Могу уйти.

— Нет-нет! Что ты!

Кузнец замахал здоровой рукой, но я его успокоил:

— Шучу я, не обращай внимания. — и кивнув на стол, за которым всё прибавлялось и прибавлялось снеди, спросил — На пир меня позвал?

В комнате помимо кузнеца был ещё один человек. Молодой парень, синяки с его лица ещё не полностью сошли, кажется его звали Елисеем. Он был одним из тех, кому повезло пережить налёт «варягов». Блондин, худощавый и костистый, с пересекающим лоб молодым шрамом, одетый в обычную для местных одежду из меха и кожи. Я пожал руки обоим мужикам и получил ответ на свой вопрос:

— Закуси мало не бывает!

С этими словами на столе появилась пузатая глиняная бутыль. Судя по словам кузнеца, кто-то собирался дать джазу и меня хотел туда же затянуть, что называется «под разговор».

Стоило мне сесть как передо мной появился маленький стаканчик, местный аналог стандартных рюмок, но я накрыл его ладонью и сказал:

— Без меня, я это дело не шибко люблю, но вам никто не запрещает.

Ивана мой отказ не смутил:

— Тогда отвару? Крепкий, только-только настоялся.

— Можно.

Отваром тут называли аналог чая. Травки, ягоды, в зависимости от сбора вкус напитка сильно различался. Я пробовал и крепкий как чифирь, и кисленький, с большим количеством местных ягод.

Отвар у кузнеца оказался что надо, мягкий, с малиной и мёдом. Мне понравился. За столом за нами обоими «ухаживал» Елисей. За мной так как я был гостем, а за Иваном в честь его временной однорукости.

Расщедрились даже на мясо, что за столами местных хоть и не было чем-то из ряда вон (охоту всё же никто не отменял) но всё же являлось своеобразным дефицитом из-за окружающих деревню напастей. Насколько я знал, в лес проверять силки ходили в пятером — шестером, чтобы увеличить свои шансы в случае какой-либо беды.

Так что запечённая в печи птица, в прямом смысле была добыта с риском для жизни. Хотя иначе в этом мире и быть не могло. Несмотря на то, что я уже поел, от добавки не отказался. Но рассиживаться и смотреть как мужики бухают я тоже не собирался. Дождавшись, когда они опрокинут по стаканчику я обратился к кузнецу:

— У тебя ко мне дело Иван, не томи, рассказывай.

— Дело непростое, но мы с мужиками потрещали и решили, что, если кто-то и справиться так только кудесник или воин. Стало быть аспект. А после боя за деревню только глухой и слепой не в понятии что милсдарь Грач полноценный кудесник и мечом размахивать горазд. Так что вся надежда, стало быть, на тебя.