Упреждающий удар - Николай Иванович Чергинец

От волнения даже мне захотелось закурить. Как можно уверенней я заявил:

— Вы не беспокойтесь, она никому нас не сдаст. Она скорее эту тайну в могилу унесет, чем кому-то хоть словечко бросит.

— Ишь ты, — грустно усмехнулся Дед. — Ты как тот царь Мидас считаешь, что она ничего не скажет.

— Не знаю я, что там Мидас считал, я о нем что-то где-то читал, но уже забыл, но я уверен на все сто, Надя никому ни слова. Могила!

Славик поинтересовался у Деда:

— А что было с этим царем? Как его… Милас?

Дед опять чуть заметно улыбнулся:

— Не Милас, а Мидас. Он распустил о себе слух, что все, к чему он прикоснется, мгновенно превращается в золото. Боги взяли и наказали его за вранье. Они наградили его ослиными ушами. Чтобы никто не увидел ушей, царь Мидас всегда ходил с завязанными ушами. Но так случилось, что однажды его ослиные уши увидел один из преданнейших ему слуг. Он так был шокирован тем, что случайно увидел, что его буквально захлестнуло желание оповестить об этом весь мир. Но слуга понимал, что стоит ему хоть заикнуться об этом и его ждет верная смерть. И, когда слуге стало совсем невмоготу, он вырыл глубокую могилу и крикнул в нее: «У царя Мидаса ослиные уши!!!» Вскоре весь мир знал тайну царя.

Дед в упор уставился на меня. Мне стало совсем не по себе. Наконец, он оторвал от меня свой тяжелый взгляд и обратился к Славику:

— Что делать с ним?

— Не забивайте себе голову, шеф, — ответил Славик. — Пусть завтра приходит к девяти утра. Мы собирались встретиться в Здании? Вот пусть и приходит. Там и решим.

— И то правильно, — сказал Дед. — Славик, ты голова. Только… — Тут он нахмурился и посмотрел на Славика: — Если он сбежит, тебе за пего отвечать.

— Не беспокойтесь, шеф, — улыбнулся Славик. — Я его хоть из-под земли достану. А если вдруг сбежит, то недалеко, я у него заберу ключи от «опеля» и от того белоснежного драндулета, на котором эти голубки прикатили из-за границы.

И пришлось мне скрепя сердце отдавать ключи Славику.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Новая раскладка старой колоды

Итак, мы снова собрались в рабочем кабинете Деда. Мы — это Дед, Славик, Коля и я. Мы сидели за столом, с четырех сторон, хоть козла забивай. Хотя в домино, разумеется, не играли. Дед начал нам рассказывать о Чернозубе. Говорил он с трудно скрываемым волнением. Дело в том, что президент и отправил министра в отставку, но «непотопляемый» Василий Борисович Чернозуб выставил свою кандидатуру на выборы в Государственную Думу. На выборы, которые должны были состояться через три месяца, в канун Нового года.

— Но это же настоящий бред, — сказал, услышав это, Коля, лицо которого было в синяках и царапинах. Сослуживцы мне уже успели сообщить, кто и за что перетасовал Коле все его веснушки. Оказалось, что он опять кулаками и ногами избил своего пятилетнего сына. Когда жена попыталась защитить ребенка, он отвесил оплеух и ей. Оказалось, что у мальчика от этой отцовской щедрости было сломано ребро, а у жены то ли вывихнута, то ли сломана челюсть. Скорее всего в это время на семейном совете у тестя Коли обсуждался вопрос, что делать с зарвавшимся самолюбивым начальничком. А посадить его за проделки — раз плюнуть. Сегодня рано утром в Здание пришел отец Колиной жены. Он каким-то образом смог проникнуть на двадцать второй этаж и на глазах многих сослуживцев Коли набил ему морду и хорошенько погонять бледного и испуганного пижона по кабинетам и коридору. Никто не стал мешать тестю проучить выскочку. В душе все были рады, что зазнайка получил хороший урок. Кто-то из ребят даже помог гостю без проблем покинуть Здание.

Сейчас на Колю было жалко смотреть. Он, прикрывая лицо окровавленным носовым платком, пытался бодриться, но от этого выглядел еще хуже.

— Когда Чернозуб успел выдвинуть свою кандидатуру? — спросил Славик.

— Один из его людей отнес документы на регистрацию на следующий день после его отставки, — смиренно пояснил Дед.

После этих слов наступила тишина. Каждый соображал, как быть дальше.

Я думал вот о чем. В Здание я вошел, страшно боясь того, что Дед будет рассматривать мой вопрос, то есть вопрос невыплаты мной долга в семьсот двадцать тысяч долларов. Как я понимал, любое решение этого вопроса вряд ли прибавило бы мне здоровья.

Но как только речь зашла о Чернозубе, все как будто забыли обо мне. И у меня отлегло от сердца. Или не отлегло, но появилась какая-то надежда.

Поскольку у Деда и Чернозуба была старая вражда, нам, играющим в команде Деда, следовало приложить все усилия, чтобы не допустить бывшего министра снова в большую политику. Вот о чем говорил Дед.

Об этом задумались все, а я, помня свой поистине астрономический долг, задумался об этом с особой силой.

— Путей для решения подобных задач вообще существует несколько, — осторожно произнес я.

Все переглянулись, а я напрягся. Но нет, кажется, все в порядке, пробный шар прошел нормально.

— А что если, — сказал Славик и сделал пальцем такое движение, будто нажимал на спусковой крючок пистолета.

И тут что-то нашло на Деда. Он расправил плечи и окинул нас взглядом.

— Ни в коем случае! — воскликнул он. — Хотите сделать из него мученика? Нам надо уничтожить его морально! Слышите? Морально!

Неожиданный взрыв эмоций изумил меня. Взрыв, видимо, объяснялся существованием Калерии — ну да, а кого же еще?! — женщины, с которой жил Дед и которая раньше была женой Чернозуба. Вполне возможно, что Дед обещал этой Калерии не трогать бывшего министра.

Потом слово взял Коля. Перед началом свое речи молодой человек долго жевал губами, но когда начал, всем стало ясно, что мудрость нельзя изобразить, она дается лишь с возрастом.

— Но если оставить его в живых, — страшно волнуясь, начал Коля, — Чернозуб отсидится в окопах, залижет раны и вновь ударит