Происхождение зла - Эллери Квин

В конце концов Прайам загорелся.

Конечно, для дела он нуждался в сообщнике. Насчет кандидатуры вопросов не возникало. Не удивлюсь, если вы ненароком обмолвились, будто не очень-то возражаете против насилия… якобы судя по смутным воспоминаниям сквозь пелену амнезии… События развивались очень медленно, но в один прекрасный день вы достигли цели и принялись «работать ногами».

Уоллес мечтательно смотрел в огонь. У Китса, наблюдавшего за ним и слушавшего Эллери, возникло детское ощущение, будто все это происходит совсем в другом месте с другими людьми.

— У Прайама был свой план, соответственно его характеру, грубый, взрывчатый, вроде «коктейля Молотова». Возможно, вы им восхитились… предложив к слову действовать более скрытно. Обсуждая варианты, возможно, спросили, не найдется ли в совместном прошлом нынешних партнеров нечто способное послужить Прайаму — обязательно Прайаму — психологически надежным трамплином для поистине мудрого плана. Со временем услышали историю Адама — свою собственную. Что с самого начала и требовалось.

В конечном счете смехотворно просто. Вкладывай в хозяйскую голову мысли, которые потом выходят из уст, при этом убеждая его, будто он сам их придумал. Со временем картина полностью нарисовалась. Замысел обеспечивал Прайаму нерушимую гарантию невиновности. Он был уверен, что идея целиком и полностью его собственная… хотя план с начала до конца разработали вы. И поистине великий день однажды настал.

С той минуты, — обратился Эллери к Китсу, — задача сводилась к практическим действиям. Уоллес нашел способ наставлять рога Прайаму не только в супружеском, но и в психологическом смысле, на каждом этапе внушая хозяину, что именно он руководит событиями, а секретарь исполняет приказы, хоть на каждом этапе первый приказывал именно то, чего хотел последний.

Вы правильно догадались, Китc, он надиктовал печатавшему Прайаму адресованную Хиллу записку. Даже не диктовал, а скромно «подсказывал» шефу, изо всех сил стучавшему на машинке со сломанной клавишей «т». Случайность? У Уоллеса-Адама не бывает случайностей. Он тайком от хозяина сам сломал клавишу, заверив его, что машинкой вполне можно пользоваться. Главный пункт плана заключался в том, чтобы Хилл после прочтения уничтожил записку. Разумеется, мы о ней должны были узнать, и, если бы адресат тайком не снял копию, Уоллес обязательно позаботился бы, чтобы я, вы, еще кто-то, скажем Лорел, отыскали какие-нибудь черновики. В конце концов сломанная и замененная клавиша «т» заманила Прайама в ловушку… по плану его сообщника.

Сидевший позади Китса мужчина позволил себе слегка улыбнуться, спокойно глядя в стакан.

— Догадавшись, — продолжал Эллери, — что Прайам задумал убить его… он и этим воспользовался, повернув дело так, что удар поразил нападавшего. Когда я сообщил ему то, что якобы знал, сведения идеально совпали с его последним шагом. Единственная проблема — правда, Адам? — заключалась в том, что я знал слишком много.

Уоллес поднял стакан почти приветственным жестом. Впрочем, сразу поднес к губам, поэтому трудно было судить, что вообще означал этот жест.

Китc ерзал в комфортабельном кресле, словно неудобно сидел. Между бровями залегла глубокая складка, лоб морщился.

— Я нынче плохо соображаю, — пробормотал он. — Пока все это для меня лишь теория. По-вашему, Уоллес — Чарльз Адам. Свели воедино кучу доказательств, звучит потрясающе. Ладно, Адам так Адам. Однако откуда такая уверенность? Возможно, вообще не Адам. Возможно, Джон Джонс, Стэнли Браун, Сирил Сент-Клер, Патрик Силверстайн… По-моему, вполне может быть. Опровергните.

Эллери рассмеялся:

— Не заставляйте меня отстаивать систему, которая — не всегда восторженно — именуется «методом Квина». К счастью, Китc, я могу доказать, что этот человек ни кто иной, как Чарльз Адам. Помните, он нам рассказывал, откуда взялось имя Альфред Уоллес?

— Говорил, будто взял с потолка, не помня после потери памяти, кто он такой. — Китc сверкнул глазами. — Сплошное вранье.

— Сплошное вранье, — кивнул Эллери, — кроме того факта, что звали его как угодно, только не Альфредом Уоллесом. Он сам выбрал себе это имя.

— Ну и что? Ничего нет необычного в имени Альфред Уоллес.

— Ошибаетесь. Имя Альфреда Уоллеса не только необычное и примечательное, но уникальное.

Альфред Уоллес — Альфред Рассел Уоллес — современник Чарльза Дарвина, натуралист, почти одновременно и независимо сформулировавший теорию эволюции. Собственно, их сообщения были впервые представлены в совместном докладе, прочитанном в 1858 году в Обществе Линнея, и опубликованы в журнале общества в том же году. Дарвин в общих чертах изложил свою теорию в 1842 году. Уоллес, заболев в Южной Америке лихорадкой, пришел к аналогичным заключениям, отослал Дарвину результаты своих открытий, поэтому они были опубликованы одновременно.

Эллери выбил трубку в пепельницу.

— Перед нами человек, взявший якобы с потолка имя Альфреда Уоллеса. Он по уши увяз в деле Хилла-Прайама, основанном на задуманном натуралистом по имени Чарльз Адам ряде предупреждений, связанных с теорией эволюции, разработанной Дарвином и Альфредом Уоллесом в девятнадцатом веке. Случайно ли секретарь одной из жертв Адама выбрал из миллионов возможностей имя одного из главных творцов эволюционной теории? Построив замысел убийства на своих научных познаниях, Чарльз Адам и псевдоним заимствовал из своего научного прошлого. Хотя не осмелился назваться Дарвином — что было бы чересчур очевидным. В то время как имя Альфреда Уоллеса почти неизвестно широкой публике. Возможно, он выбрал его неосознанно. Судьба сыграла коварную шутку с тем, кто, считая себя божественным вершителем событий, очутился в смертельной ловушке благодаря бессознательным импульсам.

Китc вскочил так внезапно, что даже Уоллес вздрогнул.

Детектив не обратил на него внимания. Светлую кожу в пламени камина усеяли красные пятна, он хмурился сверху вниз на вопросительно созерцавшего его Эллери.

— Значит, вы сознательно взяли в секретари убийцу?

— Да.

— Зачем?

Эллери махнул пустой трубкой.

— Разве не очевидно?

— Нисколько. И почему мне так долго не рассказывали?

— Вы не совсем понимаете, лейтенант. — Эллери уставился в огонь, постукивая по колену трубкой. — Ни единого слова в суде не докажешь. Ни одно не подтверждено доказательствами, требуемыми законом. Ни одно доказательство закон таковым не признает. Даже если изложить в суде всю историю, отсутствие реальных обоснований каждой ее детали оправдало бы в результате Уоллеса, а возможно, и Прайама тоже… или ему вынесли бы не соответствующий преступлению приговор.

Не хотелось дать Прайаму шанс выйти из воды сухим из-за простых осложнений и неразберихи. Я предпочел, чтобы он получил по заслугам, а потом разобраться с сидящим в кресле джентльменом. Он сидит здесь уже пару месяцев у меня на глазах, под рукой, но я пока не нашел ответа. Может быть, у вас есть предложения?

— Он убийца, черт возьми, — рявкнул Китc. — За ним наверняка числятся грязные делишки двадцатипятилетней давности… Решив вершить закон собственными руками, он стал точно таким же преступником, как Хилл с Прайамом, даже если это звучит вроде проповеди в воскресной школе!

— Нет-нет, это правда, — печально подтвердил Эллери. — Этот господин несомненно преступник. Это известно вам, мне и ему. Однако он молчит, что мы с вами можем доказать?

— Тряхнуть его как следует…

— Вряд ли поможет, — возразил Эллери. — Нет, Уоллес-Адам — особая проблема. Можно ли доказать, что он сломал клавишу «т» в машинке Прайама? Можно ли доказать, что по его замыслу Прайам убил Хилла? Можно ли доказать, что он выдумал угрожающие предупреждения… когда Прайам заявил в суде, будто сам себе их посылал? Можно доказать какой-нибудь его поступок, слово, предложение, замысел? Хоть что-нибудь, Китc?

Уоллес с задумчивым интересом смотрел на голливудского лейтенанта.

Китc целых три минуты не сводил с него горящего взгляда.

Потом схватил шляпу, нахлобучил на голову.

Передняя дверь громко, презрительно скрипнула. Машина с ревом помчалась с горы, словно за ней гнались черти.

Эллери вздохнул и принялся набивать трубку.

— Пропадите вы пропадом, Адам. Что мне с вами делать?

Мужчина потянулся к пачке сигарет, усмехаясь привычно спокойно, скрытно и немного устало:

— Можете называть меня Альфредом.

ПРИМЕЧАНИЯ

1

В начале 1950-х гг. Голливуд, как центр киноиндустрии, переживал тяжелый кризис, спровоцированный неблагоприятным законодательством и конкуренцией с телевидением, который через десятилетие сменился новым подъемом. (Здесь и далее примечания переводчика)