Происхождение зла - Эллери Квин

Китc был поражен:

— Не боитесь, что он вам мышьяку в суп подсыплет?

— Зачем? — резонно спросил Эллери. — Я плачу ему за диктовку и перепечатку рукописей. Что касается супа, он варит простой sopa de almendras, a Mallorquina.[23] Изумительно. Не желаете отведать завтра вечером?

Китc поблагодарил от души, однако отказался под предлогом, что не привык к гурманским деликатесам, предпочитает куриную лапшу, жена пригласила друзей посмотреть телевизор, и поспешно бросил трубку.

С прессой мистер Квин держался надменно. Он никогда никого не упрекает за прошлые ошибки. Уоллес нуждался в работе, а он в секретаре, вот и все.

Уоллес только улыбался.

Делия Прайам продала усадьбу на склоне и исчезла.

Неизбежные догадки сводились к предположениям о «старой подруге, просившей не сообщать ее имя», к слухам, будто Делию Прайам видели в Лас-Вегасе за разнообразными карточными столами с известным подпольным деятелем; в Таосе, штат Нью-Мексико, под вымышленным именем, где она якобы пишет воспоминания для газетно-журнального синдиката; будто она улетела в Рим под густой вуалью; один репортер упорно утверждал, что она находится на далеком индийском рифе в качестве «гостьи» дикого горца-раджи, известного особым пристрастием к западным женщинам.

Всем, само собой, было известно, что ни одно приятно волнующее известие не соответствует истине, но достоверных сведений не было. Отец Делии не мог дать комментариев: собрав небольшой вещевой мешок, он отправился в Канаду на поиски урановой руды, по его заявлению. Ее сын просто отказывался говорить с репортерами.

Эллери он по секрету поведал, что мать ушла в монастырь под Санта-Марией, и, судя по тону, Кроув уже никогда не надеялся ее увидеть.

Юный Макгоуэн улаживал свои дела перед уходом в армию.

— Осталось десять дней, — жаловался он Эллери, — а у меня еще тысяча проблем, включая женитьбу. Я говорю, столько хлопот, черт возьми, перед отправкой в Корею, да ничего не поделаешь, Лорел уперлась!

Лорел, как бы выздоравливая от тяжелой болезни — худая, бледная, но умиротворенная, — властно вцепилась в могучую руку.

— Не хочу потерять тебя, Мак.

— Корейских женщин боишься? — ухмыльнулся Кроув. — Я слышал, им духи заменяет чеснок.

— Запишусь в Женскую службу Сухопутных войск, — объявила она, — если меня отправят за океан. Наверно, не очень патриотично выдвигать условия, но раз мой муж в Азии, и я хочу там быть.

— Вполне можешь вместо Азии очутиться в Западной Германии, — проворчал юный гигант. — Почему бы не остаться дома, сочиняя длинные любовные письма?

Лорел потрепала его по плечу.

— Почему вы не останетесь дома, сидя на своем дереве? — спросил Эллери.

— Мое дерево продано. — Кроув покраснел.

— Найдите другое.

— Слушайте, Квин, — огрызнулся сын Делии, — занимайтесь своими игрушками, а я займусь своими. Я не герой, но идет война… прошу прощения, операция ООН по поддержанию порядка. Вдобавок меня все равно заберут.

— Понятно, — серьезно кивнул Эллери, — но вы сильно изменились в последнее время, Мак. Что стало с парнем, живущим на дереве в атомном веке? Найдя пару, решили не стараться дожить до постатомной эры? Вряд ли это комплимент для Лорел.

— Оставьте меня в покое, — пробормотал Мак. — Лорел, не надо!

— Надо, — возразила она. — В конце концов, ты обязан объяснить Эллери обезьяньи глупости…

— Да, — с надеждой вставил последний, — мне бы очень хотелось раскрыть эту тайну.

— Я в конце концов вытянула у него историю, — начала Лорел. — Мак, не ерзай. Ему захотелось пробиться в кино. Услыхал, что какой-то продюсер задумал сериал про героя джунглей в пику Тарзану, и родил блестящую идею стать таким настоящим героем в самом Голливуде. Треп про атомный век — наживка для газетчиков — тоже сработал. Он до того прославился, что продюсер и правда явился, они действительно по секрету обсуждали контракт, но тут умер папа, я подняла шум, крича об убийстве. Продюсер испугался слухов о преступлении, газетных статей с упоминанием отчима Мака — которые, по-моему, сам Роджер заказывал или Альфред по его поручению — и прервал переговоры. Кроув жутко на меня обозлился, да, милый?

— Не так жутко, как в данный момент. Ради бога, Лор, неужели надо всему свету демонстрировать мое нижнее белье?

— Я сыграл в этом деле ничтожную роль, Мак, — улыбнулся Эллери. — Так вот почему вы старались нанять меня. Думали, если быстро решу проблему, еще успеете сговориться с продюсером.

— И успел, — мрачно признался юный Макгоуэн. — Он пришел ко мне на прошлой неделе, расспрашивал насчет призыва в армию. Я предложил воспользоваться услугами деда, который обожает жизнь в джунглях, а неблагодарный тип послал меня к черту. Теперь собираюсь в дорогу. Скажите по секрету, Квин, в Корее действительно так плохо пахнет, как все утверждают?

Судья Верховного суда зарегистрировал в Санта-Монике брак Лорел и Кроува, засвидетельствованный Эллери и лейтенантом Китсом, свадебный ужин был съеден и выпит в заезжаловке близ Окснарда, после чего новобрачные покатили в «остине» Лорел в общем направлении на Сан-Луис-Обиспо, Пасо-Роблес, Санта-Крус, Сан-Франциско. Возвращаясь назад к югу по прибрежному хайвею, Эллери с Китсом гадали о конечном пункте назначения.

— Я бы сказал, Монтеррей, — вдохновенно предложил Китc. — Мы с женой там проводили медовый месяц.

— А я, зная Мака, сказал бы, — подхватил Эллери, — Сан-Хуан-Капистрано или Ла-Холья, поскольку они находятся в противоположном направлении.

Сами же новобрачные, глаза у которых туманились от шампанского из штата Нью-Йорк, которым Эллери предательски напоил их, свернули на пустой пляж в Малибу и побрели к серебристому Тихому океану, держась за руки и мелодично распевая «Десять пальчиков рук, десять пальчиков ног».

Как-то вечером в конце сентября после обеда, когда Альфред Уоллес усаживался у растопленного им в гостиной камина, заскочил Китc. Извинился, что предварительно не позвонил, объяснил, что пять минут назад даже не собирался заскакивать, просто по дороге домой ехал мимо, остановился по внезапному побуждению.

— Ради бога, не извиняйтесь за акт христианского милосердия! — воскликнул Эллери. — Я уже больше недели никого не видел, кроме Уоллеса. Уоллес, лейтенант пьет виски с водой.

— Самую капельку, — предупредил Китc. — Воды, я имею в виду. Можно от вас жене позвонить?

— Остаетесь? Прекрасно. — Эллери внимательно посмотрел на него. У детектива был озабоченный вид.

— Ну, ненадолго. — Он направился к телефону.

По возвращении его ждал стакан на кофейном столике перед камином и Эллери с Уоллесом, вытянувшие ноги в двух других креслах. Китc уселся между ними, сделал добрый глоток. Эллери предложил сигарету, Уоллес поднес спичку. Лейтенант долго хмурился на горевший в камине огонь.

— Случилось что-нибудь? — спросил наконец Эллери.

— Не знаю. — Китc поднял стакан. — Наверно, я старая баба. Давно хочу с вами потолковать, да все удерживался от искушения, чувствуя себя идиотом. А сегодня…

— Что вас беспокоит?

— Дело Прайама… Конечно, все кончено…

— Что именно вы хотите узнать?

Китc скорчил гримасу, со стуком поставил стакан.

— Я, наверно, сто раз прокручивал в памяти то, что слышал от вас в голливудском отделении, ночью в комнате Прайама, и не пойму, не могу понять…

— Как я разгадал загадку?

— Сколько ни думаю, так гладко, как у вас, не выходит… — Китc замолчал, осторожно взглянул на Уоллеса, который ответил вежливым взглядом.

— Не обязательно отсылать Уоллеса, — усмехнулся Эллери. — В ту ночь я серьезно сказал, что доверился ему. Доверился полностью. Он знает все, что знаю я, включая ответы на вопросы, которые, как я понимаю, вас мучат.

Детектив тряхнул головой, допил остатки. Уоллес было поднялся долить стакан, но Китc отказался:

— Хватит. — И тот вновь уселся.

— Ничего не пойму, — возбужденно продолжал лейтенант. — Вы определенно во многом ошиблись… — Он для успокоения закурил, начал снова: — Например, очень многое, что говорили о Прайаме, просто не совпадает.

— С чем? — спокойно уточнил Эллери.

— С Прайамом. Возьмите письмо, напечатанное на сломанной машинке и засунутое в ошейник мертвого бигля, которого подбросили Хиллу…

— И что?

— Все не сходится! Прайам необразованный. Если когда-нибудь выговаривал умное слово, то не в моем присутствии. Грубая речь, примитивная. Разве он мог написать такое письмо? Изобретая окольные способы выражения без буквы «т»… Для этого надо… чувствовать слово, правда? Обладать сочинительским опытом… А пунктуация? Все точки, тире, запятые на месте.