Нечего терять - Ли Чайлд

— Ничего не выйдет, — сказала Воэн. — Их слишком много.

Она снова остановилась. До первого ряда оставалось всего десять футов.

Воэн выключила сирену.

Скандирование стало громче:

— Вон! Вон! Вон!

Затем голоса зазвучали ниже, ритм изменился. Все как один принялись колотить дубинками и палками по земле, выкрикивая по одному слову в такт ударам:

— Вон!

Бум!

— Вон!

Бум!

Теперь Ричер смог их разглядеть. Всякий раз, когда они выкрикивали слово, их лица искажались от ненависти, ярости, страха и гнева. Ричер не любил толпу. Он наслаждался одиночеством и страдал легкой формой агорафобии, из чего не следовало, что он боялся открытых пространств. Это распространенное заблуждение. Ему нравились открытые пространства. Агора — вот что вызывало у него легкую тревогу. Это древнее греческое слово обозначало рыночную площадь, заполненную толпой. Ричер знал, что случайно собравшаяся толпа представляет серьезную опасность. Он просматривал видеозаписи паники, возникающей во время катастроф или на стадионах. Организованная толпа гораздо хуже. Он просматривал видеозаписи массовых беспорядков и революций. Толпа в двести человек — это самое крупное животное на земле, которое очень трудно контролировать и почти невозможно остановить. И еще сложнее убить. Цель вроде бы крупная, но отчеты всегда показывали, что потери толпы значительно меньше, чем количество выпущенных пуль.

У толпы девять жизней.

— Что теперь? — спросила Воэн.

— Не знаю, — ответил Ричер.

Он особенно не любил организованную толпу. Ричер побывал в Сомали, Боснии и на Среднем Востоке и видел, на что способна разгневанная толпа и как работает стадный инстинкт, анонимность, исчезновение запретов, полная свобода коллективных действий. Он твердо знал, что разгневанная толпа — самое страшное животное на земле.

— Вон!

Бум!

— Вон!

Бум!

— Переходи на заднюю передачу, — спокойно сказал он.

Воэн переместила рычаг. Машина присела, как жертва, готовая обратиться в бегство.

— Отъедем немного назад, — сказал Ричер.

Воэн молча повиновалась и вырулила на середину дороги. Она остановилась, когда расстояние до толпы составило тридцать ярдов. Девяносто футов. Расстояние от подающего до первой базы.[20]

— Что дальше? — спросила Воэн.

Толпа отреагировала на движение машины и опять изменила форму, вернувшись к своему прежнему виду. Плотный треугольник, вершина — авангард из шести человек, широкое основание уходит на тридцать футов за обочину по обе стороны дороги.

— Вон!

Бум!

— Вон!

Бум!

Глядя вперед сквозь ветровое стекло, Ричер снова приоткрыл окно со своей стороны. Он чувствовал, что сейчас что-то должно измениться, и понимал, что необходимо опередить толпу.

— Что будем делать? — спросила Воэн.

— Я бы предпочел находиться в «хамви», — ответил Ричер.

— Однако мы не в «хамви».

— Да это я так, к слову.

— Что мы будем делать, пока находимся в «краун вике»?

У Ричера не осталось времени на ответ. Изменение началось. Скандирование прекратилось. На секунду наступила тишина, затем шестеро мужчин, стоявшие впереди, подняли свое оружие высоко над головами.

И прокричали команду.

И пошли в атаку.

Они бросились вперед с громким воплем и поднятым оружием. Толпа устремилась за ними. Двести или триста человек, на полной скорости, крича, падая, спотыкаясь, с широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, с искаженными лицами и поднятыми руками. Они множились в ветровом стекле, озверевшая масса, устремившаяся на врага.

Расстояние сократилось до пяти футов. Затем Воэн нажала на газ. Машина прыгнула назад, двигатель взвыл, раздался скрежет низкой передачи, задние шины задымились. Воэн набрала скорость в тридцать миль в час, совершила экстренный разворот и поменяла передачу. И утопила в пол педаль газа. Машина помчалась на восток на максимальной скорости. Двигатель ревел, Воэн давила на газ. Ричер понял, что ошибся. Его оценка возможностей «краун вика» была слишком осторожной. Этот автомобиль в его полицейской модификации был очень быстрым. Он с легкостью разогнался до ста двадцати миль в час.

Глава

43

Они взлетели на подъем — Скалистые горы снова приблизились, — и только после этого Воэн сняла ногу с педали газа. Следующая миля ушла на то, чтобы остановиться. Воэн повернула голову и с минуту смотрела в заднее окно. Они все еще находились на территории Диспейра. Однако у них за спиной все было спокойно. Воэн припарковалась у обочины, заехав двумя колесами на песок, и оставила двигатель работать на холостых оборотах. Она откинулась на спинку сиденья и уронила руки на колени.

— Нам необходима помощь полиции штата, — сказала она. — В Диспейре всем заправляет толпа, а у нас исчезла женщина. Мы не знаем, какое отношение к ним имеет Рамирес, но у нас нет оснований рассчитывать, что они будут хорошо обходиться с его девушкой.

— Мы ни на что не можем рассчитывать, — ответил Ричер. — Мы даже не знаем, там ли Мария. И у нас нет полной уверенности, что погибший мужчина был Рамиресом.

— У тебя есть серьезные сомнения?

— Они возникнут у полиции штата. В настоящий момент наша история больше похожа на сказку.

— Что же нам делать?

— Мы должны получить подтверждение.

— Как?

— Мы позвоним в Денвер.

— А чем нам поможет Денвер?

— Та зеленая машина, — ответил Ричер. — И человек, который на ней ехал. Триста миль, шесть часов за рулем, точнее, семь с остановкой на ланч. Если он покинул Хоуп сегодня в восемь утра, то сейчас должен быть уже там. Нам нужно найти его и спросить, подвозил ли он Марию, и если да, то где именно она вышла.

— Тебе известно его имя?

— Нет.

— Номер машины?

— Нет.

— Замечательный план.

— Он навещал троих внуков в Хоупе. Тебе нужно вернуться в город и проверить семьи с гремя детьми. И спросить их, не приезжал ли к ним дедушка на зеленом «меркьюри». Кто-нибудь ответит утвердительно. И тогда ты узнаешь номер телефона родственников, у которых он остановится. Это будет брат или сестра в Денвере — там у старика еще четверо внуков, он собирался их повидать.

— А что будешь делать ты?

— Я возвращаюсь в Диспейр.

В пять тридцать пять Ричер вышел из машины менее чем в восьми милях к западу от Хоупа и в восьми с лишним милях к востоку от Диспейра. В самом сердце ничейной земли. Он посмотрел вслед уезжающей Воэн и пошел на запад. Чтобы двигаться быстрее, он оставался на дороге. И делал вычисления. «Вот известные вам факты». В городе две тысячи шестьсот жителей, около четверти из них слишком стары либо слишком молоды для того, чтобы работать. Остается немногим более тысячи восьмисот человек, большая часть которых освобождаются после шести часов вечера, когда завод закрывается. Эти люди только что мобилизованы, не слишком уверены в себе, не имеют опыта. Хорошая видимость в дневное время позволяет им действовать крупными отрядами, но в темноте им придется рассеяться, чтобы охранять периметр. Однако они постараются держаться вместе для поддержания духа и эффективности. Значит, у них не будет сторожевых постов и часовых. Дети останутся внутри семейных групп. Отряды, рассредоточенные по периметру, должны видеть друг друга. Из чего следует, что расстояние между группами составит около десяти футов. У некоторых будут с собой фонари. Другие возьмут собак. В самом худшем случае они сумеют образовать цепь длиной в восемнадцать тысяч футов, или шесть тысяч ярдов, иными словами, окружность с диаметром немногим больше мили.

А круг диаметром в милю едва накрывает город. Они не сумеют одновременно окружить и город, и завод. Кроме того, им необходимо сосредоточиться возле дорог, в особенности той, что ведет из Хоупа. Значит, где-то кордон будет совсем слабым. Вероятно, люди с машинами спрячутся в кустах. А «тахо» с завода займутся патрулированием. Следует учесть непредсказуемость подростков. Они будут возбуждены, станут искать приключений. Но скоро они заскучают. На самом деле заскучают все. Они почувствуют усталость и угнетенность. Наибольшая эффективность придется на первый час, в следующие два-три часа она начнет падать и к полуночи станет совсем низкой, а ближе к утру от них и вовсе будет мало толку.

«Каков ваш вывод?»

«Не вижу серьезных проблем», — подумал Ричер.

Солнце садилось за далекими горами, над горизонтом поднималось мягкое оранжевое сияние. Он двинулся в ту сторону.

В семь часов Ричер представил себе, как Воэн заступает в Хоупе на ночную смену. В семь пятнадцать он был в миле от того места, где их поджидала толпа. Становилось темно. На таком расстоянии он никого не мог разглядеть, а значит, никто не мог увидеть и его. Он сошел с дороги, углубился в заросли и довольно быстро зашагал на юго-запад, не желая терять время. Город впереди был темным и тихим. Очень тихим. К семи тридцати Ричер углубился в пустошь на расстояние в триста ярдов и тут только сообразил, что не слышал, как взлетел самолет. Ни шума двигателя, ни огней в небе.