Рубежье - Николай Викторович Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то в разговоре о поимке бандитов Кент упомянул, что их уничтожение не преследуется по закону, только если под угрозой твоя собственная жизнь. В противном случае виновник смерти до получения результатов расследования сам становится подозреваемым и остается без трофеев. Эти правила диктовались дефицитом людей в Рубежье. Монстров тут было больше, пополнялись они быстрее, а в некоторых местах еще и охотиться на пришельцев было гораздо сложнее. Именно туда и отправляли злостных нарушителей на год или два.
Меня покоробила местная двойная мораль: высоко оценивая человеческую жизнь, основная система, тем не менее, заключила договор, несвоевременное выполнение которого предполагало утилизацию сразу двоих. Выходит, мы с Лилей гораздо опаснее злодеев. Но почему?
Впрочем, о преступниках я быстро забыл, а вот общение с десятником оставило мерзкое «послевкусие». Да, конечно, этот загадочный тип спас меня от увечья и помог добраться до небольшой пещеры, но разговор с ним вышел крайне неприятный.
Он начал с шокирующего заявления:
— Если не желаешь сообщать, откуда знаешь о гелионе, то мой тебе совет: заплати десять тысяч.
Понадобилось с минуту, чтобы опомниться, и еще несколько секунд, чтобы удержаться от оскорблений:
— А я могу отозвать свой вопрос? — почти спокойно спросил я.
— Поздно, Дмилыч. Ты произнес очень опасное слово. Теперь у тебя два пути: либо говоришь, откуда просочилась информация, либо платишь упсы. Второе предпочтительней, уж поверь мне.
— А третьего варианта нет? — несмотря на дикую усталость, изнутри я начал закипать. Рэкет в чистом виде, никак не иначе.
— Есть, но я бы не хотел его даже озвучивать.
«***, ***, ***!!! Да он совсем оборзел, думает, что я — дойная корова с упсами вместо молока⁈»
Меня переполняли эмоции, которые требовалось подавить. Справился лишь благодаря недавним событиям: вспомнил свои же слова о жадности Старка и понял, что уподобляться ему не стоит. Подумаешь, каких-то десять тысяч… Да у меня в потайном кармашке один маленький камушек стоит гораздо больше, и в рюкзаках соратников, если их никто не успел стырить…
По сути, что сейчас происходит? Человек, не позволивший меня искалечить, предлагает решение проблемы. Причем, мною же и созданной, как он считает. Хотел ли я ссориться с десятником? Нет. Даже несмотря на тот факт, что в первой стычке с ним одержал пусть нелепую, но победу.
— Цена вопроса кажется мне заоблачной. Ты, случайно, не собираешься мне дать ключ от квартиры, где деньги лежат?
— Нет. Я собираюсь помочь тебе сохранить жизнь. Согласись, это важнее.
И ведь не поспоришь против столь веского аргумента.
— Хорошо, я переведу деньги на твой счет. Сейчас половину, вторую позже. Договорились?
Несмотря на наличие денег, очень не хотелось об этом сообщать, да и оставаться на мели — то же.
— Конечно, — кивнул он.
— И на чье имя переводить?
— Лекс, — произнес десятник и снял маску.
Мельком это лицо я видел дважды: первый раз, когда сам снял с него маску после одержанной победы, второй — в ресторане Локанда.
«А ведь он немногим старше меня, от силы — лет на пять. И очень напоминает моего школьного учителя по химии. Такой же разрез глаз, густые брови и слегка снисходительный взгляд».
После перевода денег, я ждал, что он начнет рассказывать о гелионе. Не дождался:
— Но теперь-то я могу узнать…
— Не можешь, — перебил меня Лекс. — Вот отдашь долг системе, тогда и поговорим, если будешь к тому готов. Раньше не имеет смысла. И вообще, Дмилыч, ты бы не задавал вопросов о том, что тебе не положено знать. Рубежье — мир жестокий, он чересчур любопытных не любит.
В тот момент я был похож на рыбу, выброшенную на берег. Только и мог, что беззвучно открывать рот.
— Но я же заплатил, — наконец, выдавил из себя.
— Правильно. Поэтому и не требую выдать источник опасных знаний.
«Да он просто издеваются! Можно подумать, я знаю, что мне здесь положено знать, а что — нет», — хорошо, я не озвучил эту мысль, поскольку в следующее мгновенье напоролся на взгляд Лекса, словно окативший меня ледяной водой. Наш разговор сошел на нет.
— Ты как себя чувствуешь? — минут через пять спросил десятник.
— Бывало и получше, — пробурчал я.
— Могу за пятьсот упсов предложить хорошую пилюлю.
— От которой заснешь и не проснешься? И какой у тебя, однако, «дружественный» тариф…
— Дмилыч, не строй из себя дурака. Есть много более дешевых способов отправить человека в небытие. А тариф? Это стоимость средства в Рубежье. И поверь, не самая высокая. Опять же разве пятьсот упсов — это деньги? Уж точно не для меня.
— Но ты же не предлагаешь средство бесплатно?
— С чего вдруг? Все имеет свою цену, парень. Не стоит привыкать к подаркам, наверняка ведь знаешь, где находится бесплатный сыр. Поэтому заруби себе на носу: предлагают задарма — заманивают в кабалу, или еще куда похуже.
— Понял. Давай свою пилюлю, — опять перевел упсы десятнику.
После приема лекарства пришлось лежать неподвижно, чтобы оно быстрее подействовало. Когда ощутил прилив сил, испытал настоящее счастье: как же приятно не чувствовать себя древней развалиной!
Приподнятое настроение сподвигло еще на один вопрос:
— Лекс, скажи, при первой нашей встрече я действительно тебя одолел?
Он слегка усмехнулся, но ответил:
— Ты тогда сумел удивить, а это я в людях ценю. Поэтому и не стал продолжать драку. Хотя, ты прав, шансов у тебя не было. И я снова поражен твоей догадливостью, Дмилыч.
— А почему тогда система сообщила о победе?
— Думаешь, ее сложно обмануть? Кстати, по поводу любопытства, — он с осуждением взглянул на меня, — маску с человека, если он скрывает лицо, снимать не стоит, даже, когда считаешь его бесчувственным. Есть у нас типы, которые за меньшее готовы убить.
— Убить⁈ А как же ценность человеческой жизни и все такое.
— Убийцы также важны для системы. Их, если поймают, отправляют в такие места, куда других ни за какие деньги не заманишь.
— И все-то ты знаешь. Так и тянет спросить: откуда!
— Все очень просто, я там был, — ответил десятник, после чего разговаривать мне с ним расхотелось.
Из пещеры мы вышли вместе, но я направился в сторону Ущелья локанов, а Лекс потопал к городу.
— Надеюсь, ты понимаешь — идти в Локанд вам не стоит.
Я ни разу не упомянул о своих друзьях, но десятник точно догадался, что они не погибли безвозвратно.
— И не собирался.
— По-дружески советую — загляните в деревеньку Кротово, — посоветовал он на прощание.
«По-дружески⁈ Да, с такими друзьями никаких врагов не надо…»
Тем не менее, туда мы и направились после того, как возродилась Ларика, а затем и Кент. Впервые наблюдал за процессом воочию. Ничего сногсшибательного: зеленоватая пленка просто впиталась в тело, после чего человек проснулся.
По пути пришлось рассказывать все, что они пропустили, выслушивать комментарии наставника по поводу моих ошибок, извинения девушки, снова посчитавшей себя виноватой, отвечать на многочисленные вопросы…
В общем, измотался, как Бобик. Добравшись до постели в приютившем нас домике, вырубился в один момент.
Проснулся в семь утра, чтобы завести часы. Прислушался к организму. Какие-то отголоски вчерашней слабости еще оставались, но в целом ощущал себя сносно.
Если бы не нахлынувшие во сне мысли, вообще было бы замечательно, но именно они сейчас заставляли искать выход из ситуации, которая оказалась не столь радужной, как мне виделось
