Рубежье - Николай Викторович Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ларика сперва ответила, но через несколько секунд вырвалась из объятий.
— Не стою я твоих утешений, Дмилыч. Не надо!
Под взглядом, которым меня одарили, понял — лучше бы влепил пощечину. А девушка продолжила натиск:
— Помнишь, ты спрашивал о секретах? Так вот, прибилась я к вам сначала не по своей воле, а по приказу некоего банкира, чтобы следить за Кентом.
— Георг постарался⁈ — со злостью спросил наставник.
— Я задолжала его банку две тысячи, плюс проценты, которые росли с каждым месяцем просрочки. У меня не было шансов, а тут — полное прощение долгов всего за пару недель…
— И что ты ему рассказала? — нахмурился Кент.
— Почти ничего. Как только получила деньги за трофей, сразу вернула долги. Послала и деньги, и Георга.
— А он так покорно и отстал? — продолжил спрашивать наставник.
— Нет, сам предложил пять тысяч, чтобы я продолжила за тобой следить.
— Ты и продолжила, — мрачно констатировал он.
— Неправда! Сюда я отправилась по другой причине, и ты, Кент, на этот раз совершенно ни при чем.
— Так я тебе и поверил.
— Я готова открыть всю свою переписку, чтобы вы поняли — я не вру.
— Тогда зачем ты здесь? — не отставал наставник.
Мне лишь оставалось переводить взгляд с одного на другую.
— Я уже все объясняла, и в моих словах нет ни одного слова неправды. Да я с вами уже на две ступени подскочила, стадию возрождения взяла, вкус к жизни почувствовала. Вы, вы — настоящие…
Селезенкой почувствовал — сейчас опять начнется либо истерика, либо моральное бичевание Ларики, уж больно грозным выглядел боцман. Решил наконец вмешаться:
— Господа и дамы, хочется напомнить: мы непозволительно долго находимся на одном месте, а еще мне никто не рассказал о вашем общем знакомом Георге. Не поделитесь информацией, по-дружески? Пока вы друг дружку не поубивали.
— Держи, — девушка передала камушки, которые несла еще до нападения монстра. — Я отказываюсь от своей доли в трофеях на Плато.
— Спасибо, что напомнила, — ударил себя по лбу. — Вы тут пока пройдитесь вместе, помиритесь, а мне вернуться нужно. К месту, где ящер появился.
— Я придумал ему название — василиск гребенчатый, — сообщил Кент.
— Вот-вот, я возле него одну ценную вещь обронил. Вернусь, продолжим разговор.
Второй раз направился обратно. Камень-то ящер сковырнул, а посмотреть, что под ним было, я в пылу боя забыл, а очень хотелось выяснить, что собой представляет высшая категория.
«Редозит высшей категории 0,05 кг. Один из самых ценных камней Рубежья. В контакте с гелионом делает обладателя невидимым для пришельцев. Цена 50 тысяч упсов».
— Содомом его об Гаморру! — взглянул на валявшийся вдали труп монстра. — Никто за всю жизнь мне не делал столь дорогих подарков, как та потусторонняя тварь! А где взять гелион, и что это за зверь такой?
«Информация доступна после получения ранга десятник».
Даже расстраиваться не стал. Подобрал еще несколько камушков второй и первой категории, поспешил к своим.
— Как мирные переговоры? — бодро спросил мрачных соратников.
— Разногласия улажены, морского ежа им в подмышку, — пробурчал Кент. — А ты чего такой радостный? Нашел чего ценного?
— Не без того. Пополнил общую казну отряда.
— Я прошу исключить меня из отряда, — тихо произнесла Ларика.
— А говорили, что помирились, — я с упреком взглянул на кэпа.
— Да уперлась, сладу нет! Слушать ничего не хочет, — он развел руки в стороны. — И вообще, с этой минуты перевожу тебя из юнг в матросы, а ее — в твое подчинение. Дальше сам разбирайся. Ведь знал — баба на корабле…
Кент с чувством выполненного долга ускорил шаг, оставляя нас вдвоем.
— Только не надо меня уговаривать, — тут же перешла в наступление девушка. — Я уже все для себя решила…
— С чего ты взяла, что кто-то собирается тебя уговаривать? — жестко перебил Ларику. — Ты в отряде, где существуют определенные правила. Не ты их устанавливала, не тебе их ломать.
— Какие еще правила? Мне о них никто не сказал.
— А ты спрашивала?
В своей работе в прежнем мире мне изредка приходилось включать эдакого сурового администратора. Некоторые просто не понимали, когда с ними разговаривали по-людски. Здесь, конечно, не тот случай, но подход должен был сработать.
— Извини, не догадалась. Наверное, умом не вышла.
— Не знаю, чем ты там и куда не вышла, но любой вступивший в нашу команду автоматически соглашается с условиями. Их немного, они стандартные, могла бы и сама догадаться.
— Я не настолько догадлива, как некоторые.
Видимо на Ларике так сказывались последствия стресса — она была непохожа на себя и открыто нарывалась на скандал.
— Для недогадливых поясняю: подавший заявление на выход из отряда должен отработать две недели. Почему? Тут все просто. Мы на тебя надеялись, исходя из твоего участия строили определенные планы, поэтому будь любезна…
— Да вы вообще не хотели брать меня с собой! — в голосе диссидентки появились истерические нотки.
— Но взяли же? Включили в расклад, выдали определенные полномочия, и сейчас все перестраивать? — сам старался громкость не повышать. — А случись что: я погибну, или кэп, с тебя — и взятки гладки? Дескать, я не член отряда, сами виноваты.
— Дмилыч, ты чего несешь? Я ведь не отказываюсь…
— Тогда объясни мне, тупому, для чего весь этот спектакль⁈ — воспитание великовозрастной деточки мне тоже стало надоедать.
— Я виновата, и должна себя наказать…
— Ну да, а попутно еще и тех, кто вроде ни в чем не виноват, но оказался рядом.
— А вы-то тут при чем?
— Мы при чем? А ты когда-нибудь задумывалась, как напряженная психологическая атмосфера сказывается на слаженной работе особенно маленькой компании, как негативный эмоциональный настрой снижает концентрацию и четкость действий? Мы что, по-твоему, на прогулку вышли грибы собирать? Да тут любая оплошность может обернуться гибелью!
Меня «понесло». Говорил вроде тихо, но очень внушительно. А еще мне показалось, что накалился изнутри — видимо, накипело. И это не укрылось от собеседницы. Заметил, как до того раскрасневшаяся Ларика побледнела, ее словно на другую волну переключили.
— Извини, я не подумала, — испуганно произнесла девушка, отведя взгляд.
— Так вот: впредь сначала думай, а потом… еще раз думай. По себе знаю — очень полезное занятие. — Я замолчал, отвернувшись от девушки. Чуть успокоившись, спросил — Все? Конфликт исчерпан?
— Да. Я точно больше не буду.
— Вот и замечательно! Пойдем догоним Кента, а то еще подумает, что я до телесных наказаний дошел.
— Интересно было бы на это посмотреть, — прищурив глаза, сказала она.
— Не уверен, что тебе бы понравилось, — я вздохнул облегченно — вроде Ларика пришла в себя.
— Может, ты и прав, — задумчиво произнесла она, а потом спросила: — Слушай, а как ты это сделал?
— Что именно?
— У тебя в глазах молнии вспыхнули.
— Не обращай внимания, это последствия одного неудавшегося эксперимента, — машинально ответил, хотя внутри что-то дрогнуло.
— На тебе ставили опыты⁈
— В девятом классе сам возомнил себя великим экспериментатором.
— И что случилось?
— С трудом откачали. Давай больше не будем о всякой ерунде.
Честно говоря, я уже начал забывать про эту свою особенность. После злосчастного случая в школе почти месяц промучился, таскаясь по больницам для бесчисленных обследований врачами всевозможных мастей. Самое трудное состояло в том, что собственные родители начали смотреть на меня, как на неродного…
Думал, что навсегда избавился от страшного взгляда, и вдруг — звонок из далекого
