Двуликие. Игра на опережение-2 - Анна Шнайдер

— А в чём ещё может быть дело?

Дрейк помедлил, задумавшись.

— Вариантов много. И давай как-нибудь в следующий раз поговорим об этом? Мы с проклятьями на сегодня пока не закончили.

Я кивнула, но подумала, что магистр, судя по всему, не слишком хотел отвечать на поставленный мною вопрос.

Дрейк Дарх

Он пришёл в комнату Эмирин, когда она была в душе, и прошёл следом, не мешкая. Открыл дверь и застыл на пороге, не в силах ни двигаться, ни говорить, ни даже дышать, и чувствуя только волну обжигающего нутро желания — так она была прекрасна. Обнажённая, стоящая под струями воды с запрокинутой головой, с мокрыми тяжёлыми волосами. От этого зрелища заныло и в груди, и в паху, но Дрейк всё равно ощутил разницу — разум при этом он не потерял. И продолжил стоять на пороге, понимая, что на самом деле не имеет права находиться здесь.

— Ты чего замер? — спросила Эмирин, не оборачиваясь, и взяла с полки мыло. — Раздевайся.

Надо было отказаться, но он в который раз смалодушничал и сделал так, как хотелось. В глубине души ярко-алым цветком распускался стыд за то, что продолжает мучить Эмирин вместо того, чтобы отпустить, но у Дрейка не было сил на правильные поступки. Как заставить себя, если сейчас, обнимая её, лаская влажное тело и целуя нежные губы, он чувствовал себя почти счастливым?

— Шайна спросила у меня кое-что, — шепнул он Эмирин на ухо и глубоко вздохнул. Её запах всегда ассоциировался у него с ароматом весны — молодая листва, цветущие деревья, первые цветы. И раньше, до проклятья, этот запах никогда не вызывал у Дрейка такой реакции, как сейчас — его хотелось слизнуть, чтобы ощутить ещё и на вкус. Да… когда-то он действительно не был влюблён в Эмирин, только искренне и до глубины души восхищался ею. Теперь даже странно представить…

— Что же? — Она деловито и собранно намыливала волосы, не обращая внимания на ладони Дрейка, которыми он гладил её плечи и грудь. — Шайна задаёт интересные вопросы, знаю.

— Да, вопрос был интересный, но я не знаю, правильно ли на него ответил. Она спросила, почему Триш не вернулась, чтобы попросить прощения. Я сказал: «Потому что не могла», и заметил, что дело наверняка было не только в стыде. Шайна уточнила, в чём же тогда, но я не конкретизировал. Я правильно ответил?

— Абсолютно.

Дрейк помедлил, пытаясь справиться с собой — страсть захватывала его всё сильнее, но он не желал мешать Эмирин мыться. Он и так почти каждый вечер обещал себе, что больше её не тронет, но сдерживал обещание крайне редко.

— И всё же… Ты знаешь, почему Триш не вернулась, Эмил?

Она грустно улыбнулась, открывая глаза. На ресницах застыли крупные капли воды, и чудилось, будто это слёзы, но нет — она не плакала.

— Кто из нас специалист по проклятьям, я или ты?

Дрейк нахмурился.

— Ты знаешь это точно или просто предполагаешь?

— Что я могу знать точно, если Триш умерла? Я предполагаю, разумеется. Не забывай, что я воспитала её — моя Риш не поступила бы так без веской на то причины.

Он не стал возражать, хотя, по правде говоря, до сих пор злился на девчонку за всё, что она сотворила. И Дрейк, в отличие от Эмирин, вовсе не был уверен в том, что Триш не вернулась к своим приёмным родителям по какой-либо магической причине, а не потому что банально боялась посмотреть им в глаза. Эта причина казалась ему достаточно веской, но Эмирин верила в свою Триш — и Дрейк по многолетней привычке тоже верил в то, во что верила она.

Шайна Тарс

Наверное, впервые за последние дни я совершила по-настоящему умный поступок: как только пришла в нашу комнату после занятий с Дрейком, сразу завалилась спать. Домашние задания решила отложить на завтра — всё равно голова не варит — и отдохнуть перед встречей с Нордом хотя бы пару часов. На этот раз мне ничего не снилось, и я продрыхла с чистой совестью до самого отбоя, а когда раздался сигнал, встала и начала собираться.

— Ты надолго не задерживайся, — посоветовал Дамир, глядя на то, как я обуваюсь. — Ты, конечно, молодец, что отдохнула, но этого мало, надо ещё.

— Я и не спорю. Тем более, завтра бал, нужно подготовиться.

— Что я такое слышу? — Дин показательно вытаращила глаза. — Наша Шайна собирается готовиться к балу! А Даните говорила, что не будешь!

— Я буду делать всё то, что нам задали на следующую неделю, и так подготовлюсь к балу. Негоже идти туда с несделанным домашним заданием!

Дамир и Дин расхохотались, услышав это, а я, улыбнувшись, выскользнула за дверь и побежала к залу памяти.

Я волновалась, не представляя, что принесёт сегодняшняя встреча. Мне необходимо было задать Норду множество вопросов — впрочем, как и всегда, — но я ожидаемо опасалась ответов на них. И настраивала себя всю дорогу, что это нужно, необходимо сделать, и не стоит бояться неизвестности.

Я даже почти поверила в то, что у меня всё получится, но когда вышла из портального зеркала и увидела Норда — уставшего и какого-то необыкновенно печального, — то все намерения вылетели у меня из головы со скоростью испуганной птицы.

Он встретил меня возле зеркала, сжимая в руках Хель, попытался улыбнуться, но получилось вяло.

— Здравствуй, Шани. — Голос был тёплым, и глаза тоже, но откуда столько печали? — Как прошёл твой день?

— Хорошо, — кивнула я и тоже погладила Хель, которая блаженно щурилась у Норда на руках. — А у тебя, кажется, не очень. Что случилось?

— Ничего, что было бы интересно, — ответил Норд спокойно, но я чувствовала: врёт. Просто почему-то не хочет делиться. — Во дворце каждый день много дел, но особенно это чувствуется сейчас, за неделю до парада. Члены делегаций уезжают не сразу, какое-то время проводят здесь — кто-то пару часов, кто-то пару дней, — и всех надо разместить и обеспечить. Это та ещё головная боль, Шани.

Я ему почти поверила. Да, всё это было правдой, но кроме этих проблем наверняка нашлось что-то ещё, из-за чего глаза у Норда казались потухшими.

—