Магнатъ - Алексей Кулаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот как.
Глядя на князя, нельзя было сказать, что услышанное для него новость.
— В свете вышеизложенного, вызывает некое сомнение прислуга вашего дома в Сестрорецке, а именно…
— Дарья. Очень набожная, а так же скромная и исполнительная девушка. В свое время приложила немало сил, чтобы попасть в услужение именно ко мне. Сердечных привязанностей не имеет, ходит на исповеди раз в неделю. Ну, и так далее.
— Вы знали?
Ответом было неопределенное пожатие плеч.
— Мне прекратить работу в этом направлении, или?..
— Зачем же? Заодно появится повод хорошенько проверить прислугу и в других домах.
— Так точно.
Блокнот закрыли и убрали в папку, показывая, что тем для доклада больше нет. А если и будут какие–нибудь задания, Иван Иванович и так их запомнит — слава Богу, поводов жаловаться на память у него доселе не было.
— Хорошо. Вы несомненно знаете, что Аристарх Петрович собирает материал на всех без исключения зерноторговцев центральных губерний империи…
Купельников не знал, поэтому принял прозвучавшие слова как скрытый упрек.
— По мере сил и возможностей, окажите ему в этом деле всю посильную помощь. Торопиться не надо. Собственно, весь этот проект рассчитан на восемь–десять лет. Также, у меня есть определенный интерес к злоупотреблениям в Морском и Военном ведомствах.
У отставного жандарма в глазах зажглись хищные огоньки.
— Последнее, в основном, по части Главного интендантского управления. Разумеется, и в этом случае спешка никак не допустима — лучше медленно и осторожно, но верно. Григорий Дмитрич, по своему возвращению из деловой поездки, передаст вам ряд интересных материалов и фамилий, так что работа пойдет не с пустого места.
Донн, донн!
Мельком глянув на напольные часы, только что отбившие два часа пополудни, князь закончил выдавать ценные указания сразу на десять лет вперед:
— Подробности обсудим в следующий раз. Вопросы?
— Есть, Александр Яковлевич, но покамест, исключительно по моим официальным обязанностям.
— Н–да?..
— Никак не могу понять один момент…
Из папки на стол легла тоненькая укладка.
— Относительно недавно, мастеровой Сестрорецкой фабрики Кузнецов травмировался от цехового ременного привода на станок. Была составлена комиссия, проведено расследование, оштрафованы начальник цеха, сменный мастер, артельный и старший слесарь цеха, мастеровому до его окончательного выздоровления назначены выплаты в размере полного месячного жалования. Другой случай.
К первой укладке присоединилась вторая.
— Мастеровой Загосин. Рука попала под пресс, в результате чего ее пришлось отнимать почти до локтя. Расследование было, оштрафованы сменный мастер, начальник цеха, и вся артель. А виновным признан сам мастеровой. Хотя он утверждает, что несчастный случай с ним подстроили мастеровые его собственной артели! Решение комиссии — травма по собственной неосторожности, уволить без пансиона. Почему… Так?
Владелец компании небрежно полистал одну укладку, затем другую, после чего вернул их обратно на край стола.
— В первом случае, слесаря после планового обслуживания привода плохо закрепили защитный кожух, отчего он и слетел в самый неподходящий момент. А второй случай немного другой. Оштрафованная — причем уже во второй раз, артель, изначально была наказана за то, что систематически покрывала грешки одного из своих членов. Может его просто терпели, может старались дать второй шанс… В любом случае, у них была возможность обратиться к администрации, и Викентия Загосина тут же перевели бы на другое место работы. Они этой возможностью не воспользовались. После первого штрафа, как я предполагаю, их настроение кардинально изменилось, в самую что ни на есть отрицательную сторону. И вместо того, чтобы опять–таки обратиться в администрацию, они наказали виновника сами.
— Устроив ему несчастный случай?
— Не думаю, что побои от всей артели разом были бы лучше — в запале и со злобы очень легко перестараться и забить насмерть. Или сделать парализованным калекой. Добавлю лишь, что такие происшествия случаются крайне редко — наши мастеровые прекрасно понимают, чем рискуют. В том самом случае, если бы комиссия, проводящая обязательное расследование, признала их виновными, их ждало немедленное увольнение с обязательной компенсацией всех понесенных компанией расходов — а это и обучение, и питание, и рабочая одежда, и многое, многое другое. Так что штраф, в пользу увольняемого бракодела и пьяницы Загосина — самое легкое из возможных наказаний, и артельные это отлично поняли. Как и то, в чем именно они провинились, причем и в первый раз, и второй.
Поглядев на своего собеседника, и не увидев в его глазах полного понимания, князь пояснил дополнительно:
— На всех моих предприятиях высокая дисциплина и порядок не в последнюю очередь потому, что сами мастеровые в этом крайне заинтересованы. Как и в качестве своей работы, ведь от этого напрямую зависит их заработок. Если кто–то этот порядок нарушает, причем в ущерб всей артели разом, то она вправе, и даже обязана наказать такого нарушителя самостоятельно — разумеется, в меру. Если этого не происходит, наказывают всю артель.
Проводив задумчивого Купельникова до самой двери, хозяин кабинета потянулся, поводил немного плечами, разминая и разгоняя кровь, и еще раз посмотрел на часы. Затем на высокую стопку корреспонденции, опять на часы, на пухлую укладку с бумагами (вернее запросами на оборудование и реактивы) от Менделеева Дмитрия свет Ивановича, чей аппетит в последнее время был соизмерим разве что с его же научными достижениями, опять на часы…
— Нет, все же обед, это святое!
Громкий стук в дверь тут же доказал ему, что для его подчиненных ничего святого нет. В ответ на его раздраженно–обреченное позволение войти, в кабинете нарисовался буквально сияющий нескрываемым довольством и радостью Греве. И если первое с некоторой натяжкой можно было отнести к результатам очередной встречи с будущей супругой (не так давно Шарлотта отчетливо дала понять, что совсем не против его ухаживаний), то радость…
— Добрый день, Валентин Иванович. Что–то срочное?
— Александр Яковлевич. Я нашел.
С этими словами Греве торжественно выложил на стол жиденькую стопочку фотокарточек. Бросив на нее короткий взгляд, аристократ тихонечко вздохнул, усмиряя недовольное ворчание желудка, и терпеливо поинтересовался — что же такого важного его личный порученец, и даже временами соавтор, умудрился отыскать?
— Вашу тень!
Мысли об обеде моментально позабылись, а фотокарточки неуловимо быстро переместились с одного края стола на другой. Придирчиво и со всем вниманием просмотрели одну, вторую, третью…
— Ну не знаю. Вы уверены, Валентин Иванович?
Некоторое время назад, еще в бытность свою штаб–ротмистром Пограничной службы, он озадачил единственного на тот момент доверенного порученца практически невыполнимым делом. Взять, да и найти ему полного двойника. И вот, не успело пройти с того самого момента неполных четырех лет, как усилия бывшего мастера–оружейника потерпели вроде как полный и сокрушительный успех. Вроде — потому что мужчина, запечатленный на фото, если и был чем–то похож на сестрорецкого фабриканта, так только ростом и телосложением. Да и то… У возможного дублера сквозь бороду и щегольские усики прямо–таки просвечивала здоровая пухлость щек. Плюс отчетливое брюшко, заметно выпирающее под мешковато сидящей жилеткой.
— Более чем, Александр Яковлевич, более чем! Прошу!..
Новая стопочка фотокарточек порадовала князя гораздо больше: борода и усики бесследно исчезли, щеки и животик втянулись (правда, в глазах появился заметный голодный блеск, но это уже мелочи), а новая прическа и одежда придавали неизвестному доселе мужчинке явное сходство с хозяином кабинета. Конечно, не так чтобы прямо совсем уж один в один — но если вдумчиво поработать над манерами и походкой, хорошенько загримировать, и показывать готовый продукт с некоторого удаления… Ну, или вблизи. Но только и исключительно незнакомым с настоящим Агреневым людям. Перспективы от этого открывались крайне прелюбопытнейшие!..
— Прошу любить и жаловать, Прянишников Нифонт Сергеевич. Православный, из мещан, пять лет как женат, имеет трое детей, владелец небольшой галантерейной лавочки в Ярославле. Точной причины всех переодеваний и измывательств над своим обликом не знает, но даже без этого готов изображать из себя кого угодно, где угодно, и сколько угодно. И всего за триста рублей в месяц.
— Угум.
Александр покрутил в руках последнюю фотокарточку, а затем аккуратно присоединил ее к остальным. Побарабанил пальцами по столу, мимоходом мазнув взглядом по часам (пообедать ему сегодня явно не судьба!), затем составил в уме недлинную цепочку распоряжений и критически ее рассмотрел. Вроде все правильно?..