Секутор - Андрей Посняков

Рысь, Луций и несколько пращников затаились за деревьями, прикрывая отход основных сил. Галлы пытались обстреливать их из луков и даже ранили нескольких, тем не менее их попытка прорваться к дороге никакого успеха не имела. Нападая неорганизованной толпой, «косматые» все время подставлялись под удар пращников, а те использовали свое оружие с потрясающей воображение меткостью. Галлы ушли так же неожиданно, как и появились. Вот только что шныряли за деревьями их устрашающе разрисованные фигуры, а сейчас – глядь, и нет никого! Куда, спрашивается, делись? Словно бы сгинули.

– Они знают болотные тропы, – уверенно высказался Рысь. – И появились здесь неспроста.

– Думаю, они и ушли неспроста. – Луций хмыкнул, осторожно выглянув из-за щита. Нет, вроде бы и впрямь ушли. – Галлы славятся необузданностью и безрассудной храбростью, – обернувшись, пояснил он. – И вряд ли бы отступили, даже если бы всем грозила гибель. Значит…

– Значит, нападавшими командовал тот, – тревожным шепотом продолжил Рысь, – кто у них в большом почете, раз они его слушаются беспрекословно.

– Такое возможно в том случае, если их предводитель – друид. – Луций снова принялся осматривать лес, так и не веря до конца, что галлы ушли все до одного. – Знаешь, кто это такие?

– Знаю, – вспомнив кровавые деревья, сумрачно отозвался гладиатор. – Приходилось сталкивался. Друиды способны на все.

– Да, на многое… Особенно сейчас, когда ситуация в Империи оставляет желать лучшего. А ведь Лугдунская Галлия никогда не считалась цивилизованной провинцией. Наше влияние здесь слишком слабо.

– Ну да, – усомнился Рысь. – А как же города, законы, дороги?

– Городов хватает, – признал Луций. – Но еще больше – селений, куда не ступала нога римлянина и где еще до сих пор приносят свои кровавые жертвы друиды. Да и сходство даже богатых и образованных галлов с римлянами – чисто внешнее, в душе они по-прежнему варвары. Извини, если обидел.

– Ничего, я же не галл. – Гладиатор вдруг расхохотался. – Я – еще больший варвар!

Тут уж засмеялись все оставшиеся в живых.

– Надо послать вестника центуриону, – отсмеявшись, предложил Луций. – Доложить обо всем.

Так и сделали: один из пращников, самый быстроногий, оленем помчался вслед за центурией. Отсутствовал он недолго – вернулся с приказом догонять основные силы.

– Ну, правильно, – кивнул Луций. – Чего здесь сидеть? Вот только… я бы на месте центуриона попытался преследовать галлов. Хотя бы ради того, чтобы обезопасить себя от возможного нападения.

– Преследовать? – ухмыльнулся Рысь. – Ты так хорошо знаешь окрестные болота?

Римлянин задумался:

– Вообще-то ты прав. Слушай, а что ты привязал плащ какой-то веревкой? Где твоя знаменитая фибула?

– Да потерял где-то, – раздраженно отмахнулся Рысь. – Искал, искал – тщетно.

– Ничего, – Луций засмеялся. – Еще познакомишься с какой-нибудь богатой матроной, она тебе подарит столько фибул – девать будет некуда!

– Да взамен потребует кое-что! – зубоскалили остальные. – Хотя, говорят, гладиаторы в этом плане куда как прытки.

Рысь даже покраснел, хоть и не считал себя таким уж щепетильным. Отвернулся смущенно, махнул рукою – смейтесь, мол, смейтесь.

– У нас в Лациуме говорят: нет ничего глупее глупого смеха, – улыбнулся Луций. – Ишь, не знал, что в пращниках одни остряки собрались.

– А как же! Меткая острота – меткая рука.

Так, с шутками-прибаутками, догнали центурию, остановившуюся на вершине холма. Теренций Капитон самолично встретил вернувшийся почти без потерь арьергард. Луций, вытянувшись, доложил обстановку, и центурион, хмуро кивнув, переспросил, куда именно отступили галлы.

– В болото, мой командир! – подтвердил Луций.

Теренций скривился:

– Это ты так думаешь, что в болото, или своими глазами видел?

– Э-э… Рысь видел!

– Какая еще рысь? А, гладиатор… Ну, рассказывай, гладиатор, – центурион с усмешкой перевел взгляд на анта. – Так что ты там видел?

Немного поежившись под жестким взглядом начальника, Рысь кратко поведал и об овраге, и о болоте, и о собственных на этот счет предположениях.

– Предположения свои пока оставь при себе, – прервал его Теренций. – Так, говоришь, уверен, что «косматые» пришли через болото?

– И так же ушли, мой господин.

– Что ж, если так…

Центурион снова нахмурился и угрюмо посмотрел вдаль, туда, где над лесом медленно плыли тяжелые темно-синие тучи. Постоял так, заложив за спину заскорузлые, привычные к мечу руки, потом обернулся к Рыси и Луцию:

– Свободны… пока. Небольшой привал, затем скажу всем, что делать.

Успокоенные командиром воины разом попáдали в траву, пользуясь возможностью хоть немного отдохнуть после ночной битвы. Луций примостился рядом с Рысью, видно, лень было идти к своим. Впрочем, и гладиатор не торопился разыскивать Автебиуса… хотя чего его разыскивать-то? Во-он, не его ли рожа маячит у кустов?

А ведь Автебиус тоже заметил Рысь, не мог не заметить. Что же не подошел? То так в друзья набивался, а то…

– Старик, похоже, не в духе, – перебил мысли приятеля Луций. – Хотя, если б не он, вряд ли б мы устояли сегодня.

Рысь вздрогнул:

– Так ты думаешь, он заранее знал, что…

– Знать, конечно, не знал, но никому не доверял – точно! И ведь правильно делал.

Гладиатор не отозвался. Какая-то нехорошая мысль вертелась в голове и никак не хотела попасться на крючок, словно хитрая, испытывающая терпение рыбака щука. Поймать бы ее, да что-то никак. Устал, и этот еще, Луций, болтовней надоедает. Вот уж и впрямь, говорливы римляне, словно бабы на рынке.

Впрочем, на этот раз Луций надоедал болтовней недолго, и не по своей вине – центурион не дал своим воинам долго разлеживаться. Вроде только расслабились, как тут же запели рожки и прозвучали слова команды. Ну не давали покоя Теренцию Капитону сгинувшие в болотах галлы, и все тут! Разделив центурию на несколько небольших отрядов, он велел тщательно прочесать окружавший болото лес, конечно, не весь, а только те его участки, что прилегали к дороге, однако и так работы хватило всем. Луций, Рысь, а также Автебиус в ряду прочих оказались в центральной группе, которую самолично возглавил центурион – и тут уж никому никаких поблажек не было. Все, включая самых опытных ветеранов, буквально рыли носами землю, вынюхивая неизвестно что, словно специально обученные охотничьи псы. И ведь вынюхали-таки!

Неизвестно, кто первым обнаружил брошенную стоянку галлов, – то ли это был Луций, то ли кто-то из ветеранов, – однако, увидев вдруг разбросанные по всей поляне ветки, центурион поднял руку, останавливая не в меру разошедшихся воинов.

– И что такого тут приметил старик? – шепнул Луций. – Ну, ветки… И что?

– Он, видно, полагает, будто это остатки шалашей.

– А ведь не зря…

Рысь оглянулся и увидел, как осторожно и почти бесшумно окружали поляну легионеры. Как подобрался центурион, как привстал на цыпочки Луций, как Автебиус зачем-то взмахнул рукою… На поляне что-то звякнуло.

– За мной, – обернувшись, тихо приказал Теренций, и воины быстро пошли на поляну.

И в самом деле, эти ветки, явно срезанные острыми ножами, очень походили на остатки шалашей. А вот и кострище, и окровавленные ошметки… Видно, галлы были здесь не так уж давно!

Шедший впереди центурион вдруг остановился, наклонился и что-то подобрал из золы. Обернулся, подозвав к себе ближайшего легионера, а сам при этом почему-то смотрел на Рысь, и гладиатору очень не понравился его пристальный и холодный взгляд.

– Взгляни-ка на эту вещицу, дружище Кравт, – что-то протянув воину, тихо произнес Теренций. – Узнаешь императора?

– Коммод? Каракалла?

– Нет, дружище, это Марк Аврелий… Хороший был император. И, кажется, благодаря ему я теперь знаю, кто помог галлам проникнуть в лагерь. – Центурион задумался, затем позвал к себе легионеров и принялся их о чем-то расспрашивать. После чего еще немного подумал и вдруг показав пальцем на Рысь, приказал: – Убейте предателя, думаю, нам незачем с ним возиться.

Юний еще не успел ничего понять, как сразу с трех сторон в него полетели дротики. Ну тут уж сработал инстинкт охотника – не ждать нападения, а нападать самому, а если не можешь, уклоняться. Юноша быстро присел и, резко, словно пружина, выпрямил ноги, прыгнув назад и влево, ушел, укрылся в кустах. А затем почти сразу же, не ожидая ничего для себя хорошего, со всех ног бросился бежать, петляя, как заяц, и чувствуя позади горячее дыхание погони. Сердце его стучало, а на душе было так горько, как не бывало, наверное, еще никогда. Надо же! Его посчитали предателем! За что? Почему?

Ответа не было. Пока…

Глава 14

Весна 225 г. Лугдунская Галлия

Шайка атамана-философа

Только со временем бык норовистый притерпится к плугу,

Только со временем конь жесткую примет узду.