Достойный любви - Лори Коупленд

Но Горди не стал его упрекать — более того, он вел себя так, как будто ничего не случилось.

— Иди сюда, давай я тебя почищу, — только и сказал Горди.

Вильсон стоял на одной ноге, пока Горди снимал с него белье. Испачканную одежду они швырнули в угол, делая вид, что не замечают запаха.

— Фу-у! — Батте, зажав нос, энергично обмахивался.

— Как тебе здесь нравится, Вильсон?

— Вижу, что не очень, — прохихикал Батте.

— Я разговариваю с Вильсоном, — напомнил ему Т.Г.

— Я слышу тебя, Горди, — Вильсон огляделся по сторонам.

— Я не с тобой говорил, Вильсон.

— О! — Мальчик посмотрел по сторонам и снова захныкал.

— Да, парень, он разговаривал со мной, только вот беда, ты не можешь меня слышать. Хе, хе. Никто, кроме Горди, не может меня видеть и слышать. Разве это не повод для того, чтобы плакать? — снова раздался смех Батте.

Т.Г. начал терять терпение.

— Заткнись! Не суй свой нос не в свои дела.

— Хорошо, — сказал Вильсон.

Т.Г. повернулся к Вильсону:

— Так, а теперь скажи мне, зачем ты сюда забрался? Я же говорил тебе: близко не подходи к шахте.

— Ну-у… Я искал золото для Мэгги. Глупо, да?

— Не глупо, а опасно. Чтобы больше в одиночку ты не появлялся в шахте.

— Я больше не буду, если ты не хочешь.

— Горди, Горди, Горди. Он вовсе не был один, я был с ним, — прошептал Батте.

— Заткнись.

— Хорошо. Эй, Горди, у тебя вся рука в крови! — сказал Вильсон, сдерживая слезы.

— Ерунда! Медведь слегка царапнул меня.

Вильсон бросил на него умоляющий взгляд.

— Понимаешь, Мэгги очень нужно золото, иначе я бы сюда ни за что не полез, — объяснил мальчик.

— Если ты снова захочешь искать золото, приходи ко мне, и мы вместе этим займемся.

— Годится.

— Видишь, как здесь опасно.

— Хорошо, я не возражаю. В следующий раз я приду к тебе.

— Это же только для твоей пользы.

— Угу, я понимаю.

— Давай другую ногу.

— Держи, — Вильсон послушно протянул ногу.

— Мы не должны ничего говорить Мэгги, правда? — У Вильсона не попадал зуб на зуб.

— А зачем ей это знать?

Вильсон посмотрел ему в глаза. В этот момент Горди готов был поклясться, что испытывает к нему теплые чувства. В данных обстоятельствах он вел себя совершенно правильно.

— Честно? Ты хочешь сказать, что это будет чем-то вроде нашего секрета? Как будто мы лучшие друзья или что-то вроде того?

Горди, улыбаясь, застегнул последнюю пуговицу на штанишках мальчика.

— Да, что-то в этом роде.

Позже, когда Вильсон выбрался из шахты, он задержался, чтобы подождать Горди.

Т.Г. полз следом за ним, с опаской озираясь по сторонам. Поднявшись на ноги, он потрепал Вильсона по голове.

— Только представь себе, что было бы, если бы кто-нибудь из женщин повстречал здесь медведя?

Вильсон рассмеялся. Как бы они расстроились! Кричали бы и плакали! А он не кричал. Кровь бросилась ему в лицо, когда он вспомнил, что он делал. По крайней мере, он не кричал.

Горди отряхнул брюки.

— Ну я и проголодался. Ты-то как?

— Просто умираю с голоду!

— Посмотрим, удастся ли нам уговорить твою сестрицу накормить нас пирожками.

— Да, я бы не отказался и от фазана. — Вильсон целый день облизывался, глядя на жарящуюся дичь!

Горди погладил его по голове:

— Нет, только пирожки. — Ему придется как-то объяснить мальчику, куда подевался фазан.

Вильсон взял Т.Г. за руку, и они двинулись в путь.

— Слушай, Горди, я совсем забыл…

— О чем это ты?

— Мэгги хотела, чтобы я у тебя о чем-то спросил.

— М-да… И что же это?

— Она хотела бы знать, женишься ли ты на ней.

Глава 17

— Женишься на мне? Он так сказал? — Мэгги сильно покраснела.

Т.Г. спокойно раскладывал фасоль в жестяные миски.

— Я просто подумал: на какой день ты планируешь свадьбу?

Мэгги бы очень задел поступок Вильсона, не почувствуй она просительных ноток в голосе Т.Г.

— Не знаю, что нашло на этого ребенка!

Гордон невозмутимо перенес миски на стол.

— Действительно, я предупредил его, что не могу пойти на этот шаг прямо сейчас, сказал Т.Г. При этом в его улыбке появилось что-то дьявольское. — Во всяком случае, пока мы не добудем больше золота.

Покраснев до корней волос, от стыда готовая провалиться сквозь землю, Мэгги разливала кофе. Ей не верилось, что Вильсон мог передать их разговор, ведь она настоятельно просила его не делать этого!

Они сели за стол и склонили головы в молитве.

— Куда это Вильсон так торопился? — спросил Горди, накладывая порцию себе в миску.

— Когда он узнал, что фазана не будет, он съел три печенья, выпил стакан молока и помчался уверять Сэлмора в том, что его сородич погиб не зря.

Т.Г. усмехнулся, вспомнив неожиданную схватку с медведем.

— Сегодня он заработал мое уважение. Большинство детей ударилось бы в панику в подобной ситуации.

Поставив локти на стол, Мэгги сцепила пальцы и посмотрела на него. С каждым днем она становилась все увереннее в нем.

— Спасибо, — промолвила она.

— За историю с медведем? — Он пожал плечами. — Любой бы сделал то же самое.

— Нет. За то, что ты такой.

— Благодарю. Не могу сказать, что я слышу подобное каждый день, — сказал Т.Г., отводя взгляд и протягивая ей миску с картошкой.

— Тогда я скажу это снова. Спасибо за то, что ты такой, Т.Г. Почему ты так не любишь комплименты? — спросила Мэгги, отодвигая в сторону миску.

Он намазывал масло на хлеб, предчувствуя, что разговор может принять дурной оборот.

— Тебе предстоит еще многое узнать о мужчинах.

— Например?

— Например, то, что они не любят комплименты.

Она удивилась:

— Разве?

— Этот мужчина не любит.

— Чушь. Комплименты любят все. — Она никогда еще не встречала того, кто бы не любил их.

— Я не люблю, — произнес он, поднося ложку ко рту.

— Я вижу, ты недоволен собой, — сказала она.

— Я собой доволен и надеюсь, что ты перестанешь думать иначе.

С момента их первой встречи она считала его равнодушным. Какое право она имела так считать? Он хорошо выполнял свою работу, зная свое дело. И этого вполне достаточно.

— Нет, недоволен.

— Доволен.

— Недоволен.

Опустив ложку, он пристально посмотрел на нее.

Наклонившись, она уставилась на Гордона.

— Недоволен.

Т.Г. продолжал есть.

Она не собиралась давать ему возможность уйти от разговора.

За свою жизнь он хорошо научился скрывать чувства.

— Скажи, а почему ты не любишь себя?