Достойный любви - Лори Коупленд

— Забегал сюда после школы.

Мэгги смотрела за солнцем, которое клонилось за горизонт.

— Прошло уже несколько часов.

— Придет, никуда не денется.

— Может, ты поищешь его, а то фазан уже почти готов.

У женщин всегда так. Все время отрывают от дела. С умыслом или нет, но они все время вмешиваются в самый неподходящий момент. А, к черту! День и так пошел насмарку. Одной помехой больше, одной меньше.

— Ладно. Я брошу заниматься делом и пойду поищу Вильсона.

Мэгги решила не обращать внимания на его сарказм.

— Спасибо, ужин почти готов.

Ничего, стоит ему только попробовать ее фазана и пельменей, у него быстро поднимется настроение.

Когда он оказался рядом с нею, она протянула руку и отряхнула крупинки земли застрявшие в курчавых волосах на его груди. Он отпрянул, она же направилась дальше, а на ее лице все еще светилась та же непонятная улыбка.

Бросив лопату обратно в вагонетку, Горди подобрал рубашку. У ручья он наклонился набрать во фляжку холодной горной воды, но какая-то сила заставила его оглянуться, и, не отрываясь, он глядел, как Мэгги удаляется вверх по тропинке. Прикосновение ее руки разгорячило его и без того разогретую кровь.

Поднявшись на ноги, он одной рукой оттянул штаны, а второй невозмутимо вылил содержимое фляжки себе за пояс. Ледяная струя вернула его мысли обратно к действительности, но его чресла тем не менее оставались еще долго напряженными.

Глава 16

— Вильсон! Вильсон, Вильсон, Вильсон! — На крик Т.Г. откликнулось лишь эхо. — Вильсон! — Черт побери эти его прятки. Куда же он запропастился?

Т.Г. облазил все, что только можно было, но безрезультатно. Вильсону сто раз говорили, чтобы он даже не подходил к шахте, и Т.Г. всячески пытался отогнать мысль о том, что ему придется испытывать характер еще раз.

Только стоя у входа в шахту, Т.Г. осознал, что это самый длинный день в его жизни. Какой там раз, — ему второй раз за день придется опускаться в шахту!

— Вильсон! — В ответ — ни звука.

Что-то внутри подсказывало Т.Г., что мальчик был там. Шестое чувство или просто осознание того, чего сегодня ему не везет, подкрепило эту мысль. Если с Вильсоном что-нибудь случится, Мэгги этого не переживет. Последний довод стал решающим. Горди зажег лампу и вошел в шахту.

— Вильсон? Ты здесь, сынок?

Доски скрипели, в то время как он чисто механически переставлял ноги. «Не дай Бог, еще этот Батте устроит какой-нибудь обвал, — думал Горди. Теперь, когда он уже видел привидение, он не мог поручиться за то, что тому не взбредет в голову учинить что-нибудь эдакое. — Эй, что это мне в голову лезет? Не видел я никакого привидения! Просто воображение разыгралось».

Продолжая путь, он прислушивался, но лишь хлюпали доски и сверху капала вода. Кап, кап, кап.

— Вильсон, ты меня слышишь?

А может, его вообще здесь нет. Предчувствие не раз подводило его. Никто ведь не говорил, что мальчик был…

— Здесь, Горди, я здесь.

У Т.Г. кольнуло сердце, когда он услышал приглушенный голос Вильсона. Поворачиваясь, он всматривался в трещины и расщелины.

— Вильсон?

— Я здесь, Горди.

Направляя луч в большие разломы, он пытался понять, откуда идет голос. Мальчик был где-то рядом. Теперь он слышал его гораздо лучше.

— Где ты?

— Здесь.

Развернув лампу, Горди проверил ствол, уходящий направо. Стрелой пронеслась летучая мышь и укрылась в одной из трещин.

— Что ты там делаешь, Вильсон? — Где находилось это «там», Горди еще пока сам не знал.

— Ничего. Сижу.

Держа лампу на вытянутой руке, Т.Г. шел на звук голоса. Как раз здесь он и натолкнулся сегодня на Батте.

— Выходи, Вильсон. Мэгги ждет нас к ужину.

— Я не могу выйти, Горди.

Шепотом ругаясь, Горди всматривался в темноту. Ему было не до игр сейчас. Весь в поту, с дрожащими руками, он едва переводил дыхание.

— Вильсон, ну-ка иди сюда! Сестра тебя обыскалась.

— Я не могу, Горди.

Т.Г. развернулся, и луч фонаря уперся в небольшую расщелину в стене.

— Вильсон?

Голос Вильсона исходил из этой расщелины.

— Горди, почему ты все время говоришь «Вильсон», «Вильсон»?

— А почему бы тебе не перестать задавать вопросы и не выбраться оттуда?

Опустившись на колени, Т.Г. подобрался ближе к расщелине. Теперь он понял, почему он не был без ума от детей. Они доставляли одни хлопоты. Женщины, те все время вмешивались в чужие дела, а дети приносили одни неприятности.

— Вильсон, как ты сюда забрался?

— Просто заполз.

— Ну тогда выползай. Это должно быть еще проще.

— Угу.

— Черт, Вильсон, — просунув голову в расщелину, Т.Г. уперся во что-то мягкое и волосатое.

Т.Г. отпрыгнул назад, морщась, — в нос ударил неприятный запах.

— Горди! — опять позвал Вильсон.

— Черт побери, Вильсон, что у тебя там такое?

— Медведь.

Ругаясь, Горди вскочил на ноги и чуть не сломал головой деревянную балку под потолком. Рев разозленного животного разорвал тишину шахты. Волосы у Т.Г. так и встали дыбом. Отодвигаясь от расщелины подальше, он как можно мягче позвал:

— Вильсон?

— Горди?

— Что?

— Ты слышал?

— Что это было?

— Медведь.

Медведь! Чертов медведь!

— Вильсон! Ну-ка выбирайся оттуда.

— Не могу, медведь загородил вход.

Т.Г. попытался осмыслить происходящее. Вильсон сидит в расщелине, и медведь не дает ему выйти. Что за медведь? Большой? Маленький? Какая разница? Медведь — он и есть медведь.

Мальчик, медведь, расщелина. О, дьявол! Что за день!

— Так, Вильсон, слушай. Без паники. — Он огляделся по сторонам, надеясь найти что-нибудь, что могло бы привлечь внимание животного. Как же медведь туда забрался? Туда ребенок бы с трудом пролез. — Вильсон?

— Да.

— Ты слышал, что я тебе сказал?

— Да, без паники.

— Да, спокойно.

— Мне надо вылезти. Уже пора спать.

— Ну, брат, придется чуть-чуть потерпеть. Ты чего-нибудь знаешь о медведях?

— Нет. Мы жили в Англии. Я думаю, что там даже нет медведей. Я, по крайней мере, ни одного не видел. Хотя, может быть, они там и есть: я ведь в Англии не все видел.

— А как он выглядит?

— Ну, злой такой.

Черный? Коричневый? Медведица? Шатун? О нет, только не шатун!

— Какого он цвета?

— М-м, кажется, черный. Нет, по-моему, рыже-красный. Нет, не знаю. У меня очки запотели.

— Держись, Вильсон. Я сейчас что-нибудь придумаю.

Вильсон тут же захныкал:

— Пожалуйста, побыстрее, Горди. Мне надо помыться, а то я весь в грязи.