Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - Стюарт Стивен

Часть четвертая

КОНЕЦ ЭПОХИ

Глава двенадцатая

В 1958 г. после вынужденного ухода из Военной разведки Харкави армия в своем стремлении выйти из создавшегося кризисного положения обратилась за помощью к полковнику Хаиму Герцогу. Хаим Герцог, в свое время организовавший Военную разведку под началом Исера Беери, в течение некоторого времени после его падения возглавлял ее сам. Герцога вынудили вернуться к активной деятельности. Ему вернули генеральские звезды и попросили взять на себя функции командующего. Это было шагом разумным и предусмотрительным.

Исер Харел в это время находился в зените своей славы и могущества. Не было никакого смысла назначать на место главы Военной разведки человека, с которым у Харела могли возникнуть серьезные разногласия.

Хаим Герцог, человек замечательный, прекрасный оратор, по природе своей был неспособен принимать участие в каких-либо интригах. Очень самостоятельный и цельный, он обладал всеми качествами, которые могли обеспечить Военной разведке полноценное руководство.

Одаренный дипломат, человек, хорошо ориентирующийся в политической жизни страны, Герцог принадлежал к высшему сословию в среде политических деятелей. Блестящий организатор, очень логично и убедительно излагающий свои мысли, он создал Военной разведке солидную репутацию даже на фоне Мосада, с его прославленными операциями.

Герцог ушел в отставку в 1962 г, по собственному желанию. Это был единственный случай в своем роде. Все предшественники Герцога вынуждены были покидать Военную разведку в обстановке враждебной и даже скандальной. Так было и с Беери, и с Джибли, и с Харкави.

Герцог восстановил в Военной разведке нормальную творческую обстановку и подготовил почву к приходу генерала Меира Амита, который впоследствии реорганизовал всю структуру израильской разведывательной службы.

Меир Амит был настоящим солдатом, одним из тех, кто считал, что для командира быть впереди своих солдат не только естественно, но и обязательно. Во время Суэцкой кампании он был помощником Моше Даяна и за это время хорошо понял, как важно для генерала заслужить, если не любовь, то уважение солдат.

Родился Меир в Тиверии. Его мать была из ранних поселенцев. Затем семья переехала в окрестности Тель-Авива. Перед армией он большую часть своей жизни провел в кибуце, и это, несомненно, оказало серьезное влияние на формирование его личности. Он стал независим и самоуверен. К городским жителям кибуцники относились со снисходительным пренебрежением. Во время Войны за независимость Амит командовал ротой. В 1951 г. он впервые встретился с Даяном, который тогда командовал Южным фронтом, где Амит был командиром бригады.

В мае 1951 г. Амит вел войска в атаку на позиции Сирии на израильском берегу Иордана в том месте, где она впадает в озеро Кинерет. Огонь сирийцев начал слабеть, и Амит продолжал наступление до тех пор, пока сирийцы не отступили. Израильтяне потеряли при этом двадцать семь человек убитыми. Много было и раненых.

В Штабе Амита обвинили в том, что он настаивал на этой атаке и не учел возможные потери. Даян дважды посетил поле боя после этого и подробно беседовал с Амитом. В результате он пришел к выводу, что претензии Штаба к полковнику несостоятельны. Операция, утверждал он, была успешной. И офицеры, и солдаты вели себя достойно. В самых неблагоприятных обстоятельствах они обнаружили выдержку и мужество.

Даян, став начальником Штаба, назначил Меира Амита начальником Оперативного отдела, т. е. вторым в армии по значению человеком. Во время войны за Суэц Даян большую часть времени проводил в разъездах между командными постами, а Амит оставался на своем посту и осуществлял руководство военными действиями. Он приобрел при этом ценнейший для себя военный опыт, очень ему пригодившийся впоследствии, когда он, как и предполагалось, занял место Даяна. Однако в 1958 г., через два года после Суэца, его карьера в армии внезапно оборвалась.

В соответствии со своей концепцией «генерал-солдат», он проходил курс стажировки в парашютных войсках. Однажды, во время очередного прыжка, его парашют раскрылся не полностью. Амит был на волоске от смерти, но поправился. Однако с военной карьерой было покончено. После восемнадцати месяцев пребывания в госпитале, его по программе по переквалификации вышедших в отставку старших офицеров послали в Колумбийский университет. Там он должен был получить ученую степень. Темой для диссертации Амит избрал сравнительный анализ армейской системы воспитания с системой воспитания в кибуце. В военных организациях каждый занимает определенное положение, знает свое место. Одни отдают приказы, другие их получают. Все регламентировано. Все предусмотрено правилами и инструкциями. В кибуцах действуют неписаные законы. По мнению диссертанта, они эффективнее и для членов кибуца значат больше, чем для солдат в армии. Он считает, что эти соображения надо использовать в применении к армии. Солдаты, которые понимают, что они делают и для чего они это делают, действовать будут более сознательно, проявляя инициативу, а не просто подчиняясь приказу. Этой своей концепции он придерживался потом всю жизнь.

После ухода Герцога с поста руководителя Военной разведки, старый друг Амита Моше Даян предложил на это место его кандидатуру. Это было смелое предложение, и Исер Харел ему воспротивился. Он утверждал, что у Амита нет никакого опыта в области разведывательной деятельности. Он всегда был человеком действия и никогда — администратором. Харел опасался, что Амит создаст в Военной разведке обстановку, подобную той, которая существовала при Джибли, в прошлом тоже человека военной выучки.

Начальника Штаба армии Цви Цура уговорили все же сделать соответствующее представление Бен-Гуриону, который в то время все еще выполнял функции и премьер-министра, и министра обороны. Цви Цур настаивал на том, что армия имеет право сама, без постороннего вмешательства, назначать своих руководителей. Так Меир Амит все же стал главой Военной разведки.

Взаимоотношения между Мосадом и Военной разведкой немедленно после этого изменились. Амит по складу своего характера подчиненную роль играть не мог. Кроме того, работая многие годы с Даяном, он привык высказываться прямо и не пытался скрывать свое недовольство, если оно у него возникало.

У Меира Амита перед Харелом было одно огромное преимущество. И не только перед ним, но и перед всеми остальными сотрудниками разведки. Он был боевым командиром и отчетливо понимал, какое значение для солдата имеет разведка. Он не уставал отстаивать свои принципы — все ресурсы израильской разведки должны быть направлены на работу в соседних с Израилем и враждебных ему странах. Израиль должен иметь всегда к началу войны всю разведывательную информацию в своем распоряжении. Он утверждал далее, что качество военной разведки оставляет желать лучшего именно потому, что Исер Харел значения ее недооценивает.

Роль Меира Амита не ограничилась руководством Военной разведкой. Он стал выразителем мнений некоторых членов правительства и руководителей армии, которые с большим скептицизмом относились к Исеру Харелу и к тому, как он использует свое непомерно выросшее влияние.

Люди, столкнувшись с Харелом на улице, все еще, подталкивая друг друга, шептали: «Вот он, человек, который поймал Эйхмана».

Амит же, не стесняясь, вслух, высказывал мнение высших армейских офицеров, которые считали, что делом Харела должна быть не погоня по Южной Америке за стареющими нацистами, а сбор информации о ресурсах и просчетах в армиях Иордании, Сирии и Египте.

Пусть даже народ и политические деятели в Израиле считали все операции Харела чрезвычайно важными. Но Амит был уверен, что эти операции отвлекают Мосад от выполнения его непосредственных обязанностей — предупреждать выступления, угрожающие безопасности Израиля. По мнению Амита, в этом смысле Харел своего долга не выполнил.

У Амита в его конфронтации с Харелом сторонников было немного. Харел как-никак был чем-то вроде живой легенды. И все же Амит не только начал, ставшую традиционной борьбу Военной разведки с Мосадом за влияние, но и предложил положить в основу деятельности разведки совершенно новые идеи. В первый раз в жизни Харел оказался в положении человека, который вынужден защищаться.

До сих пор, во всех конфликтах Харела с министрами, премьер-министр становился на его сторону. «У Харела такая работа, — говорил Бен-Гурион. — Ничего не поделаешь — лес рубят, щепки летят».

Все изменилось с приходом Амита. Он стал утверждать, что Харел не на высоте в теперешних, изменившихся, условиях. Его методы устарели. Он живет от одной операции до другой. Он — суперсыщик, действующий на международной арене, вместо того, чтобы по настоящему, эффективно возглавлять современную секретную службу.