Происхождение - Ирвинг Стоун

– Профессор Генсло говорил мне, что вы увлекаетесь коллекционированием жуков, – начал Лайель. – И даже основали в Кембридже Клуб собирателей жуков. Рассказывают, что вы нашли редчайший вид жука, который занесен в книгу Стивенсона "Насекомые Британии в иллюстрациях" со сказочно прекрасной пометкой: "Пойман Ч. Дар-вином, эскв.".

Чарлз густо покраснел.

– Мое имя появилось тогда в печати в первый раз. Это пьянит еще больше, чем бренди.

– Держу пари – в первый, но не в последний. Я тоже вошел в науку через увлечение насекомыми. Из школы меня забрали домой в Хэмпшир по состоянию здоровья. Незадолго до того отец начал заниматься энтомологией: впрочем, его порыва хватило только на то, чтобы накупить книг по данной теме. Сперва я обратил внимание на бабочек, мотыльков и им подобных как на самых красивых, но вскоре полюбил наблюдать за удивительными привычками водяных насекомых и все утра просиживал на берегу пруда – скармливал им мух и, если удавалось, ловил. А сейчас, – продолжал он, – расскажите мне о ваших планах. Мне хочется помочь вам, чем только смогу.

В присутствии прославленного геолога Чарлз стеснялся говорить о своих намерениях. Он сказал, впрочем, что посвятил геологии около девятисот страниц записных книжек, не считая того, что заносил в дневник.

– Я совершал длинные переходы по суше в пампасах и в Андах. Очень надеюсь, что после того, как закончу расшифровку своих записей, мне удастся написать книгу своих геологических наблюдений в Южной Америке. Лайель одобрил эту мысль.

– Монополии на геологию нет ни у кого. Чем больше выходит в свет книг, особенно если в них содержатся верные наблюдения, тем сильнее становится наша наука. Чему завидую, так это представившейся вам возможности побывать на Таити и других тропических атоллах, где вы могли сами изучать коралловые рифы. Мне никогда не доводилось видеть скоплений кораллов. Расскажите-ка мне о них.

Несколько мгновений Чарлз неотрываясь изучал Лайеля. Это была его первая встреча с человеком, который был к нему великодушен, чрезвычайно ему нравился и с которым, похоже, у них со временем должны установиться плодотворные дружеские отношения. Вправе ли он был обидеть его, рассказав о своем открытии на островах Килинг [Острова Килинг (или Кокосовые) в Индийском океане, где Дарвин впервые сформулировал свою оригинальную теорию коралловых рифов. – Прим. пер.]? Вправе ли высказать уверенность в том, что именно он, а не Лайель знает теперь, как в действительности образуются коралловые атоллы?

В конце концов он решил сказать правду.

– Позволите ли вы мне изложить мою теорию кораллов? При всем своем уважении к вам должен сказать, что она отличается от вашей точки зрения, согласно которой атоллы возникают по краям кратеров подводных вулканов. Возможно, вы укажете мне на мои слабые или ошибочные места.

Сочувственный взгляд Лайеля сделался строгим.

– Выкладывайте!

Готовясь к предстоящей умственной работе, Лайель принял весьма странную позу. Стоя, он умудрился положить голову на сиденье стула и крепко зажмурил глаза. Подобное положение требовало акробатических усилий от такого высокого человека, как он. Шаг за шагом рассказывал Чарлз о своих наблюдениях за рифами и лагунами южных морей, особенно на Таити, и об экспериментах на островах Килинг, в результате которых он сумел доказать самому себе, что кораллы могут жить только в теплой воде, причем полипы разрастаются на стороне, обращенной к морю, так как именно там они находят себе пищу, и не способны существовать ниже уровня 120 – 180 футов.

– Ни разу, мистер Лайель, мы не обнаружили присутствия вулканического кратера. К-.тому же мне не кажется, что подводный кратер может иметь в поперечнике столько миль, как на атолле Боу. А какой кратер может достичь шестидесяти миль в длину, как остров Меншикова? Вулканическая теория не в состоянии объяснить существование барьерного рифа у берегов Новой Каледонии длиной в четыреста миль или Великого барьерного рифа Австралии, простирающегося на тысячу двести миль. Принимая во внимание глубины, на которых могут жить коралловые полипы, невозможно поверить, чтобы подводные вулканы, разбросанные по океанским просторам, повсюду поднимали края своих кратеров именно на сто двадцать футов ниже уровня моря. Моя теория заключается в том, что основу коралловых образований составляют не вулканические кратеры под поверхностью океана, а подводные горные хребты, континенты, которые когда-то возвышались над поверхностью воды, а потом, постепенно опускаясь, и создали то основание, на котором растут коралловые полипы.

Когда Чарлз закончил, наступила пауза. Лайель оставался в прежней позе, обдумывая услышанное. Мэри молча сидела в уголке, наблюдая за мужем. После показавшегося вечностью молчания Лайель, рывком распрямившись во весь свой poст, в окликнул:

– Я в восторге!

И он принялся танцевать по комнате, выделывая самые невероятные па. Мэри спокойно заметила Чарлзу, остававшемуся посреди гостиной и отказывавшемуся верить своим глазам:

– Мой муж всегда так себя ведет, когда что-нибудь чрезвычайно его обрадует.

Лайель между тем прекратил свои прыжки и начал изо всех сил трясти руку Чарлза, восклицая:

– Я весь переполнен вашей новой теорией коралловых островов. Во что бы то ни стало уговорю Уильяма Юэлла – в феврале он сменит меня на посту президента Геологического общества, – чтобы вы выступили с докладом на ближайшем же заседании.

– Мистер Лайель! Я бесконечно благодарен вам за добрую волю и душевную симпатию, которую вы проявляете к начинающим любителям вроде меня.

– В вопросах науки я действую с осторожностью. Если бы ваши доказательства не были столь очевидны, я привел бы все возможные опровержения. Этому научила меня моя юридическая практика в "Линкольнз инне" [Один из четырех "судебных иннов" (корпораций адвокатов) в Лондоне. Прим. пер.].

Я убедился теперь, что должен расстаться со своей вулканической теорией навсегда, хотя это для меня мучительно: ведь она так много для меня значила.

Лайель тут же попросил его рассказать о своей геологической коллекции, и Чарлз подробно описал ее. Затем он решил, что из соображений вежливости не следует долее злоупотреблять гостеприимством хозяев.

– Сегодня благодаря вам научные открытия сыпались как из рога изобилия. В ближайшую же субботу вы непременно должны быть у нас к восьмичасовому чаю. Я приглашу Ричарда Оуэна. Как хантеровский [Джон Хантер (1728 – 1793) – английский хирург, основатель научной школы. – Прим. пер.] стипендиат, он только что назначен профессором анатомии и психологии в Королевском хирургическом колледже. Это один из тех, кто лучше других в Лондоне сможет посоветовать, как расположить ваш зоологический материал и опубликовать его.