Безмолвный дом - Фергюс Хьюм

После брака старик, который был очень увлечен Лидией, передал ей двадцать тысяч фунтов и дом неподалеку от Бата, после чего Диана уехала. Я убеждал Лидию, чтобы она хорошо себя вела, и в таком случае ей достались бы все деньги старика, но она не спешила и, похоже, не собиралась отбирать у Дианы Врэйн ее часть состояния. А Диана по-прежнему ненавидела ее… Я хочу спросить у тех, кто читает мое признание: кто в итоге лучше из этих двух женщин? Кто смеет говорить, что моя девочка в чем-то виновна? А ведь она могла отобрать все у этой Дианы и заставить старика переписать завещание…

В общем, после заключения брака мы все отправились в поместье Бервин. Вот тут-то дела на самом деле пошли из рук вон плохо. Старый Врэйн снова подсел на морфий, и ничто не могло остановить его. Диана и Лидия постоянно ругались, пытаясь выжить друг друга из дома. Я, как мог, старался сгладить отношения между моей дочерью и мисс Врэйн, но в конце концов они так переругались, что Диана оставила дом и отправилась в Австралию к родственникам.

Лидия, я и старый Врэйн остались одни, и я решил, что теперь все будет хорошо. Все и в самом деле, наверное, пришло бы в норму, если бы Лидия не пригласила Ферручи. Она настояла на том, чтобы граф остановился в поместье, хотя я просил и приказывал, чтобы она держалась подальше от этого опасного человека. Однако, несмотря на мои протесты и протесты мужа Лидии, граф Ферручи приехал и остался в поместье.

С момента его появления начались настоящие неприятности. Господин Врэйн стал ревнивым, а потом и вовсе обезумел от наркотика, к которому прибегал все чаще и чаще. Пытаясь укрыться от жестокости и насилия со стороны мужа, Лидия обращалась ко мне. Я поговорил с Врэйном, и он оскорбил меня, видимо, желая, чтобы я покинул его дом, но я остался… остался из-за Лидии. А потом появилась мисс Белла Тайлер. Влюбившись в графа Ферручи, она осталась в поместье, а Врэйн еще больше стал ревновать Лидию к графу. Закончилось все это несколькими сценами, во время которых старик вел себя словно сумасшедший. А потом он убежал из дома, и никто из нас не знал, куда он направился. После этого Лидия своего мужа не видела.

В итоге я настоял, чтобы граф Ферручи оставил дом, точно так же как мисс Тайлер. Они оба покинули поместье, но время от времени возвращались, навещая Лидию. Мы пытались найти Врэйна, но не смогли, потому как он отбыл в неизвестном нам направлении. Я видел, что Ферручи влюблен в Лидию… и то и дело намекал, что если Врэйн умрет, он непременно женится на моей дочери. Не стану врать, что Лидия была для Врэйна любящей женой. Но надо помнить: он обращался с ней так ужасно, что не мог ожидать от нее нежных чувств. К тому же, должен вам напомнить, что это я заставил Лидию выйти за него замуж, в то время как она любила Ферручи, а следовательно, я один виновен во всем. Однако я делал все возможное, чтобы моя девочка обеспечила себя, и раз получилось так плохо, то в этом виновата лишь моя необычная любовь к своему ребенку. Все, что я делал, шло на пользу Лидии, да и Ферручи тоже думал только о пользе для Лидии, поскольку любил ее, словно верный пес. Но клянусь всем самым святым, Лидия и понятия не имела о том, что мы собрались сделать для ее счастья. Однако теперь граф Ферручи мертв, я в тюрьме, так что, выходит, мы сполна заплатили за совершенное нами зло…

У меня и в мыслях не было избавиться от Врэйна, пока однажды Ферручи не отвел меня в сторону и не сообщил, что нашел Врэйна и тот преспокойно живет себе, устроившись в Солсбери. Он сказал, что Марк все еще колется морфием, но, несмотря ни на что, организм его еще достаточно силен, и он проживет еще много лет. Еще граф заявил, что любит Лидию больше, чем жизнь, и готов жениться на ней – если, конечно, Врэйн исчезнет. Я возражал против убийства. Никогда я не одобрял такие методы, но Ферручи заверил меня, что от его плана никому вреда не будет. Он хотел запереть Врэйна в сумасшедший дом. Тогда я спросил, как он сможет жениться на Лидии, даже если план его удастся. Тогда он предложил план по замене Врэйна. Весь этот заговор был полностью составлен графом.

Ферручи сказал, что в маленьком лондонском театре он видел актера по фамилии Клир, самым необыкновенным образом похожего на Врэйна. Единственным различием было то, что у него не было шрама на щеке, и он носил усы, а Врэйн всегда чисто брился. Он познакомился с актером – его звали Майкл Клир – и его женой. Они жили в большой нужде и с удовольствием приняли предложение графа. За определенную сумму, которую должна была получить госпожа Клир, когда ее муж умрет, и граф женится на Лидии, господин Клир согласился сбрить усы и сыграть роль Врэйна. Ферручи был неплохим химиком и сделал кислоту, с помощью которой нарисовал шрам на щеке актера. Теперь единственным различием между ними стало отсутствие мизинца.

Ферручи хотел, чтобы я помогал ему в исполнении заговора – наблюдал за тем, как Клир исполнял роль Врэйна, в то время как сам взялся присмотреть за настоящим Врэйном, которого поселил в доме госпожи Клир в Байсуотере, заставив изображать ее мужа. Госпожа Клир очень хотела получить деньги и ненавидела своего сильно пьющего мужа, а потому ей было совершенно все равно, жив он или умер. Господин Клир, очевидно, долго бы не прожил, но согласился играть роль с одним условием: у него должно быть вдоволь еды и питья, чтобы жить в безделье и роскоши. Исполнение его желаний стоило нам немалых денег, поскольку он старался покупать все лучшее.

Я не решался помогать Ферручи, пока граф не привез Врэйна в Лондон, и я сам не поговорил с ним. Он казался столь заторможен морфием, что едва узнал меня. Поняв, что грозит моей Лидии, если это чудовище вернется в поместье, я согласился помочь графу, а он пообещал, что будет хорошо заботиться о Врэйне. Мы решили, что когда господин Клир умрет, мы идентифицируем его как Врэйна, а настоящего Врэйна поместим в сумасшедший дом. Я думаю, что вы согласитесь со мной, что это – лучшее место для наркомана.

Окончательно все обговорив, я отправился на поиски дома в изолированной части города, где предполагалось поселить Клира под именем Бервин, пока он не умрет как Врэйн. Я не хотел сам заниматься съемом дома, так как при любой неприятности меня смогли бы опознать, а потому, чтобы все запутать, превратился во Врэйна. Конечно, господин Клир, исполняющий роль Врэйна, чисто брился и держал свою одежду в полном порядке, в то время как настоящий Врэйн пренебрегал личной гигиеной, отрастил длинную седую бороду и носил ермолку, чтобы скрыть плешь. Естественно, мне было не сложно приклеить бороду и надеть ермолку, после чего я отправился в Пимлико под именем Рента.

Глава XXXII

ПРИЗНАНИЕ (окончание)

На Женевской площади в Пимлико я нашел дом, который соответствовал моим требованиям и, как считалось, был нечист. Поговаривали, что ночью из него доносятся крики, а в окнах мелькают тени, когда на самом деле внутри никого нет. Я осмотрел дом с площади, а потом перебрался на улицу Джерси, чтобы осмотреть его заднюю часть. Соседний дом на улице Джерси, рядом с выбранным мной, принадлежал госпоже Бенсусан, которая как раз искала квартирантов. Ее комнаты были свободны, и, поскольку это соответствовало моим планам, я снял эти комнаты. Как выяснилось, они великолепно подходили для нашей цели.

Когда я рассказал Ферручи о своем открытии, он дал мне деньги для Клира, заставил его снять указанный дом и обставить две комнаты по своему усмотрению. Я передал деньги. Вот так Клир под фамилией Бервин устроился в Пимлико. А настоящего Врэйна мы поселили у госпожи Клир в Байсуотере. И все соседи считали его ее мужем. С головой у него было очень плохо, да и граф запугал его не на шутку, так что выдать его за мужа госпожи Клир оказалось совсем не трудно. Тем более что все знали о болезни Клира.

Я же поселился на улице Джерси под именем Рента. Там же я встречался с госпожой Клир, но никогда не ходил в Безмолвный дом, только при крайней необходимости.

Я постоянно боялся, что Майкл Клир, напившись, что-нибудь выкинет – что-нибудь совершенно не соответствующее образу Рента – и тем самым раскроет нашу тайну. Это стало одной из причин, по которой я упросил госпожу Бенсусан уступить мне спальню, окна которой выходили на задний двор дома номер тринадцать. Однажды ночью я увидел, как темная тень скользнула во двор госпожи Бенсусан, перемахнула через забор и исчезла. Однако при этом окна и двери в задней части дома были крепко заперты – это-то я знал наверняка. Единственное, в чем я был совершенно уверен, – это была женщина.

Пока я обдумывал то, что увидел, женщина поднялась буквально из-под земли – так, словно вылезла из люка – и направилась назад, к забору. Я вышел, подождал и остановил ее. К моему удивлению, это оказалась рыжая служанка госпожи Бенсусан – очень умная цыганская девушка и, как я думаю, переполненная злыми мыслями. Увидев меня, она встревожилась и попросила, чтобы я ничего не говорил хозяйке дома. Пытаясь подстраховаться, я пообещал ничего не делать, но потребовал у нее объяснить, как она вошла в дом и почему. Тогда она рассказала мне и вовсе необычную историю.