Вечер в Муристане - Мара Будовская

Гая:

— Мишенька, можно я так тебя буду называть? Мишенька, я же для этого человека чего только не сделала! Похудела, тратила кучу времени и денег на парикмахера и косметолога, выучила два языка, научилась готовить не хуже Изабеллы. Все для него. Следила за здоровьем — а вдруг он захочет ребенка, глотала пилюли, потому что он не хотел ребенка, рисовала на лице улыбку, когда хотелось волком выть или сквозь землю провалиться. На гастролях напивалась до беспамятства, только чтобы освободиться от него на несколько часов. А когда он воевал, поняла, что не хочу его больше. А когда увидела кольцо, поняла, что уже не смогу отступиться от многолетней цели. И после той ночи, когда с ним случилось несчастье, а с нами случилось счастье, я испугалась, что брошу его в беде, и вернулась к нему. Но каждый день, каждая процедура, каждая прогулка в инвалидном кресле, каждое вынесенное за ним судно, приближало меня к тебе.

Они расстались. Она решила пока не переезжать ко мне, сняла квартиру в районе Флорентин, не самом чистом в Тель — Авиве, но самом веселом. Я подарил ей на новоселье русский веник, которых, с тех пор, как закрыли бухарский рынок на стоянке стадиона Блюмфилд, нигде не достать. Еще подарил свинью–копилку и набор постельного белья с пожеланием «have a good time!». Она сказала, что если у нас теперь совместное хозяйство, я подарил все это самому себе. Я остался у нее ночевать, и мы провели прекрасную ночь, уже не пионерскую, а, скорее, комсомольскую.

Хоть мы и вышли уже из комсомольского возраста, но Флорентин считается обителью богемной молодежи, вот и нам пришлось запоздало записаться в молодежь. Мы завели щенка коккер–спаниеля и назвали его, конечно же, Бонни. По вечерам мы пьем пиво в баре, а Бонни спит у наших ног. Это так не по–израильски. Попробуйте зайти с собакой в кафе в Иерусалиме или даже в Реховоте.

Гая продолжает изучать русский язык. Она ужасно радуется, когда я соглашаюсь помочь ей перевести какое–нибудь слово. «Наст» или «ледостав». Гая восхищается емкостью русских слов. Что там «плотная корка льда на поверхности снега»! Больше всего она любит слово «пропить». Взять вещь из дома, продать, купить водки, напиться пьяным — все в одном!

У нас с Гаей много точек соприкосновения. Мы обменялись любимыми писателями. Она подарила мне Меира Шалева и Этгара Керета, а я ей — Тонино Бенаквиста и Дину Рубину, которую она читает по–русски. Она наводит музыкальный порядок в моей голове. Разрозненные отрывки без авторства постепенно выстраиваются по полочкам дат, авторов и названий. Еще мы оба любим Тель — Авив, и он отвечает нам тем же. Наш город поит нас пивом, водит по выставкам и вернисажам, купает в море, снабжает пакетами для собачьих какашек. Гая научила меня бросать монетки в фонтан на площади Бялика. Я дал ей расписание органных концертов в церкви Св. Эммануила. Но, после прогулок по гостиным, столовым и коридорам мы всегда возвращаемся в нашу спальню.

О, Флорентин, Флорентин! О тебе сложены саги и снят сериал. Здесь самый низкий процент детей и самый высокий — собак. Здесь прачечная на каждом углу, ибо, до того, как они переехали сюда, местным жителям стирала мама.

Здесь, во Флорентине, курят грасс и играют в покер на раздевание. Вечный праздник еврейского непослушания.

Студию компьютерной мультипликации «Фрим» я открыл в парке наукоемких технологий под Реховотом. Работают у меня Сонька Полотова и Бумчик. Благодаря продаже фильма у меня новейшее оборудование. Прекрасная студия звукозаписи. Кроме того, я создал у себя настоящий игольчатый экран Алексеева на полмиллиона иголок. Когда я впервые выстроил иголки в какую–то картинку, Бумчик нечаянно выключил подсветку — и все исчезло. Включил — и снова появился точечно–игольчатый мир. Глупо, но меня почему–то это поразило.

К счастью, я занимаюсь не только титрами, заставками и рекламами. Булгаковед пишет сценарий по «Русскому Роману» Шалева. Думаю часть сцен сделать на игольчатом экране.

Днем я иногда беру Бонни с собой на работу, или завожу к Дедамоне и Бабариве, которые безобразно балуют его и выводят гулять на свой священный кусок реховотской природы. У деда с бабкой он живет, как человек, ест курицу с рисом и спит на диване в гостиной. В офисе его жизнь приобретает более собачий характер: у него есть лежанка, косточки и запас собачьих консервов, которыми его обеспечила заботливая Сонька. В машине Бонни ездить не любит. Точнее, он любит ездить у меня на коленях. Однажды, когда он в очередной раз перебрался с пассажирского сиденья на мои ноги, нас остановил полицейский. Видимо, обратил внимание на скованность моих движений. Увидев щенка, он разложил пассажирское кресло в лежачее положение и пристегнул к нему Бонни кверху пузом под передние лапы поясной частью ремня безопасности. Бонни верещал и вертелся, но до дома мы доехали благополучно.

Ищу Рину. Удалось узнать, что после смерти матери она уехала учиться за границу. Не иначе, проклятый Лазарский услал ее в какой–нибудь престижный частный питомник на передержку, чтобы не путалась под ногами. Был бы рядом Цурило, я не побрезговал бы попросить его найти мою девочку. Но Цурило до сих пор не появился.

Суд‑1

В конце концов, пришло заказное письмо. Как всегда бывает. Человек пережил неприятности, у него жизнь налаживается. Он старается изо всех сил понравиться Богу. Он выносит мусор, выгуливает собаку, целуется с подругой, творит экранную красоту, завозит продукты бабушке и дедушке, готовит артишоки в сметанном соусе. Он старается не думать о тех двоих в сугробе, о результатах выборов девяносто второго года, об обряде «Пульса Денура», о Тае, Кате, Талиле, инсульте матери, аварии Натика, печени Бумчика, исчезновении Цурило и судьбе дочери.

А заказное письмо выходит себе из пункта А в пункт Б, собирая бумажную пыль сортировочных машин, потираясь боками о соседей, пока не оседает в почтовом отделении. Там юная смуглянка с легким отставанием в развитии кладет его в сумочку на колесах с оленем на боку, везет по надлежащему адресу, в будний день, часов в двенадцать дня. Дома никого нет, все ушли на работу. Или, в данном случае, живут в живописном Флорентине. Тогда письмо ложится обратно в сумочку, а потом на полочку, а вместо него смуглянка с отставанием приносит розовый квадратик. На квадратике написано, что заказное письмо ожидает адресата там–то и там–то. Адресат продолжает заниматься своими важными и богоугодными делами, пока не вынимает розовый квадратик, с которым бежит на почту и там получает — ничего хорошего — повестку в суд. И не свидетелем. Самым настоящим ответчиком.

Еще до появления розового квадратика, был звонок от той, которая допрашивала его по делу о гибели Катерины. Ольга Мардер предупредила, что возможно, на него подадут в суд. Порекомендовала хорошего адвоката по гражданским делам. Шимон Белкин, любые виды исков.

Шимон оказался бывшим одноклассником Семой. Мир тесен, а если ты еврей, то он просто жмет в плечах. Они встретились в ресторане на бульваре Ротшильда. Круглоглазый, остроносый Сема, чем–то напоминающий сову, распоряжался:

«Официант, в моем бокале трещина. Немедленно замените. Мишка, ты знаешь, фен–шуй не рекомендует пользоваться треснувшей посудой? Это отягощает астральное тело. Итак, что мы имеем по данному делу. Гражданин Лазарский Роман Евгеньевич утверждает, что ему по наследству принадлежат авторские права на фильм «Мастер и Маргарита» 1979 года выпуска, производство творческого объединения «Экранизация Классики» киностудии Мосфильм, режиссер Евгений Лазарский. Лично с тебя ему надо пять миллионов за незаконный прокат плюс пять миллионов неустойки за нарушение авторского права, плюс два миллиона за моральный ущерб. Официант, мне, пожалуйста, на первое томатный суп. На второе антрекот. Тут в заключении эксперта указано, что титров в фильме нет. С большой степенью вероятности, фильм произведен с помощью компьютерной графики. В семьдесят девятом году на Мосфильме. Официант, суп холодный. Вы что, его вчера варили? Хоть имели бы совесть разогреть как следует. Вылейте этот пышерц в унитаз, а мне принесите человеческий суп. Откуда у меня заключение эксперта? Да от Ольки Мардерши. Она просила не рассказывать, но тебе можно. Мы с Олькой вместе на юридическом учились. Нет, не в Тель — Авиве. В Беэр — Шеве. Ну вот, когда она расследовала убийство в Милане, Олька посмотрела фильм и увидела в сцене бала пострадавшую то в перьях, то в алмазах. Короче, в ассортименте. А тамошний Олькин напарник сказал, что всех энкаведешников играет один его знакомый израильтянин. Ну, а поскольку в семьдесят девятом Кате было семь лет, а израильтянину четырнадцать, Олька заподозрила компьютерное копирование образов. И послала на экспертизу. Да ты не боись, Олька на твоей стороне. Она тебя считает супер–дупер–мега–режиссером. Но ты должен мне выложить всю правду. Официант, отмените антрекот, принесите мне асадо. Мне плевать, что уже пожарили. Может, вы его вчера пожарили? Пока суп варили? Миш, я же помню твои мультики! Отнекиваться бесполезно. Ты мне одно скажи — если ты хотел подделать фильм, какого черта ты туда насовал одинаковых людей? Сделал бы массовку, артисты московских театров. А если ты не собирался подделывать фильм, то какого черта ты его подделал? Официант, что вы мне принесли? Що це за украинскэ сало? Ах, асадо должно быть с прожилками жира? Ну, надо же! Ладно, верните антрекот, а это унесите. Ну, заверните. Возьму для собаки. Что хочу сказать в заключение. Тебя никто не обвиняет в подделке. Пока, по крайней мере. Кому принадлежат посмертные образы актеров — тоже в законах не прописано. Всем принадлежат, приходи, бери. А если этот шмок московский утверждает, что фильм снял его папаша, значит, он заведомо врет. Посмотрим, что он представит в суде в качестве доказательств. Возможно, надо будет признаться в компьютерном синтезе. Что значит — ни за что? За двенадцать миллионов зеленых, плюс вчиним встречку за клевету. Ни за что! Ах, принесли асадо в упаковке! Молодцы. Надеюсь, в счет не внесли? А то смотрите, будет как в прошлый раз. Что значит — зачем я их строю? Если не я, то кто же? Я у них не одну тысячу шекелей отсудил по разным искам. И все равно не боятся. Суп холодный, стакан разбитый. Миша, за обед плачу я. Не смей, я плачу.»