Крылья пламени - Дария Эссес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как будем делиться? – нарушила момент Астра.
Илай невозмутимо перевел взгляд на карту, словно они не замирали от каждого соприкосновения их тел.
«И что мне теперь делать? Что нам теперь делать?»
– Нужно перемешать атакующий и оборонительный отряды, – произнес Дагнар, как всегда сидящий в центре стола.
Взяв бутылку с водой, Эстелла отошла ближе к выходу из зала и привалилась спиной к прохладной стене, делая долгий глоток.
– Первыми пойдут они, затем в бой вступят ведьмы. Разведку и поисковиков оставим на крайний случай, потому что они не так сильны в сражениях. После того как захватим Стеклянный замок, нужно наладить связь с остальными двумя Сенатами.
Астра фыркнула.
– Наладить – значит угрожать, что, если они откажутся действовать на наших условиях, мы устроим геноцид и истребим их?
– Типа того.
– Кстати, – вклинилась в обсуждение Клэр, – а в каком мы с Эстеллой отряде?
– Ты в поисковом, – не раздумывая, заявил Нэш.
– С чего это вдруг?!
Дагнар провел ладонью по лицу, поглаживая отросшую бороду.
– Вы с Эстеллой можете выступать в первой линии вместе с командирами и Астрой. Если, конечно, хотите этого.
– Хотим, – в один голос заявили они с разных сторон зала.
– Ты точно готова к этому, любовь моя? – Нэш приобнял Клэр за талию, но она сразу же скинула его руки. – Я ведь буду переживать. Ты, конечно, та еще штучка, но…
Эстелла перестала слушать их, когда почувствовала теплую ладонь на своей пояснице. Мозолистые пальцы мягко пробежались по ее коже, не скрытой тканью майки, и провели по поясу пижамных шорт. Эстелла даже не заметила, когда Илай успел подойти к ней со спины.
Она медленно повернула к нему голову и выдохнула:
– Что ты делаешь?
В темноте пещеры, которая освещалась несколькими факелами, Эстелла различила лишь изгиб его нижней губы и точеные скулы.
– О чем ты? – тихо пробормотал командир.
Его теплая ладонь сместилась чуть выше, очерчивая ребра и… прикасаясь к шраму. Эстелла вздрогнула от отвращения, потому что не хотела, чтобы кто-то его видел. Не хотела, чтобы кто-то так нежно прикасался к тому, что отражало ее слабость.
Илай подошел чуть ближе, пока остальные продолжали обсуждать стратегию наступления. Эстелла кожей почувствовала его теплое дыхание. Она сжала руки в кулаки, потому что не могла этого выдержать – не после того, что произошло; не после того, что стала испытывать к нему. Чувство было пьянящим, сбивающим с ног, оно приносило столько же боли, сколько и наслаждения. Каждое прикосновение вырезало на ее коже новый, невидимый шрам, который хотелось оставить на всю жизнь. По которому хотелось проводить пальцами, который хотелось целовать, пока на него стекали бы соленые слезы.
Вот чем они были – двумя шрамами на коже друг друга.
Когда Илай прикоснулся губами к ее шее, она не выдержала:
– Я отойду подышать.
Эстелла так быстро бежала по коридорам пещеры, что даже не слышала восторженных вздохов повстанцев, которые еще не спали. С некоторыми она была знакома, других видела впервые. Но ей было все равно, потому что ее голова и сердце в эту секунду были не с ней. Они кровоточили в руках падшего ангела, который молча следовал за ней на улицу.
Когда Эстелла выбежала из пещеры, на нее обрушился нещадный ливень – но и на него ей было плевать. Ноги несли ее на тот утес. Она огибала деревья, не замечая ничего вокруг, делала глубокие вдохи и пыталась забыть. Пыталась забыть поглотившие ее чувства, забыть прикосновения сначала холодных рук, которые разрывали ее тело на части, затем мозолистых и нежных, втирающих мазь в поврежденные участки кожи.
Шрамы не исчезают. Они всегда рядом – на теле, в душе, в сознании. Шрамам суждено видеть каждый твой шаг, незримо следовать за тобой, даже если ты этого не хочешь.
Шрамы не заживают. Даже если их не видно.
– Ты замерзнешь.
Эстелла вздрогнула, услышав голос Илая. Она даже не заметила, как остановилась перед обрывом, промокшая и дрожащая. Но дрожала не от холода – его она, к собственному удивлению, не чувствовала. Таившееся долгий месяц пламя согревало ее изнутри, распространяя тепло по всему телу.
– Зачем? – прошептала Эстелла в пустоту, наблюдая за раскинувшимся внизу Меридианом. – Зачем ты пошел за мной?
– Ты замерзнешь.
– Я, черт возьми, не чувствую холода! – воскликнула она, поворачиваясь к нему лицом.
По его острым скулам стекали капли дождя, волосы спутались, а глаза – Боги, эти изумрудные глаза – неотрывно наблюдали за ней, словно видели каждую мысль, каждое желание, каждый страх.
– Не нужно, Илай.
Эстелла на мгновение замолчала, но не смогла сдержать едкого высказывания:
– Или мне лучше называть тебя Икаром?
Он помрачнел. В одну секунду его глаза из изумрудных превратились в темно-зеленые, завораживающие своей холодностью. Илай сделал несколько шагов в ее сторону, но она остановила его взмахом руки.
– Пожалуйста, не нужно. Я… не смогу этого вынести, понимаешь? Я никогда не смогу заменить тебе ее.
Он в два широких шага оказался рядом – расстегнул кафтан Альянса и с усилием снял его через крылья, оставшись в одной белой майке и штанах, низко сидящих на поясе. По его рукам вились узоры татуировок. Илай накинул кафтан на ее плечи, а она просто стояла и смотрела на него, смаргивая выступившие от усталости слезы.
Обхватив ее скулы ладонями, он начал нежно поглаживать их большими пальцами, затем наклонился чуть ближе. Эстелла почувствовала губами его согревающее дыхание, глубоко вдохнула и ощутила знакомый запах – кедр, лимон и бергамот. Илай откинул с ее лица мокрые волосы, завороженно проследив за своим движением, словно не мог поверить, что вот так просто касается ее.
– Ты никогда не видела моего взгляда, но уже несколько лет я не могу отвести от тебя глаз, – тихо произнес он, возвращая руки к ее лицу и поглаживая скулы. – Я не мог сделать этого с тех пор, как увидел тебя в окне школы, когда ты перешла в старшие классы. Я просто скрывался и наблюдал за тем, как ты рисовала то, что тебе не нравилось, как приходила из школы и готовила вместе с бабушкой брокколи, как подкармливала по пути бездомных животных шоколадом, а утром ехала на работу.
Эстелла немного улыбнулась, чувствуя губами его улыбку. Илай опустил одну руку ей на талию, прижимая ближе к себе, хотя ей было совсем не холодно. Сердце уже давно отбивало быстрый ритм, а руки сами тянулись
