Великий Тренер - Victory General

Глава 352. Ради семьи

Оригинальное предложение Даи Ли сказанное Фэйсянь Линю: «Если человек сдался мысленно, даже бессмертные не смогут его спасти». Но для западных людей было более уместно заменить слово «бессмертные» словом «Бог».

Даи Ли не делал реабилитационный массаж Хельхейму, но его слова коснулись того. Он может не заботиться о себе, но ему нужно было заботиться о своей семье. Днем, ближе к закату, Хельхайм лежал в своей постели, два пустых глаза смотрели в потолок.

Послышался легкий храп, и Хельхейм повернул голову и увидел свою жену, лежащую на его кровати, не зная, когда она уснула.

«Не просто ей в эти дни», — она так тронула Хельхейма, что в его памяти вспыхнули его старые времена.

Хельхайм был автогонщиком, и Формула-1, в которой он гонял, была одним из самых опасных видов спорта в мире. На протяжении всей истории на трассе погибло кучу автогонщиков. Поэтому, каждый раз, когда он посещал гонки, его жена очень сильно переживала за него, надеясь, что он не попадет в аварию и что он вернется целым и невредимым.

Двое его сыновей играли в футбол на лужайке за окном, кричали и бегали.

Хотя Хельхейм являлся величайшим автогонщиком в истории, он не хотел, чтобы его сыновья пошли по его стопам и стали автогонщиками. Он также не хотел, чтобы они смотрели его гонки, потому что он понимал, что этот вид спорта слишком опасен, и он предпочел бы, чтобы его сыновья жили как обычные люди.

«Я решил уйти в отставку ради них!» Глядя на свою жену и думая о своих сыновьях, Хельхейм вздохнул с эмоциями.

По возрасту и состоянию он мог ещё без проблем участвовать в гонках четыре или пять лет, но он решил уйти в отставку. Он не желал, чтобы его семья жила в страхе каждый день.

Он не хотел видеть свою жену вечно переживающей за него. Хельхейм вспомнил, что Коринна проводила много времени в церкви перед каждой его гонкой, молясь, чтобы он не пострадал от несчастного случая и вернулся домой целым и невредимым.

Он также не хотел, чтобы сыновья рассматривали его как пример для подражания, и он боялся, что им понравится этот опасный вид спорта. Таким образом, он даже взял отпуск за границей, как оправдание, чтобы помешать им посещать картинг.

«Несколько лет назад я решил покинуть трассу и уйти в отставку ради своей семьи. Я не хотел, чтобы они переживали за меня. Но сейчас они все еще беспокоятся о моем состоянии».

Размышляя об этом, Хельхейм закрыл глаза.

Через окно доносились крики его двух сыновей. Казалось, у них завязался спор о футболе. Хельхейм хотел сходить к ним и остановить их, но сейчас он мог лишь беспомощно лежать в постели, как овощ. От чувства безнадежности ему хотелось кричать и выпустить пар, но на самом деле он даже не мог громко говорить.

Заходящее солнце окрасило небо в красный цвет и сделало Хельхейма сонным.

Внезапно раздался голос: «Папа, передай мне мяч!»

Хельхейм видел, как его два сына машут ему руками. Подняв ногу, он хотел пнуть им мяч, но мяч не сдвинулся с места.

«Дорогой, ужин готов. Пора есть!» Издалека раздался голос Коринны.

Двое его детей побежали к матери, а Хельхейм хотел сделать шаг, но обнаружил, что не может двигаться. Двое детей и их мать шли в сторону похожую на замок виллу.

«Подождите меня!» Кричал Хельхейм, но они всё шли и шли, как будто не слыша его.

«Постойте!» Он хотел было броситься туда, но не мог двигаться вообще.

Коринна и двое его сыновей вошли в виллу и скрылись из виду, оставив Хельхейма там одного. Заходящее солнце скрылось за горизонтом, а всё окружающее погрузилось в мрак. Всё, что чувствовал Хельхейм, — это бесконечный страх. Тишина была всюду, как будто что-то, скрывающиеся там, скоро сожрет его. Это испугало его, заставив его открыть глаза. Из окна снова сиял закат.

Коринна всё также спала на его кровати, тихо похрапывая. Звуки от двух его сыновей, играющих в футбол на лужайке, шли в его комнату.

«Приснилось же!» Хельхайм со страхом вздохнул: «Просто кошмар!»

В этот момент вопрос Даи Ли промелькнул у него в голове.

«А ради семьи вы поверите в чудо?»

Также в тот момент Хельхейм наконец понял, что потерял.

«В это время я должен играть со своими сыновьями, а не валятся здесь!»

«В это время я должен быть на кухне с Коринной и вместе с ней готовить сегодняшний ужин!»

«В это время я должен быть в своем кабинете и звонить родителям, чтобы пригласить их провести у нас выходные!»

«Я решил уйти в отставку лишь ради них! Я надеялся отдать всё своё время своей семье. Но сейчас я могу здесь только валятся, позволяя им присматривать за мной и беспокоиться обо мне».

«А ради семьи вы поверите в чудо?» Еще раз в его голове возник вопрос Даи Ли. Но на этот раз сердце Хельхайма претерпела изменения.

— Да! Я поверю в чудо ради семьи! — пробормотал Хельхайм.

Его бормотание разбудило Коринну. Подняв голову, Коринна глянула на него и спросила: — О чем ты? Хочешь пить? Я принесу тебе воды, хорошо?

— Не надо! — сказал Хельхейм, с благодарностью глядя на свою жену. — Назначь мне встречу с Клодом и этим тренером Ли завтра.

Коринна поколебалась и спросила: — Можем ли мы верить этому тренеру Ли? Он слишком молод, скорее всего, ему за двадцать…

— Я хочу поверить ему ради тебя! Я готов поверить в чудо! — сказал Хельхейм с твердым взглядом.

…

Даи Ли и Клод снова вошли в средневековую виллу, похожую на замок.

— Мистер Хельхайм, боюсь, вы не годитесь для реабилитации в вашем нынешнем физическом состоянии, поэтому мы можем начать только с самого простого массажа, — серьезно сказал Даи Ли.

Хельхайм кивнул. Он даже не мог встать без посторонней помощи, не говоря уже о реабилитационных упражнениях. — Помимо головы, у вас пострадали ноги. Для сравнения, ваши руки, вероятно, меньше всего пострадали, да?

— У меня только синяки на руках, — ответил Хельхайм.

— Можете поднять руки? — спросил Даи Ли.

— Да, но только немного, — Хельхайм попытался поднять руку, но она остановилась на тридцати градусах. Очевидно, сейчас это был его предел.

— Ваши пальцы могут