Позови меня, дорогой - Люси Уокер

— Я воодушевляю тебя на предстоящий вечер.

— И заставляешь всех обращать на нас внимание.

— И что из этого?

Наконец музыка стихла, Пенни увернулась от руки Росса и в буквальном смысле выпорхнула из комнаты. В холле она увидела мисс Диттон.

— Да, такие-то вот дела, — сказала мисс Диттон. — Я думаю, все у нас в порядке. Теперь нам надо вызволить с восточной веранды наших мужчин. Они сидят там в табачном дыму, как в тумане. Во всяком случае, нельзя позволять им провести там весь вечер.

— Где Джон?

— Застрял где-то с мисс Смит, моя дорогая. Я пыталась разлучить их… но это оказалось невозможным. Оставьте их. Вы должны танцевать, моя дорогая. Для того я и нахожусь здесь… чтобы позаботиться о вашем веселье и снять с вас груз забот, с которыми я справлюсь сама. Пойдемте, посмотрим, что там делается. Мы должны найти для вас партнера.

У Пенни никогда не возникало необходимости искать себе партнера. Она почувствовала, как ее охватила ледяная стужа разочарования. Росс и мисс Диттон! Мисс Диттон и Росс! Они воздвигли безжалостный барьер, который она не могла преодолеть.

А Джон? Почему он так смотрел на нее? Или она вообразила все это?

Пенни глубоко вздохнула, чтобы не разрыдаться.

Ей нельзя плакать. Теперь она взрослая. Она очень повзрослела. И безвозвратно. Она мельком видела райские кущи и познала боль. Она никогда уже не будет ребенком.

Она спокойно вернулась на веранду с мисс Диттон. Один из молодых людей тут же пригласил ее на танец, и она уплыла с ним на волнах музыки.

Джон Дин вышел на веранду с Эльзой Смит, и они начали танцевать. Он не смотрел на Пенни, и она ни разу не взглянула на него. Он разговаривал со своей партнершей о меченых атомах, и однажды, когда она заметила что-то остроумное о фермерах, которые молились о дожде в засуху и проклинала его в половодье, сквозь мрачность его лица пробилась легкая улыбка.

«Как ему идет улыбка, — подумала Эльза. — Мне кажется, он слишком одинок».

Следуя просьбам мисс Диттон, Пенни много танцевала. Наконец она освободилась от своих друзей и пошла в гостиную, чтобы посмотреть, как развлекаются те, кто оставался там. Кто-то сидел за карточным столиком и играл в бридж, кто-то уютно устроился группами и сплетничал. На восточной веранде она обнаружила профессора, окруженного более мелкими фермерами. Они были в смущенном почтении. В этот момент один из них пригласил Эльзу Смит на танец, и она ушла с ним. Сидя в удобных плетеных креслах, мистер Бартлетт, мистер Беннет и Джон Дин курили и спокойно прислушивались к общей беседе.

— Пожалуйста, сидите, — попросила Пенни, когда заметила их желание встать при ее появлении. — Я не останусь с вами. Просто я пришла посмотреть, все ли у вас есть. Папа, может быть, подать еще напитки… или кофе?

— Да, пожалуйста, дорогая. Я думаю, и то и другое. Если ты поставишь поднос на столе у плиты, мы с Джоном управимся сами.

— Позволь мне принести поднос, Пенни, — поднялся Джон.

— Спасибо.

Она прошла впереди него обратно в дом. Он стоял и смотрел на нее, пока она ставила на поднос чистые бокалы, а когда она наполнила графин, он взял его и стал разливать напитки в бокалы.

— Ты не подчиняешься приказам, — сказала Пенни.

— Приказам?

— Мисс Диттон сказала, тебе надо танцевать.

— В таком случае, можно пригласить тебя?

Пенни тихонько засмеялась.

— Теперь наступила моя очередь звонить в колокольчик, не так ли?

— Звонить в колокольчик?

Джон запамятовал о том инциденте во время танцев в Уиджи! Зачем же она столько переживала и сердилась на себя?!

— Пойдем, — любезно согласилась она. — Давай отнесем им выпивку, а потом сбежим на веранду.

Он поставил поднос на столик перед гостями и взял Пенни за руку. Они прошли вокруг по передней веранде, чтобы оказаться там, где танцевала молодежь.

Яркая серебристая луна разливала свой свет над долиной. Темные деревья стояли вокруг будто на страже, а Южный Крест низко завис над полями со стороны Уиджи.

— Площадка возле дома напоминает выставку автомобилей, — сказала Пенни. — Интересно, сколько же денег вложено в то, что покоится на четырех колесах?

— Мы обратимся к мистеру Беннету. Он, как на компьютере, высчитает все до полупенса и докажет экономичность, эксплуатации двуколки с лошадью.

Теперь они очутились на танцевальной площадке, и Джон обнял Пенни. По какой-то непонятной ей причине она не знала, о чем с ним говорить, и поэтому молчала. Само это молчание смутило ее, и тут она заметила, как хорошо танцевал Джон. Казалось, в том, как он держал ее, заключался какой-то смысл. Сердце ее было переполнено чувствами и, казалось, билось в такт музыке. Она закрыла глаза.

«Я буду думать только об этом», — сказала она себе и почувствовала, как ее тело, так же как и мысли, отдается во власть плавно парящей музыки. Теперь ей ни о чем не хотелось говорить. Она любила его, и ничего не могла с этим поделать. Ах, если бы только ее сердце, бьющееся рядом с его, могло говорить само за себя!

Росс Беннет стоял, прислонившись спиной к стене дома. Он наблюдал за ними, полуприкрыв глаза.

— Слишком… слишком серьезно! — сказал он.

На веранде появилась мисс Диттон и подала знак музыкантам:

— Прошу всех к столу. Хочу попросить джентльменов помочь мне перевезти подносы на колесах.

Послышались возгласы одобрения, и толпа гостей хлынула в направлении двери, а некоторые… девушки… шмыгнули в комнату Пенни припудрить свои носы.

— А для мистера Дина у меня особое задание, — объявила мисс Диттон. — Подать кофе дамам в гостиную. Я уверена, вы в этом преуспеете.

— Разумеется, — охотно согласился Джон.

Пенни была поражена. Джон Дин вовсе не обязан был носить подносы. Он мог сделать это по собственному желанию… но такая манера…

— Пожалуй, тебе лучше пойти и посидеть с папой и другими мужчинами, — спокойно сказала Пенни. — У тебя не будет другой возможности пообщаться с ними. Я пришлю к вам Эльзу Смит…

Улыбка Джона все еще была натянутой, но когда он посмотрел на Пенни, она увидела, что глаза его были темными, а взгляд их недоуменно-вопросительным.

— Я думаю, что смогу отнести подносы… — сказал он. — Я еще не успел обмолвиться словечком с дамами.

— По этой причине… или только ради мисс Диттон?

— Только ради мисс Диттон. Кроме того, я знаю, какой кофе любит миссис Хитченс…

Пенни удалилась в сторону столовой.

— О! — воскликнула она, остановившись в дверях.

На буфете возвышалась огромная серебряная чаша для пунша. Свет электрических ламп отражался в ней, и она сверкала серебристо-голубыми блестками. Это была старая и очень красивая чаша.