Наступление ч. 3 (СИ) - Александр Афанасьев

Собственно говоря, ничего нового в этом "ответном ходе" не было — директива Совета национальной безопасности США NSDD-166 предусматривала поощрение террора против высокопоставленных должностных лиц советского оккупационного режима в Афганистане. Сами американцы в таких актах участвовать были не должны, участие лиц, состоящих на службе у правительства США, в убийствах запрещалось декретом, подписанным еще президентом Фордом. Но поставки пластиковой взрывчатки, снайперских винтовок, обучение, предоставление спутниковых фотографий с разведанными целями — всем это предусматривалось. Теперь, когда русские демонстративно убили двух лидеров сопротивления — сам Аллах велел нанести ответный удар.

Первым делом — Патман осмотрел местность, прилегающую к штабу сороковой армии, и убедился в том, что об этом даже нечего и думать. Штаб сороковой армии располагался в капитально отремонтированном дворце Тадж-Бек, к нему вела узкая, извилистая, охраняемая на всем ее протяжении дорога и она переходила в главную магистраль столицы — Майванд, тоже охраняемый силами безопасности. Сам дворец Тадж-Бек располагался на господствующей над городом высоте, ни один подход к нему не простреливался с гор. Заложить взрывчатку по ходу движения машин с шурави — тоже сложно.

Второй объект — министерство обороны, тут шурави часто бывают по делам. Расположено тоже удачно вторая по значению магистраль Кабула, Дар-уль-Амман, самый тупик. Позиций для снайперов нет, с одной стороны — тыльная часть здания, только по окнам бить, с другой стороны — сад. Разместить заминированную машину — тоже проблема.

Надо придумать что-то еще…

Раздосадованный, Патман решил присмотреться к движению на главных улицах Кабула — Дар уль Амман и Майванд. Постоять в некоторых ключевых точках, в частности на повороте на дрогу, ведущую в аэропорт. Посмотреть — нельзя ли заложить все-таки бомбу. Бомба с ударным ядром, или с готовыми поражающими элементами может сделать дело.

В этот момент, Патман попал в поле зрения Царандоя, не ХАДа, а именно Царандоя. И спалился он — на такси.

Дело было в том, что в Афганистане, в столице страны извозом всегда занимались определенные кланы, здесь вообще с этим было строго. Семейные профессии передавались от отца к сыну, сын старьевщика становился старьевщиков, сын обувщика — обувщиком, сын духанщика — конечно же духанщиком. Новая власть такого не признавала — но сделать со многими вещами ничего не могла и сейчас извозчики контролировали и государственные таксопарки и частный извоз.

И все было бы ничего, если б на днях из реки Кабул не выловили тело бедолаги, который промышлял извозом без спроса и никому не платил. Естественно, на следующий день весь базар, еще через день — весь Кабул знал, что случилось и почему. Старая власть не обратила бы на это внимания — не против власти нацелено и ладно, новая же власть поручила Царандою разобраться, в чем дело и принять меры к пресечению преступной активности. Водители же такси, принадлежащие к клану — наоборот чувствовали себя королями, ведь даже бомбили сейчас опасались выходить на промысел.

Вот один из них, принадлежащий к клану, встал на стоянку, там, где стояли обычно таксисты в ожидании клиента — и увидел перед собой незнакомую машину. Обычная Волга, бело-желтая, новая — но он ее не видел до этого. Пройдясь мимо, как бы случайно — он не знал и водителя. И самое главное на лобовом стекле не висело то, что должно было висеть, зацепленное за зеркало заднего вида.

А это — уже требовало разбирательства.

Резко сменив маршрут движения, водитель такси открыл правую переднюю дверь, сел в незнакомую машину.

— В чем дело?

Точно — не наш. Иначе бы знал, кто я такой.

— Салам — сказал водитель по имени Кхушаль

— Машина занята.

— Я знаю. Кто ты такой?

Патман не успел сориентироваться и опомнился, когда незнакомец сидел на правом переднем сидении. ХАД? Не похоже, они так не работают.

Рука скользнула в карман, палец зацепился за кольцо гранатного запала…

— В чем дело, рафик? — строго спросил Патман

— Бебахшид, рафик шурави афсар![61] — с показным дружелюбием приложил руку к груди неизвестный чуть обернувшись — ман нияз дорам порсан меконам. Кам-кам[62].

— Кому ты платишь? — спросил Кхушаль.

— Я не понимаю

— Кому ты платишь, ты что, тупой?

— Я работаю.

— Нельзя работать просто так. Ты заплатил?

Понятно… какой-то крестьянин. Интересно только, где он машину взял… узнал, что ли?

Террорист за рулем только сейчас сориентировался о чем речь.

— Ты правоверный? — спросил он назойливого Кхушаля

— При чем тут это? Если работаешь — надо платить.

— Уходи немедленно, если хочешь жить.

Водитель похлопал себя по карману, где явно что-то было. Не пистолет… скорее нож, который есть у каждого афганца, и который в тесноте такси да в опытных руках — ничем не уступит пистолету.

— Ты слышал о том, как один работал и не платил, и его выловили из Кабула? Думаешь, это сделал я? Убей меня и умрешь сам.

— Во имя Аллаха… — недобрым тоном заговорил водитель, сунув руку в карман

— Чи мекони![63] — раздалось с заднего сидения — зей, зей! Зей!

Водитель "законного" такси вышел из странной Волги, напоследок что-то сказал относительно матери водителя такси.

— Что? — водитель сделал попытку вылезти

— Назад! — Патман лихорадочно смотрел по сторонам, выискивая опасность — уезжаем отсюда! Быстро!

Волга, совершив резкий маневр, вклинилась в транспортный поток. Опасности, на первый взгляд не было.

— Он выходит.

— Вижу. Снимай.

Гостиница — вообще то подпольная, в Кабуле таких было много, для тех, кто временно приезжает сюда — располагалась очень удобно — тут рукой подать и до Майванда и до Дар уль Амман, и базар рядом — в общем, торговая улица, самый ход. Три дня назад здесь сняли комнату люди, которые выдали себя за торговцев с Кандагара, приехавших в Кабул на переговоры, и чтобы продать кое-что. С собой у них были две большие сумки, одеты они были, как обычно одеваются торговцы, а один из них действительно был из Кандагара, говорил, как говорят люди в тех местах, и мог рассказать, что к чему в городе. Они заселились в комнату и почти не выходили оттуда, не доставляли никому никаких проблем — про них и не вспоминали больше. На самом деле — это были люди из Царандоя, и более того — это был молодой призыв, коммунисты, выросшие уже при новой власти и готовые защищать ее. Таких людей было относительно немного — но такие люди были!

Один из них снимал стоянку такси стареньким ФЭДом, другой комментировал происходящее и записывал в блокнот, даже не глядя.

— Ага… это Кхушаль. Вот он. Идет… проверяет все ли заплатили. Стоп!

На его глазах водитель сел в машину такси

— Он сел в машину! Снимай.

— Снял… Четыре кадра осталось.[64]

— Нормально… Ты видишь?

— Он не заплатил! — резко сказал третий, который смотрел в подзорную трубу — на машине нет знака.

— Вижу.

Все знали, кто такой Кхушаль. Отец приворовывал, при короле дважды сидел. Брат — в моджахедах. В такси его привел дядя, потому что у него была беда — не было сыновей. Некому было передать машину…

— Он в машине.

— Может, он там уже убивает?

— Не торопись!

Кхушаль вышел из машины, повернулся — что-то сказал

— Он чем-то расстроен.

— Рассержен даже… — пробормотал тот, кто держал трубу

И в самом деле, Кхушаль пошел к своему такси, что-то говоря на ходу — было видно, как шевелятся его губы.

— Такси уезжает! — резко сказал третий, с подзорной трубой — разворачивается, нарушает правила!

— Снимай.

— Четыре кадра!

— Быстрее!

Щелкнул фотоаппарат, потом еще раз.

— Номер снял?

— Я запомнил — сказал третий, с трубой — похоже, что кто-то не желает платить.

— Надо установить за этим такси слежку. Поговорить с водителем, они попытаются убить и его. Нам нужны доказательства.

— Как это нет? Ты что-то путаешь, рафик. Проверь еще раз.

— Ничего я не буду проверять! — донеслось в телефонную трубку — говорю же, такси с таким номером в Кабуле нет! Моя картотека не врет!

В трубке раздались гудки.

— Вот негодяй! — молодой капитан Амаль швырнул трубку на рычаг — хам и негодяй!

Сидевший за столом напротив рыжий, с подозрительно красным (от давления, не от пьянства, а давление от нервов, обычного спутника милицейской работы) офицер, одетый не в советскую форму, а в форму Царандоя поднял глаза на ругающегося ученика.

— Что произошло?

— Не хотят давать данные по картотеке, рафик Петр! — выругался молодой капитан — мы работаем вместе и делаем одно дело, а ему лень проверить!