Только представьте… - Сьюзен Филлипс

Все же девушка сделала последнее бесплодное усилие избавиться от навязанного ей против воли брака, когда увидела священника с женой, ожидавших у старой невольничьей церкви. Вырвавшись из рук Кейна, она помчалась к Мэри Когделл.

– Пожалуйста!.. Кейн сказал вам неправду. Никакого ребенка нет. Мы никогда…

– Ну-ну, дорогая, успокойся. Ты расстроена, – прошептала Мэри, гладя Кит по плечу. Добрые карие глаза затуманились слезами. – Возьми себя в руки, хотя бы ради ребенка.

И тут Кит окончательно поняла, в какую ловушку попала.

К счастью, церемония оказалась короткой. Когда священник объявил их мужем и женой, Мэри поцеловала новобрачную в щеку, а Роулинс еще раз посоветовал во всем повиноваться мужу. Она тупо выслушала известие о том, что мисс Долли решила переночевать у родственников. Значит, Кейн постарался убрать ее с дороги.

Муж подвел ее к коню. Они направились в «Райзен глори», и чем ближе подъезжали, тем быстрее росла паника. Что он сделает с ней, когда они останутся одни?

Вандал остановился перед домом. Кейн спешился, отдал поводья Сэмюелу и, обхватив Кит за талию, поднял с седла. Очутившись на земле, она едва не упала, и ему пришлось ее поддержать. Придя в себя, Кит поспешно отстранилась.

– Ты получил мои деньги, – бросила она после ухода Сэмюела. – Что тебе еще нужно? Оставь меня в покое!

– Лишить себя удовольствия брачной ночи? Ни за что!

– Н-никакой брачной ночи, – задохнулась Кит, сжавшись от страха.

– Мы женаты. И сегодня я наконец возьму тебя.

Евин грех. Не будь она так измучена, может, и попыталась бы с ним поспорить, но слов попросту не осталось. В голове вертелась только одна мысль: бежать. Бежать куда глаза глядят.

Вокруг царил мрак. Только в окне домика Магнуса горела свеча. Девушка подобрала юбки и помчалась на свет.

– Кит! Немедленно вернись!

Она удвоила усилия, пытаясь ускользнуть от Кейна. Умчаться от своей кары. От возмездия за грехи.

– Магнус! – завопила она.

– Кит, остановись! Упадешь и поранишься! В такой темноте ничего не видно!

Но она уже ворвалась в сад, перепрыгивая через узловатые корни. Каждый был так же знаком, как собственная ладонь. Кейн выругался, очевидно, споткнувшись о такой корень, но все же умудрился удержаться на ногах. Сейчас он ее догонит!

– Магнус! – снова крикнула Кит.

И тут все кончилось. Уголком глаза она заметила, как Кейн буквально взвился в воздух и, оказавшись рядом, схватил ее.

На этот раз оба повалились на траву. Кит взвизгнула, когда он придавил ее к земле своим телом, и, извернувшись, впилась зубами в его плечо.

– Черт! – прорычал он, грубо ставя ее на ноги.

– Что тут происходит?

Кит облегченно всхлипнула при звуках знакомого голоса и бросилась к Магнусу:

– О, Магнус, позволь мне переночевать у тебя! Только эту ночь.

Магнус осторожно взял ее за руку и обернулся к Кейну:

– Что ты с ней делаешь?

– Пытаюсь уберечь ее от самоубийства. Или себя самого. Сейчас трудно сказать, кто из нас в большей опасности.

Магнус вопросительно вытаращился на Кит.

– Она моя жена, – пояснил Кейн. – Меньше часа назад мы поженились.

– Он принудил меня! – заплакала Кит. – Пусти меня в свой дом. Только на эту ночь.

Магнус нахмурился:

– Невозможно. Теперь ты принадлежишь ему.

– Я принадлежу себе! А вы оба можете убираться в ад!

Кит рванулась было во тьму, но Кейн оказался проворнее, и не успела она сделать и шага, как он поймал ее и перекинул через плечо.

Кровь прилила к ее голове. Он бесцеремонно впился пальцами в ее бедра и зашагал к дому. Кит стукнула его по спине и получила шлепок.

– Прекрати, пока я не уронил тебя!

Она успела увидеть ноги Магнуса, бежавшего за Кейном.

– Майор, вам не кажется, что вы несколько… грубоваты? Кит – прекрасная женщина, и с ней не стоит так обращаться. Может, дадите себе время немножко остыть?

– На это уйдет остаток всей моей жизни, – прошипел Кейн, сворачивая за угол. Под сапогами неприятно скрипел гравий.

Следующие слова Магнуса повергли и без того убитую горем Кит в настоящее отчаяние.

– Если ты погубишь ее сегодня, будешь жалеть об этом до самой смерти. Помни, что бывает с резвой лошадкой, чей дух сломлен слишком быстро.

За сомкнутыми веками Кит кружились звезды. Она попыталась что-то сказать, но лишь слабо улыбнулась, услышав благословенный звук шагов.

– Кит! Иисусе, что тут происходит?! – ахнула Софрония, сбегая с крыльца.

– Софрония… – пробормотала Кит, пытаясь выпрямиться.

Софрония схватила Кейна за руку:

– Немедленно отпустите ее!

Кейн, вместо того чтобы подчиниться, подтолкнул негритянку к Магнусу.

– Держи ее подальше от дома сегодня ночью! – рявкнул он, переступая порог.

Софрония тщетно пыталась разомкнуть кольцо рук Магнуса.

– Пусти меня! Я должна ей помочь! Ты понятия не имеешь, что может сделать с женщиной такой человек! Белый! Воображает, будто владеет всем миром! И ею заодно.

– Особенно ею, – подтвердил Магнус, гладя ее по голове. – Они теперь женаты, солнышко.

– Женаты?!

Магнус тихо пересказал Софронии все, что услышал от Кейна.

– Нельзя вставать между мужем и женой. Он не причинит ей зла, солнышко. Можешь быть уверена, – добавил он, надеясь, что она не уловит легкого оттенка сомнения в его голосе. Более справедливого человека, чем Кейн, трудно найти, но сегодня его глаза сверкали бешенством. Только нельзя, чтобы Софрония об этом знала.

Магнус, продолжая говорить слова утешения, повел ее через темный сад. Она покорно шла с ним и, только очутившись у крыльца его дома, поняла, где находится.

– И куда это ты меня тащишь? – неприязненно проговорила она, вскидывая голову.

– К себе, – невозмутимо объяснил он. – Сначала поедим немного, а потом усядемся на кухне и, если захочешь, потолкуем по душам. Если же ты устала, иди в спальню и постарайся заснуть. Я возьму одеяло и переночую на крыльце в компании Мерлина, тем более что здесь прохладнее.

Софрония ничего не ответила. Просто смотрела на него. Магнус ждал, давая ей возможность собраться с мыслями. Наконец она кивнула и вошла в дом.

Кейн развалился в большом мягком кресле, стоявшем у окна спальни. Рубашка была расстегнута до пояса, ноги покоились на низком табурете. Рука перекинута через подлокотник. Пальцы сжимают стакан с бренди.

Ему нравилась эта комната, уютная, со всей необходимой для удобства мебелью, но не слишком заставленная. Да и кровать как раз ему по росту. Рядом умывальник, а на другом конце комнаты гардероб и книжный шкаф. Зимой на полах, натертых воском, лежат лоскутные коврики, но сейчас все убрано – именно так, как он любил.

Из медной ванны за ширмой в углу спальни донесся шум, и Кейн раздраженно поморщился. Он не сказал Софронии, что горячая вода нужна не для него, а для Кит. Сама Кит приказала ему убраться, но, видя, что Кейн не сдвинулся с места, задрала нос и исчезла за ширмой. Несмотря на то что вода давно остыла, она не спешила выйти.

Но, даже не видя Кит, он знал, как она будет выглядеть, когда выберется из ванны. Кожа станет отливать золотом в свете лампы, волосы разметаются по плечам – смолисто-черные змеи на кремовом фоне.

Он вспомнил о трастовом фонде, ради которого женился на ней. Любого другого мужчину он презирал бы за подобную расчетливость, но сейчас это его не волновало. Интересно, почему бы это?

Но Кейну отчего-то вдруг расхотелось гадать. Может, оттого, что боялся докопаться до истины? Не хотел признаться самому себе, что его женитьба не имеет никакого отношения к деньгам или к восстановлению прядильни. Скорее, к единственному моменту слабости, когда он забыл об осторожности, о принципах, на которых построил жизнь, и решился открыть сердце женщине. На какой-то миг он позволил себе быть нежным, глупым и тем самым подвергся куда большей опасности, чем на войне.

И вовсе не за поджог он заставит ее заплатить, а за эту проклятую минуту слабости. Сегодня они навсегда станут врагами. И тогда он пойдет по выбранному пути, не искушаемый более призрачными надеждами на будущее.

Кейн глотнул бренди и поставил стакан на пол. Не стоит пить. Он должен быть трезв в ожидании того, что сейчас случится.

Кит расслышала громкий скрип кресла и поняла, что он теряет терпение. Она вылезла из ванны и быстро закуталась в полотенце. Жаль только, что под рукой нет ничего более подходящего. Но одежда исчезла. Стоило ей разоблачиться, как Кейн унес грязные лохмотья.

Кейн рывком отодвинул ширму, и Кит испуганно вздернула голову. Он стоял рядом, положив руку на деревянный верх.

– Я еще не закончила, – выдавила она.

– У тебя было достаточно времени.

– Не знаю, почему ты заставил меня купаться в твоей комнате.

– Еще как знаешь!

Кит стиснула концы полотенца, мысленно перебирая все способы избежать предстоящей пытки, но в душу закралось ужасное чувство неизбежности происходящего.