Одаренная девочка и прочие неприятности - Мальвина Гайворонская

– Ты часом не сбрендил?

– С вами все в порядке?

Они заговорили одновременно и одновременно же замолчали. Переглянулись. Русалка выгнула бровь, и патриарх продолжил:

– Учитывая ваше состояние, я взял на себя смелость пригласить сюда ваших сестер. Они ждут в приемной.

– Ты выдернул их посреди рабочего дня? – закатила глаза Татьяна. – С ума сошел?

– Распорядился оплатить часы вынужденного перерыва каждой по текущим ставкам. Замечу, Марат до сих пор глубоко озадачен расценками на сопровождение от так называемой Рыбки. Не понимает, почему постоять рядом стоит так дорого.

– Она эскортница. Ее тарифы больше про полежать рядом.

– Это многое объясняет. Правда, не дает понимания, какой тип услуг указать в назначении платежа… – патриарх осекся и странно улыбнулся. – Оставим это увлекательное исследование самому Марату. Мне позвать дам?

Русалка смотрела на него с прищуром:

– Какого черта тут вообще происходит?

– Простите?

– Ты очень странно себя ведешь.

– Всего лишь проявляю гостеприимство, чтобы вы могли поскорее разобраться с важными делами и всецело сконцентрироваться на расследовании.

Татьяна все еще смотрела с подозрением. В последние сутки упырь как-то активизировался, и она решительно не понимала причину. Ладно мелкий – он и раньше был не от мира сего, но старший-то почему чудит? Неужели все, доработался и крышечка поехала?

Сам патриарх мог лишь надеяться, что русалка не догадается о главной его цели – не отпускать ее от себя как можно дольше.

Пандора уже и не помнила, спала ли она вообще когда-нибудь так много. С трудом разлепив глаза, не сразу смогла понять, сколько сейчас времени. Села, взяла с тумбочки телефон и, вздохнув, вернула обратно: настройки сбились и время он не показывал, а лишь с восторгом предлагал ввести заново. Подошла к окну и, раздвинув шторы, немало удивилась – судя по положению солнца, завтрак остался далеко позади. Покосилась на кровать. Приятно, конечно, что ее заботливо накрыли, но несколько некомфортно: ведь кое-кто для этого все-таки зашел в комнату, несмотря на закрытую дверь. Кстати, неплохо бы попробовать сегодня ради разнообразия заснуть не в одежде. Возьмем на заметку.

Она подошла к шкафу, открыла его и задумчиво оглядела. Вытянула очередной рюшевый вихрь, с подозрением его осмотрела и положила обратно. В дверь заскреблись. Распахнув, Пандора увидела Репу в неизменном передничке и чепчике, с важным видом державшего в лапах стакан с зубной щеткой и полотенце.

Умывшись и очень аккуратно повесив полотенце сушиться – мало ли, а вдруг все-таки зачарованное? – девочка вслед за енотом спустилась на кухню. Хоть стол и оказался накрыт, а яичница, несмотря на поздний час, была еще теплой, опекуна нигде не было видно. Учитывая его вечное желание постоянно маячить поблизости, это настораживало.

Надеясь, что поздний завтрак не собьет ей режим, Пандора задумчиво посмотрела на мохнатого домоправителя и спросила:

– А Александр Витольдович вообще дома?

Степенный кивок стал ей ответом.

– Можешь к нему отвести? У меня есть пара вопросов.

Енот почтительно поклонился, быстро прибрал со стола, сунул в руки девочки кружку какао и поманил за собой.

Оказывается, опекун все это время находился в саду – восстанавливая его от последствий Пандориной разрядки. Беседка сверкала новой крышей, побитые цветы на клумбе сменились целыми, искалеченная капуста куда-то исчезла, уступив место свежим грядкам, а сам Александр Витольдович сейчас старательно отпиливал поврежденную ветвь у огромного красного клена, стоявшего сравнительно вдалеке от эпицентра событий. Судя по всему, именно в это дерево и прилетела сорванная с беседки крыша.

Перед Дорой открылась ставшая уже вполне типичной картина: босой старьевщик в грубом, замызганном переднике, довольно громко что-то напевая, пилил большую толстую ветку, на которой, между прочим, сам и сидел. В безопасном отдалении от клена стоял олененок в каске, держащий в зубах корзинку с инструментами. Под деревом отчаянно махал лапами, явно давая подсказки, бобер. Тоже в каске. Пара порхавших рядом и подпевавших Пню птичек довершали идиллию.

– Прошу прощения?.. – Девочка очень надеялась, что на лице не читается хотя бы десятая часть промелькнувших в голове мыслей.

– О, вы уже отдохнули? Простите, по привычке потерял счет времени. – Пень радостно заулыбался от уха до уха, не прекращая при этом пилить.

– Э-эм, хотела кое-что уточнить. Я не нашла розеток.

– Полагаю, у вас и не было в них необходимости. К сожалению, повальная электрификация в нашем случае – довольно затруднительное предприятие, поэтому я принял решение ограничиться лишь парой. Они блуждают по всему дому и появляются строго там, где нужны. И когда нужны. Так и знал, что о чем-то да забуду предупредить. Простите, пожалуйста.

С трудом оторвав взгляд от мерно ходящей туда-сюда пилы, Дора спросила:

– О-о-окей, второй вопрос: что в моей комнате с потолком?

– Я подумал, – беззаботно ответил Александр Витольдович, – раз уж юной леди не разрешено иметь фотокарточек, выходом могут стать фрески. Если, напротив, они лишь наводят тоску, приношу свои глубочайшие извинения, перекрою неуместные изображения немедленно.

– Да нет, но как бы так выразиться… Уж больно красноречиво это все.

– Посмею не согласиться. Сии картины имеют смысл лишь для того, кто знает их истинную суть. Для всех остальных – не более чем иллюстрации из сказки.

– Но если они попадутся кому-то на глаза…

Опекун аж замер на секунду:

– Я полагал, уж где-где, а в вашей спальне незваных гостей мы не ждем. Был не прав?

– Хм, правы, конечно. Тогда ладно, давайте оставим. Будем честными, вся предыдущая жизнь уже начинает казаться мне лишь сном.

Пень пропилил больше половины ветки, и Пандора поспешила задать последний вопрос:

– Еще – насчет платьев…

Приглядевшись, старьевщик спросил с надеждой:

– Сударыне понравился этот наряд, и она хочет носить его, не снимая?

Дора вздохнула:

– Скорее сударыня не способна отличить ночнушку от верхней одежды, и ей нужна консультация.

– Учитывая разницу в эпохах… Сия мысль как-то даже и не приходила мне в голову. Пожалуйста, подождите, я скоро закончу, и мы вместе со всем разберемся. – В этот момент Александр Витольдович допилил ветку, и та рухнула вниз, чуть не погребя под собой в последнюю секунду увернувшегося бобра.

Не увидев в получившейся куче опекуна, Дора огляделась и заметила того на дереве. Он спокойно стоял параллельно земле, словно примагнитившись к стволу, и крайне по-деловому снимал передник. Олененок осторожно поставил корзинку на землю, поклонился Пандоре, заодно скинув каску, и на своих тонких ножках чинно удалился в сторону леса. Вслед за ним, чуть менее чинно и не рискуя снять средство защиты, убежал бобер. Девочка проводила их задумчивым взглядом и снова уставилась на слезшего таки на землю старьевщика.

Александр Витольдович, прыгая на одной ноге, пытался поскорее натянуть ботинки и в какой-то момент оперся рукой о многострадальный красный клен, так ярко оттенявший его собственную рыжину. В голове у Пандоры словно что-то щелкнуло – и пазл сложился.

– Лешак.

– М-м-м? – не поворачивая головы, промычал Пень, продолжая воевать с туфлей.

– Вы – леший.

– А, ну да. Он самый.

Дора чуть нахмурилась:

– Но тогда вы очень странный леший. Вы носите обувь и живете в доме. И совсем без родичей.

– Все мы не без странностей, – развел руками опекун, справившись наконец с ботинками и внимательно разглядывая образовавшийся в результате его действий срез на дереве.

– Но это как-то совсем странно-странно.

– Я смотрю, у вас богатый опыт?

Пандора смутилась:

– О нет, конечно. Я леших всего пару раз в жизни видела, точнее даже одного. Огромный такой бугай с рыжей бородой и громким басом. Пожалуй, главное мое впечатление – это клубника, которой он меня кормил.

– Такая вкусная?

– Не то слово! Безумно вкусная! И он доставал ее прямо из кармана, причем она была размером с мою голову!

Александр Витольдович рассмеялся:

– Зато понятно, с кем вы встречались. Да, подходы к детям у него простые, но действенные. Хотите еще?

– Что?

– Еще такой клубники, как у него. Хотите?

– Конечно! – выпалила Дора без малейших колебаний.

Пень кивнул чему-то своему, легко подтянувшись на руках, сел на ветку и скинул ботинки на землю. Потом вдруг подмигнул девочке и исчез.

Вот буквально секунду назад был тут – и вмиг исчез. Дора заозиралась. Палило солнце, мерно жужжали пчелы, и стрекотали кузнечики, плыло облачко. Под деревом валялась пара ботинок, и вообще ничего не выдавало того, что раньше на полянке она стояла не одна.

– Только не пугайтесь.

Пандора аж взвизгнула, когда из-за ее плеча появился Александр Витольдович с лукошком. Хоть оно и было довольно крупным, из-за огромных ягод казалось чуть ли не игрушечным. Память не подвела девочку – клубника была с две ее ладони. Она удивленно присвистнула. Опекун передал ей лукошко, а сам принялся надевать обратно ботинки.

– Но где вы такое нашли?

– Места знать надо и наглость иметь. Дары