Просто незабываемая - Мэри Бэлоу

– Да, – ответила она, – так и есть.

– Похоже, на нем будет довольно много людей, хотя мы в Бате и, следовательно, нельзя ожидать большой толчеи. Разумеется, бал может быть совершенно восхитительным и тогда, когда на нем присутствует лишь несколько гостей. Достаточно всего двух, при условии, что это мужчина и женщина, чтобы они могли вместе танцевать. Даже оркестр не обязателен.

– Какая глупость, Лус! – весело рассмеялась его сестра.

– Вы со мной не согласны, мисс Аллард? – Виконт Синклер, подняв брови, не сводил глаз с Фрэнсис.

– Но ведь тогда это будет не настоящий бал, верно? – Фрэнсис старалась не покраснеть, ей нельзя было краснеть.

– И этим мужчине и женщине вскоре могли бы надоесть танцы, и они стали бы искать другого развлечения, – добавил Лусиус. – Вы совершенно правы. По-моему, мы должны быть благодарны, что сегодня вечером здесь столько людей.

Фрэнсис не могла понять, зачем он это делает. Ему явно не доставляло удовольствия видеть ее в те три встречи после его приезда в Бат. К счастью, в этот момент к ним подошел граф Эджком. Поздоровавшись с Фрэнсис и склонившись к ее руке, он объяснил, что оставался в бальном зале с внучкой, пока она была одна, а сейчас, если они не возражают, отправится в картежную комнату.

– Дома я танцевала на нескольких неофициальных приемах, – призналась по секрету мисс Маршалл, пока виконт Синклер провожал дедушку в другую комнату, – но никогда не была на таких больших балах. Кэролайн и Эмили будут мне завидовать, когда я завтра напишу им и обо всем расскажу.

Фрэнсис отметила, что среди присутствующих не так уж много молодежи, и, хотя сначала она была ослеплена пышными нарядами гостей, при ближайшем рассмотрении оказалось, что только несколько человек были одеты в стиле, подобающем великосветскому балу. Правда, Фрэнсис это обрадовало, так как она боялась, что будет чувствовать себя белой вороной в своем менее чем модном платье.

– Бал довольно большой, но в следующем году, мисс Маршалл, выехав в свет, вы будете приятно удивлены, обнаружив, что можете принять участие в еще более грандиозном празднестве.

– О, прошу вас, называйте меня просто Эйми, – сказала девушка, а затем, просияв, подняла веер и помахала кому-то на противоположном краю площадки для танцев. – Там Роуз Абботсфорд с мамой и, наверное, это ее брат, о котором она говорила. Он ужасно красивый, правда? – спросила она и раскрыла веер, когда к ним вернулся Лусиус.

– Эйми, прежде чем заигрывать со всеми молодыми людьми в зале, вспомни, что ты должна танцевать со мной танец, открывающий бал, – сказал он. – А иначе мама, пожалуй, снимет с меня голову за то, что я вообще разрешил тебе прийти сюда.

А затем какой-то джентльмен поклонился Фрэнсис, и она увидела, что это мистер Блейк.

– Мисс Аллард, я не смел надеяться увидеть вас здесь сегодня вечером, – сказал он. – Но я, безусловно, очень рад.

Мистер Блейк взглянул на двух ее спутников, и Фрэнсис, сделав реверанс, представила его им, хотя он, конечно, видел их на званом вечере у Рейнолдсов.

– Милорд, – обратился мистер Блейк к виконту Синклеру, – с вашей стороны чрезвычайно любезно пригласить сюда мисс Аллард в качестве своего гостя.

– О, мистер Блейк, я здесь скорее в качестве компаньонки, а не гостя, – немного смущенно пояснила Фрэнсис.

– О, конечно же, нет! – воскликнула Эйми, решительно хлопнув Фрэнсис веером по руке. – Что за мысль!

– Благодарю вас, сэр, – произнес виконт Синклер таким сухим, надменным тоном, что Фрэнсис резко обернулась к нему и увидела, что он держит монокль почти у самого глаза, – но мисс Аллард – личный гость графа Эджкома.

Мистер Блейк поклонился, и, глядя на него, Фрэнсис не была уверена, понял ли он, что сейчас получил ледяной выговор.

Она пришла в негодование от такого отношения к нему. Неужели виконт Синклер счел себя оскорбленным из-за того, что ему представляют простого врача? Боже правый, а она сама школьная учительница.

– Не слишком ли дерзко надеяться, мисс Аллард, что вы свободны и станцуете со мной второй танец? – обратился к ней мистер Блейк. – Я не видел вас и уже договорился с мисс Джонс о танце, открывающем бал.

– Мисс Аллард обещала второй танец танцевать со мной, – объявил виконт Синклер.

У Фрэнсис оставалось лишь мгновение на то, чтобы решить, станет ли она открыто ссориться с ним или предоставит всему идти своим чередом. Взглянув на виконта, она увидела, что у него поднята одна бровь, и в это короткое мгновение поняла, что, возможно, он был бы просто счастлив, если бы она выбрала первое, – эта поднятая бровь была откровенным вызовом.

– Да, – улыбнулась она, глядя в глаза Лусиусу, – лорд Синклер настойчиво просил об этом, когда сопровождал меня сюда в экипаже.

– Ах, – вздохнул мистер Блейк, – тогда, быть может, третий танец, мисс Аллард?

– Буду с нетерпением ждать его, – ответила Фрэнсис и осознала, что распорядитель бала уже объявляет первый танец, а оркестр готов играть.

Все раздражение, все смущение улетучилось, и внимание Фрэнсис сосредоточилось на танцевальной площадке. Ее охватило возбуждение, хотя она и не надеялась много танцевать, но, во всяком случае, она приглашена на второй и третий танцы, а это уже гораздо больше того, что она ожидала.

Но все же Фрэнсис не пришлось пропустить быстрый народный танец, открывавший вечер. Когда мистер Блейк ушел к своей партнерше, а виконт Синклер повел на площадку сестру, к Фрэнсис подошел шурин мистера Хакерби, мистер Джиллрей, которому она была представлена после рождественского концерта в школе, и спросил, не потанцует ли она с ним. Таким образом, Фрэнсис стала участницей бала с самого первого мгновения.

И это было настоящее удовольствие. Фрэнсис помнила все фигуры, так как всегда была партнершей мистера Хакерби, когда он учил девочек, и на самых замысловатых поворотах и вращениях сначала улыбалась, а потом и смеялась. Эйми Маршалл, стоявшая дальше в ряду, тоже откровенно наслаждалась танцем, а виконт Синклер смотрел на нее со снисходительной улыбкой на лице, хотя один раз поймал взгляд Фрэнсис и долго не отпускал его.

Следующий танец Фрэнсис обещала ему, и она не знала, радоваться ей этому или печалиться. Он, бесспорно, был самым красивым и безупречным джентльменом из всех присутствующих. И одна мысль о том, чтобы снова танцевать с ним, приводила ее в полуобморочное состояние. Она понимала, что чем дальше будет держаться от него, тем лучше для ее душевного спокойствия – для ее драгоценного спокойствия.

Для ее удовлетворенности жизнью.