Книга предсказанных судеб - Мария Очаковская

– Отдыхай, старушка, отдыхай. На сегодня мы с тобой все дела переделали.

Тотчас сообразив, что у хозяина потребности в ней сейчас нет, спаниель послушно прикрыл глаза и погрузился в сон.

Собаку звали Чарой, кличку дали в питомнике МЧС, ей было тринадцать лет, последние три из них она жила у Белякова. Умная, послушная, ласковая, она была отличной служебной собакой – кстати говоря, с особыми заслугами, на Гурьянова после взрыва пятерых спасла. Когда Чаре подошел срок списания, Сергеич, договорившись с кинологами, взял ее к себе и всей душой к ней привязался.

Беляков придвинул к себе журнал по рыболовству, но чтение не задалось – от жаркой печки стало клонить в сон. Он и сам не заметил, как, уронив голову, закемарил прямо за кухонным столом. Разбудила его Чара: ткнувшись мордой в его руку, она заскулила.

– Ты чего, старушка? – Еще толком не проснувшись, он вскочил со стула и вперился взглядом в висевшие на стене старые ходики. Было ровно восемь вечера.

Вдруг с улицы донесся столь непривычный для Момырей звук автомобильного двигателя.

– Это что-то новое! – с удивлением произнес Беляков и отдернул на окне занавеску.

Снаружи было черно, ни зги не видать. Единственный на деревню фонарь у клуба и тот не горел. Впрочем, через минуту Беляков прислушался к истерически буксующему мотору и без всякого фонаря догадался: на центральном момыревском хайвее застряла машина.

Их было двое – парень и девушка, совсем молодые, хотя в темноте особо не разглядишь. Когда Беляков подошел, парень, продрогший и облепленный грязью, похоже, уже выбился из сил.

Сергеич, прихвативший с собой несколько досок, коротко поздоровался и подложил их под колеса. Чара тоже подошла, по-хозяйски обнюхала незнакомцев, но, услышав «фу» и «гулять», удалилась.

– Не бойся, не укусит, она смирная, – объяснил Беляков девушке и велел ей сесть на водительское место. – Педаль-то найдешь?

– Я десять лет за рулем, – отозвалась та.

– Ну, что? В раскачку? – Сергеич встал на изготовку рядом с парнем.

Тот кивнул.

Через пятнадцать минут «Тойота»-седан, которая оказалась не такой уж тяжелой в отличие от Сергеичева джипа, была на безопасном участке дороги.

– Спасибо вам большое. – Девица выглянула из машины.

– Да-да, спасибо тебе, мужик, выручил, – обрадовался парень и полез в карман за деньгами.

– Не надо, ребят, дело житейское, с кем не бывает, – с улыбкой отказался Беляков, которого разбирало любопытство. – Ты лучше скажи, куда вы в такую погодку да на ночь глядя? Каким ветром-то в нашу глушь занесло?

– Да мы… туда… – парень кивнул в сторону железного забора, – к Марине.

– Вот это да! К Марине? – опешил Глеб Сергеевич. – Так она уж сколько лет здесь не объявлялась.

Про большой кирпичный дом, обнесенный железным забором, Беляков узнал еще до материной смерти. Приехал как-то в Момыри ее навестить, а тут, глядь, на краю деревни у самого березняка рабочие терем возводят. Потом, понятное дело, старухи ему всякого про этот терем понарассказали. Говорили, что в 98-м году дом начала строить некая Марина, что она и есть хозяйка, «шибко важная такая, красивая, все на машине с шофером приезжала и ни с кем не здоровалась». Вскоре Марина пропала, и появился прораб-татарин, тоже важный, но с деревенскими все же здоровался. Два года, пока дом строили, он рабочими командовал и выволочки им устраивал. А когда закончили, то и татарин пропал. Вместо себя он сторожа оставил, немого. Тот дом сторожил, сторожил, а прошлым летом помер.

В свете фар мелькнула Чара.

– Да я вообще-то в курсах, Марина родственница мне, это она просила съездить дом проведать. Если не веришь, вон, ключи могу показать, – помявшись, начал объяснять парень и оглянулся на свою спутницу. – Понимаешь, в такую глушь одному вроде в лом тащиться, а тут… дело-то молодое.

Глеб Сергеевич усмехнулся:

– Чего ж не понять, и за домом приглядеть… – Он не договорил: пробегая мимо автомобиля, Чара вдруг резко остановилась, замерла и, сделав стойку, залилась звонким лаем.

– Ой! – взвизгнула девица и юркнула обратно в салон. – Уберите собаку, я их боюсь. А говорили, что смирная!

Удивленный поведением Чары, Беляков крикнул:

– Ты чего, старушка? Что с тобой? Ну-ка, фу!

Девица закапризничала:

– Миш, ну мы поедем или как? Я вся замерзла!

Парень виновато улыбнулся и сел в машину.

А Сергеич, махнув рукой на прощание, прихватил Чару за ошейник и двинулся домой, по дороге выговаривая собаке за плохое поведение.

– Вот ответь мне, Чара, чего ты на соседей брехать-то вздумала? Совсем ты у меня старая стала…

32. В.П. Торопко

Подмосковье, пос. Болшево. Наши дни

На веранде было тихо и пахло валерьянкой, тишину нарушала лишь тяжелая поступь Торопко. В раздумье он ходил взад-вперед, меряя шагами пространство. Ему стоило невероятных усилий пресечь всю эту бестолковую истеричную суету, рыдания, крики, слезы, которыми, как известно, делу не поможешь.

«Нет, тут нужна ясная голова и четкий анализ».

Не прошло и полутора часов, как ему позвонила Раиса Даниловна (ни Ольга, ни Нина в тот момент связно говорить не могли) и обрушила на него поток страшной сумбурной информации. За это время Валерий Петрович успел не только до них доехать и осмотреть труп Люси, но и вызвал полицию. Не мог не вызвать – характерные гематомы на шее покойной у него, как у профессионала, вызвали серьезные сомнения: возможно, Рыжей Люсе умереть помогли. Потом приехала следственная группа, и он, приняв удар на себя, ответил на все интересующие полицию вопросы. Скрепя сердце пришлось соврать – Торопко сообщил, что обнаружил тело сам. Да, на юридическом языке это называется… впрочем, неважно. Главное, про похищение мальчика он не сказал им ни слова! Об этом просила Ольга, это было ее решение, ее выбор.

– Хотите видеть ребенка живым, не обращайтесь в полицию! – как мантру, повторяла она и отказывалась слушать его аргументы.

В подобных обстоятельствах спорить бесполезно – Денис ее сын!

«Ох, какое же все-таки омерзительное дело – детей красть. И парнишку-то как жалко! – Валерий Петрович нахмурился. Обаятельный, разумный мальчуган ему очень нравился. И как ни старался отставной подполковник отогнать от себя «личное», оно все равно то и дело прорывалось. – Нет! Нельзя! Эмоции мешают сосредоточиться! Нет, тут нужны ясная голова и четкий анализ. Мое дело не утешать, а спасти ребенка».

– Нина Семеновна! Ну что? Вспомнили? – прервал он наконец затянувшееся молчание. – Когда точно, во сколько, вы в последний раз видели мальчика?

– Ох, Валерочка, я что-то никак не могу сосредоточиться… Мы с Раей на кухне были, а Денечка рядом крутился. Все со своим котом, будь он неладен, хотя это я, растяпа, во всем виновата, упустила, проворонила, убить меня мало… – Сидевшая в дальнем углу веранды, бледная как смерть, вмиг состарившаяся Нина едва слышно зашевелила губами.

– Хватит! – Торопко резко пресек снова начавшиеся всхлипывания. Поняв, что от Нины толку не добьешься, он обратился с тем же вопросом к Раисе.

– Да, я помню, – ответила та, – потому что поставила пирог без двадцати четыре. Это точно. А минут через пять Денис ко мне подошел, спросил, какая у него будет начинка, и сразу убежал в сад. Ниночка на улицу ему не разрешила…

– Значит, вы видели его в последний раз в пятнадцать сорок пять? – уточнил Торопко. – А в семнадцать ноль-ноль Ольга уже вышла его искать?

Рая сокрушенно кивнула.

– Получается, что на все про все у них был час или даже меньше, – размышлял он вслух. – Да, тут замануха нужна…

– Замануха? – вскочила со стула Ольга, в глазах ее застыли слезы и невыносимая боль. – Для чего это?! Зачем им нужен Денис?! Какая замануха?!

К ней подошел Игорь и, обняв, усадил на место. Было видно, что он хочет ей помочь, но не знает как.

– Хитрость какая-нибудь, чтобы обмануть, заманить ребенка, – нехотя объяснил Торопко.

– Господи! Неужели действительно нельзя установить, с какого номера пришло сообщение! – взмолилась Ольга. – Денис же астматик! А если вдруг приступ? Дядя Валер, нельзя просто так сидеть!

Игорь виновато молчал.

– А мы и не сидим! – повысил на нее голос Торопко. – Я уже запросил детализацию звонков твоего мобильного, подождем, может, и выстрелит…

– Если сообщение отправлено с сайта оператора или, допустим, со скайпа, то… – качая головой, едва слышно произнес Игорь.

Но Валерий Петрович замахал на него руками:

– Ладно, отличница, давай действительно будем разбираться. Где вдвоем посидеть можно?

Двигаясь как тень, Ольга поднялась и повела его к себе в комнату. Торопко пошел было за ней следом, но зачем-то вернулся.

– Может, надо чего? – участливо спросил его Игорь – сидя без дела, он явно чувствовал себя неловко, он был здесь чужим.

– Ты не уходи пока, останься! – велел ему Валерий Петрович и попросил Раису заварить крепкого чая.