Книга предсказанных судеб - Мария Очаковская

«Может, помощь нужна?»

А еще, если признаться, Глеба Сергеича разбирало любопытство: как там на участке за высоким забором? Ну, то, что дом большой, кирпичный, двухэтажный, – это ясно. Что поодаль от дома банька стоит, аккурат на березняк смотрит – тоже. Еще вроде гараж имеется…

Пройдя в пролом, Беляков сразу обратил внимание, что, падая, береза задела крышу бани. Кое-где погнулись и громыхали на ветру листы металлочерепицы. Он окликнул Михаила, тот наверняка уже вернулся, но никто ему не ответил.

По широкой дорожке, выложенной тротуарной плиткой, «точно по проспекту», Сергеич пошел к дому. За ним, принюхиваясь, семенила Чара. Участок был большой, но бестолковый: «Оно и понятно, никто не живет! Вот люди! Понастроили, а не пользуются».

Миновав военного вида конструкцию из швеллера («навес для мангала у них, что ль, такой?»), он приблизился к крыльцу и постучал. Ответа не последовало.

«Если этим входом не пользуются, наверное, где-то есть другой», – решил он и двинулся дальше, вплотную к стене дома.

Проходя под окнами, Сергеич остановился – ему послышался голос. Он был жалобный, тоненький, будто детский. «Должно быть, ветер, откуда здесь ребенку взяться?»

Но спустя мгновение до него снова донесся тот же голосок, уже громче и отчетливей:

– Простите, я не смогу это съесть… Мама дома мне никогда этого не дает.

– Ты не дома! Жри и не выпендривайся, иначе сделаю тебе укол! – с раздражением перебил его уже другой голос, взрослый. Это говорила девица, приехавшая с Михаилом, Беляков ее узнал.

– Но тогда у меня будет приступ, аллергия, – жалобно ответил ребенок.

– А в лоб не хочешь получить! – истошно взвизгнула девица. – Миха! Иди и корми этого говнюка сам! Тоже мне, устроился – сам пиво хлещет, а я пацана стереги.

От ее слов у Глеба Сергеича вытянулось лицо, секунду-другую он в раздумье постоял под окном, потом медленно развернулся, подал знак собаке и, ступая как можно тише, зашагал прочь.

В голове у него будто что-то щелкнуло. И как-то сразу все срослось, нашло свое объяснение. И то, что Чара, сделав стойку, залаяла на багажник «Тойоты», когда они ее толкали. Ведь она собака служебная, зазря брехать не будет. Значит, человека учуяла (старый дурак, он тогда ее еще ругать вздумал!). Но в салоне автомобиля, кроме парня и девки, никого больше не было, а если так, то получается, что ребенка везли В БАГАЖНИКЕ! И в супермаркете парень купил вовсе не гостинцы для подруги, а йогурты и банки с детским питанием!

Вернувшись к себе, Беляков порылся в старой телефонной книжке, взял мобильный и набрал номер:

– Это Беляков тебя беспокоит… Помнишь еще? Ну и как она, служба государева?

34. Все кончено

Подмосковье. Наши дни

В начале пятого на проспекте Королева было довольно оживленно, хотя основной автомобильный поток еще не сошел на подмосковный город, машин на улицах прибывало. На парковке у супермаркета, по обыкновению, царила неразбериха. Бледно-серый «Рено Логан», неприметный, как и все конторское, Валерий Петрович увидел не сразу. Присекин сидел на заднем сиденье, обложенный разнообразными гаджетами. Впереди же разместились его сотрудники, молодые, хрестоматийно одинаковые, они синхронно кивнули Торопко, как только он открыл дверь.

Полковник протянул ему руку. Они не виделись года четыре, но за это время Присекин совсем не изменился: то же спокойное, невозмутимое лицо, те же глаза, внимательные, цепкие. Возможно, лишь седины на висках прибавилось.

– Приветствую… – коротко бросил полковник, он говорил по телефону, вернее, по одному из телефонов, и едва слышно сказал: – Подожди, я быстро…

«Все до боли знакомо», – подумал Торопко, у которого в последние годы службы развилось нечто вроде аллергии на телефонные звонки.

Разговор по типу «да-да, нет-нет, исполняй» длился не дольше минуты.

Нажав отбой, полковник отложил мобильный и посмотрел на гостя с торжествующей улыбкой:

– Ну, Валер… выдохни! Нашли мы мальчика.

– Что? – переспросил Торопко, ему показалось, что он ослышался.

– Дениса мы вашего нашли. Скажу сразу – с ним все в порядке, скоро сюда доставят. Там психолог работал и подтвердил, что ребенок в норме, – предвидя возможные вопросы, поспешил объяснить Присекин. Говорил он спокойно, без эмоций, в своей обычной манере, как будто речь шла о покупке кефира в гастрономе, – мальчик разумный, сразу назвал свою фамилию, точный адрес, сказал, как зовут маму, что хочет домой.

Ошеломленный Торопко молчал. Услышанное просто в голове не укладывалось! Он издал короткий смешок:

– Не понял, как же вы это… Чудеса… – Ничего более вразумительного он сказать не мог. На лице бывшего опера отразилась целая буря чувств.

Собеседник его, будто ничего не замечая, так же спокойно продолжил рассказ.

Валерию Петровичу была знакома эта профессиональная невозмутимость, выкованная десятками подобных случаев причастности к чужому горю. На службе он и сам, бывало, напускал на себя эдакую равнодушную невозмутимость, но получалось далеко не всегда. А сейчас вообще все совсем по-другому – Денис не какой-то чужой парнишка.

– Что же касается похитителей, то они задержаны. И начали давать признательные показания. Статья сто двадцать шесть УК РФ, сам понимаешь, располагает к сотрудничеству со следствием. Их двое – мужчина и женщина, молодые, но уже с судимостью. Пешки, исполнители. Ни о какой книге, разумеется, они не знают. При них нашли порядка пяти тысяч евро. Надо полагать, заказчик выдал аванс.

– Да скажи ты толком! Как вам удалось на них выйти? Ха, вот ведь молодцы! – Сияющий Торопко аж крякнул от удовольствия.

– Мир не без добрых людей, но об этом позже, – уклончиво ответил Присекин и без паузы продолжил: – Так вот, собственно, заказчик… По личности заказчика у нас пока негусто. Больше вопросов, чем ответов. Похоже, хитрый, осторожный черт. Задержанные, разумеется, кое-что уже слили: мол, план похищения ребенка они получили только три дня назад, ничего такого делать не хотели, но их заставили, про убитую старуху, кстати, пока молчат. Заявили, что все инструкции им присылали по электронной почте, равно как и фото мальчика. Потом на них еще поднажали… Словом, эти двое делятся информацией. Но известно пока немного. Например, то, что в Россию заказчик приехал недавно, а постоянно проживает в Европе. Как тебе это?

– Ничего удивительного, – ответил Торопко, в голове у него постепенно восстанавливался порядок, мысли входили в привычное русло, – могу предположить, что во Франции.

– Вот именно! – оживился полковник. – Всё оттуда! Все ниточки: и уютный кабачок «Севан», и его авторитетный хозяин, который, по официальной версии, давно отошел от дел. Вообще-то все эти годы, как он свалил к лягушатникам, контора из вида его не упускала. Поверь, у многих руки чесались упаковать Севу лет на пятнадцать. Наблюдали, выжидали… Законопослушная жизнь не для таких, как Бегларян.

Еще до того, как полковник снизил планку секретности, нечто подобное уже крутилось в голове Торопко, и он с воодушевлением продолжил ход рассуждений приятеля:

– Стало быть, ты думаешь, что Ольгин муж, будучи лудоманом, а также учитывая, что во Франции особо не поиграешь, с некоторых пор стал посещать бегларяновский клуб. Не знаю, как у них, но в наших покерных клубах игра в долг широко практикуется.

– Не вижу разницы, Арсений Бегларян тоже наш, – сказал фээсбэшник. – Его люди подсобрали информацию о клиенте, составили целое аристократическое досье, ну а Сева расставил сети, позволив ему играть в долг. А когда тот вырос до астрономических масштабов, заставил платить: «Дорогой граф, придется расстаться с фамильным замком».

– С замком он давно расстался! – тотчас парировал Торопко, все больше и больше увлекаясь. – Судя по всему, имеющаяся собственность не могла покрыть всей суммы долга. Тогда Бегларян надавил на Филиппа, и тот сообщил ему о книге, мол, не книга, а клад, настоящая золотая рыбка, все проблемы решит.

– Хм, соображаешь!

– А вот и нет! Чудак я на букву «м», – поразившись своей беспечности, спохватился Валерий Петрович и достал из кармана мобильный. – Я ведь даже Ольге не позвонил!!! Сижу тут, уши развесил.

– А ты подожди пока, – тихо, но уверенно остановил его Присекин. – Мы обязательно ей позвоним, но позже.

Торопко удивленно уставился на него:

– Не понял?

– Валер, ты пока всего не знаешь, – помолчав, продолжил полковник, устремив на Валерия Петровича стальной взгляд. – И вот тебе новые вводные: за домом твоей родственницы следят, но мы пока не знаем, насколько пристально и как именно. Сам понимаешь, возможностей сейчас масса… Поэтому давай не торопиться, тогда, может, не спугнем организатора. Он ведь, похоже, где-то близко, очень близко. Бог даст, возьмем. Вот ты сейчас сообщишь ей радостную весть, а тот, кого мы хотим поймать, услышит…