Сталин. Разгадка Сфинкса - Марат Ахметов

Троцкий был очень властолюбив и тщеславен, подчас даже мелочно. В его психологии было что-то от нувориша.

Нагловский вспоминает приезд Троцкого весной 1919 года в Петроград специальным высококомфортабельным поездом, наподобие царского. По всему было видно, что этот человек упивается властью. Царский поезд, пышная свита, непомерная помпа, бессмысленные расстрелы — в Троцком очень даже теплился «стиль Бонапарта».

Но в то время как иностранцам, белой армии, обывателям Троцкий казался всемогущим, на самом деле Ленин только позволял ему резвиться. Властность Левы сына Давида наталкивалась на партийный аппарат и вглубь не шла. Правда, критические моменты гражданской войны иногда выносили Троцкого наверх, и с этого верха он презрительно тыкал сапогом Зиновьева и его товарищей.

Таким моментом для Троцкого было наступление генерала Юденича на Петроград осенью 1919 года. Красные войска были дезорганизованы. Зиновьев тогда в панике только и делал, что по прямому проводу требовал из Москвы директив по эвакуации Петрограда. На его истошные вопли из столицы сообщили, что в Петербург выехал Троцкий. Последний приехал с огромнейшей помпой, на двух царских поездах. И тот же час приказал своим подручным, весьма похожим на патентованных палачей, расстрелять ни в чем не повинный зиновьевский штаб защиты Петрограда. А прибывшие с Троцким военные немедленно взяли бразды правления в свои руки.

Новоявленный спаситель Питера тем временем, то разыгрывал из себя «железного вождя», то превращался в добродушно посмеивающегося журналиста. В организации обороны Петрограда от деятельности Троцкого была определенная польза, считает Нагловский; однако ему отчасти помог сам… Юденич.

Сей доблестный генерал по непонятной причине три дня простоял перед практически беззащитным городом. В течение этих дней красные войска непрерывно пополнялись, что и решило исход дела. Защита Петрограда от армии Юденича была моментом большого ведомственного успеха Троцкого и поражения Зиновьева.

Однако несмотря на подобные «головокружительные успехи», отношение к Троцкому было весьма специфическое. Лишь Ленин в очередной раз дал ему возможность отличиться, назначив народным комиссаром путей сообщения вместо самоустранившегося Красина.

В мае 1920 года Нагловский был вызван Троцким по поводу назначения по железнодорожному ведомству. Разговор ничем особым замечателен не был. Но от этого визита у него осталось ощущение, что Троцкий уже на ущербе, затерт и поражен ленинцами. Популярностью на посту наркома путей сообщения он не пользовался за проведение сплошной милитаризации железной дороги, к тому же дикими террористическими методами. В этой роли Троцкий уже явно пел свою лебединую песню. Он падал медленно, но верно. Подпорка в виде больного Ленина уже слабела, а самостоятельной силы удержать власть у него не было.

В то время, когда за Лениным стояла вся партия, за Дзержинским вся ВЧК, за Сталиным — сильная часть партии, и даже за Зиновьевым в Петрограде была довольно крепкая группа лично ему преданных «зиновьевцев», за Троцким была пустота. Дара водительства у Троцкого не было, резюмирует Нагловский. В недрах большевиков он не свой, у него нет ни друзей, ни последователей. В массах, где когда-то Троцкий был популярен, он ее сам давно потопил в крови расстрелов. В партии за Троцким была лишь часть интеллигенции и одиночные военные, лично им выдвинутые, да группа чекистов.

Несмотря на просматривающиеся естественные оттенки субъективизма, свидетельства Нагловского в целом достоверны и подтверждаются другими источниками. К примеру, Герберту Уэллсу довелось поприсутствовать на одном из заседаний Петросовета, возглавляемого Зиновьевым. Писатель был поражен тогда на редкость бестолковым организационным ведением этого большевистского форума. К тому же Александр Нагловский выступает в данном аспекте фигурой нейтральной. Его трудно заподозрить в симпатиях Сталину. Порукой тому служит его дальнейшая судьба.

Как классного специалиста и человека, свободно владевшего основными европейскими языками, Нагловского во времена нэпа назначают торгпредом в Италию. В период ужесточения борьбы сталинцев с оппозиционерами ему настойчиво предлагают явиться в Москву для консультаций. Но у итальянского торгпреда, надо полагать, от романтических иллюзий молодости не осталось и следа.

В общем, Нагловский перестраховался и предпочел остаться на Западе и перейти на полулегальный образ жизни. Естественно, на родине его объявили «вне закона». Жизненный путь Нагловский завершил уже в годы второй мировой войны в Париже своей смертью.

Таким образом, главные «герои» воспоминаний Нагловского -Троцкий и Зиновьев — зарекомендовали себя превосходными ораторами и агитаторами, вдохновенно витийствовавшими на различных митингах и заседаниях. Однако они немедленно обнаружили свою полную несостоятельность как деятели государственные. И Зиновьев, и Троцкий оказались способными лишь на бесплодные интриги и деструктивные действия. Троцкий ощутимо оскандалился еще на посту наркоминдела. Весьма сомнителен его личный вклад в организацию боеспособности Красной Армии, хотя он два года судорожно колесил по всем фронтам гражданской войны, предварительно рассылая «телеграммы в 100 адресов». С должности наркома путей сообщения Троцкий уже с 14 апреля 1921 года был смещен постановлением Президиума ВЦИК.

Временно главным транспортником стал тогда Дзержинский, вкупе с прочими своими постами. За непродолжительный период времени Троцкий едва не расстроил окончательно железнодорожную систему страны. Дзержинскому вместе с его чекистами пришлось приложить массу огромных усилий для восстановления гибнущих транспортных артерий и спасения для государства находившихся там грузов.

Троцкий держался исключительно благодаря ленинской поддержке. Вновь и вновь вождь давал ему возможность отличиться, однако тщетно. Журналистская суть Троцкого неизменно пересиливала. Но Ленин с непостижимым упорством постоянно защищал Троцкого, невзирая на все его самодурство и вопиющую некомпетентность. Очевидно, он в глубине души считал Леву, по меньшей мере, равным себе (пожалуй, Ильич был прав, они были — два сапога пара).

Отсюда Ленину льстило, что такой выдающийся вождь, по его мнению, как Троцкий, пусть формально, но находится под его началом. Хотя он неоднократно высокомерно отказывался от назначения на пост заместителя председателя СНК, то есть Ленина. Троцкий был способен лишь на действия политиканские. Встать в эффектную позу, произнести пламенную речь, напечатать броскую статью — вот вся его сущность.

Соответственно деловым достаточно низкими были и моральные качества Троцкого. Можно написать многотомный роман, повествующий о его амурных приключениях. Забегая вперед, хочется отметить, что весьма характерным для Троцкого является его любовная интрижка в Мексике с Фридой Кало, супругой знаменитого художника Диего Риверы.

Последний едва ли не боготворил революционера. Ривера изобразил фигуры Ленина и Троцкого на главной фреске в Рокфеллеровском центре в Нью-Йорке, повергнув в ужас респектабельных заказчиков. Троцкий весьма своеобразно отплатил своему почитателю и благодетелю. При этом старый сатир не только оскорбил давшего приют живописца, но и нанес психологическую травму своей второй жене Наталье Седовой.

Свыше полторы тысячи дней и ночей продолжалась первая мировая война. После ее окончания взгляды держав-победительниц существенно разнятся, а по некоторым позициям оказываются диаметрально противоположными.

Франция превыше всего ставит свою безопасность и желает восстановления своего господства в Европе. Великобритания не заинтересована в чрезмерном ослаблении Германии.

Основным европейским державам следовало найти оптимальное решение для урегулирования множества территориальных, экономических и юридических вопросов, добиться осуществления общей цели всех заинтересованных сторон — установления прочного мира на континенте.

Но условия мира, закрепленные договорами 1919, а также 1920 годов, вызывали глубокое разочарование. Они были приняты государствами-победителями без действенного участия побежденных стран, которые не могут мириться с подобным диктатом. Национально-шовинистические страсти, разгоревшиеся ярким пламенем во втором десятилетии XX века, оказываются, тем самым, лишь временно притушенными.

Версальский договор явился страшным ударом для немцев, которые считали его условия слишком тяжелыми и позорными. Согласно этому документу Германия лишалась всех своих колоний, около 15 процентов территории и одной десятой части населения. Численность ее вооруженных сил ограничивалась до 100 тысяч человек. Германия лишалась права иметь тяжелую артиллерию, танки и самолеты, а также боевые корабли и подводные лодки. В течение пятнадцати лет левый берег реки Рейн подлежал оккупации, а 50-километровая зона правого берега объявлялась полностью демилитаризованной.