Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда [Маджд-ал-мульк] нашел такое значительное покровительство, все его стали уважать, и он приобрел полную власть; по этой причине[296] дело сахиб-дивана Шамс-ад-дина упало и, сколько он ни крепился, оно не было блестящим. Маджд-ал-мульк послал сахибу Шамс-ад-дину, ‛да смилуется над ним бог’, следующее четверостишие:
Стихи
Я хочу окунуться в море твоего горя,
Иль потонуть, иль достать жемчужину.
Покушение на тебя опасно, но я хочу [его] свершить,
Или лицо обагрю [себе], или шею.
|A 223b| А он в ответ на то прислал обратно это:
Стихи
|S 505| Так как не подобает судиться с государем,
То надобно переносить горести судьбы.
Это дело, к которому ты приступил, —
Им обагришь ты и лицо и шею.
Маджд-ал-мульк, когда увидел, что козни его не действуют на сахиб-дивана, обратился к его брату Ала-ад-дину и начал делать на него всяческие нападки. Был издан указ, чтобы его схватили, а Маджд-ад-дин ибн ал-Асир, который был его наибом, сидя против него на очной ставке, говорил: «От такой-то местности ты имеешь столько-то, а от такого-то лица — столько-то». Когда сахиб Шамс-ад-дин воочию увидел щекотливость дела, он известил брата: «Ты-де никоим образом не отрицай, чтобы не вышло затруднения, ибо говорят: ‛Да не благословит господь достояния после того как получено возмещение’». Ала-ад-дин согласился дать сто туманов денег. После уплаты, как будет описано, с него потребовали еще больше и дошло до того, что его заковали в цепи и выставили на Багдадском мосту и мучили разного рода побоями и пытками, пока он не отдал всего, что имел. После того он продал даже своих детей. В конце концов дело его совсем испортилось, а степень Маджд-ал-мулька возросла. Аминь.
Рассказ о походе Абага-хана в Сирию, сражении царевича Менгу-Тимура с мисрцами и возвращении государя в обитель мира Багдад
Вследствие того, что сирийцы вторглись в области Рума и Диярбекра, делали набеги, опустошали владения мусульман, травили хлеба и возбуждали усобицу, Абага-хан рассердился на этих людей и твердо порешил итти в поход на те края. Охотясь, он дошел до Хабура и Рахбы Сирийской,[297] однако через Ефрат не переправлялся, и выслал с передовым отрядом брата своего Менгу-Тимура. Когда он дошел до Химса, он остановился, а Абага-хан расположился по эту сторону реки напротив Дейр-и Бир. Жители Дейра разбежались и было приказано их ограбить, сжечь крепость Залибийю и биться с рахбинцами. 29 числа месяца джумада-л-ахыра того года, что был годом 680 [15 X 1281], [Абага-хан] вернулся в Синджар и в половине месяца раджаба присоединился к ставкам в Махлябийи Мавсильского округа.
В четверг 14 числа месяца раджаба, соответствующего 17 числу токузунч-месяца года змеи [29 IX 1281], ратям случилось сойтись около Химса. Ряды [протянулись] почти на четыре фарсанга. Мазук-ага и дружина Хандукура были на правом крыле, а Алинак, Тайджу-бахадур и царевичи Хуладжу и Каранокай — на левом. Турки стали стрелять [из луков] и ранили некоторое число мисрцев и сирийцев. Алинак-бек напал на их правое крыло и гнал их до самого Химса. Они испугались этого нападения и разом все набросились на середину. Царевич Менгу-Тимур был еще отроком и не видел жестоких битв, и из старших эмиров распоряжались Текнэ и Доладай-яргучи. Они немного оробели и повернули обратно, а воины обратились в бегство. Много народу из монгольской рати погибло. Когда весть об этом дошла до Абага-хана, он очень разгневался на эмиров и сказал: «Летом, во время курултая, я взыщу с виновных, [а] в будущем году снова сам пойду туда и заглажу это дело». В воскресение 17 числа месяца раджаба [2 XI] он переправился через Тигр и расположился в Кушафе, а оттуда направился в Багдад. В воскресение 2 числа месяца ша’бана [17 XI] он расположился близ Мухавваля, а Маджд-ал-мульк прибыл в Багдад для получения трехсот туманов денег, на которые согласился ходжа Ала-ад-дин. То, что он имел, он сразу отдал до последнего, так что даже продал[298] детей, а после этого дал подписку,[299] что впредь, если у него найдется несколько дирхемов, он будет виновен. Абага-хан сжалился над ним и 14 числа месяца рамазана лета 680 [27 XII 1281] его освободили из заключения.
|A 224а, S 508| Маджд-ал-мульк в другой раз возымел на него злой умысел. Было, приказано, чтобы он вместе с эмиром Тогачаром и Урдукия отправился в Багдад и проверил отчетность ходжи Ала-ад-дина и получил бы с него тридцать три тумана, которые по счету остались за ним, а если он не уплатит добром, то отнял бы побоями да грубой силою. Так как ничего не было добыто, то приступили к пыткам и мучениям: его водили по городу и били. Аминь.
Рассказ о кончине Абага-хана в городе Хамадане, когда он возвратился из Багдада
3 числа месяца зи-л-ка’дэ лета 680 [13 II 1282] Абага-хан из столицы Багдада направился в Хамадан. Он прибыл в город Хамадан в среду 6 зи-л-хиджджэ [18 III] и расположился во дворце мелика Фахр-ад-дина Минучихра. Все время он предавался пиршествам и наслаждениям. В среду 20 числа месяца зи-л-хиджджэ лета 680 [1 IV 1282], соответствующего 21 числу икинди-месяца года ...[300] после чрезмерного питья, за полночь, он вышел за нуждою. Изменяющий обстоятельства и предопределяющий смертный
